Друзья и сотрудники: щедрость и забота Бланки
Это не мешало Бланке завязывать искренние дружеские отношения с мужчинами и женщинами из других регионов и родов. Она была экспансивной и импульсивной, а ее поведение было более сентиментальным, чем у большинства ее знатных современниц при дворе. Мы уже не раз говорили о ее слабости и, возможно, чрезмерной снисходительности к Тибо Шампанскому и легату Франжипани. Она также поддерживала настоящую дружбу с Этьеном де Сансером, с которым у нее был общий вкус к музыке, и который приезжал к ней со своими менестрелями; она делала подарки графине, дочери Этьена; она была очень близка с Жаном де Несле и его супругой Евстахией, которые подарили ей свой дом в Париже в 1232 году; их племянник, Симон де Несле, также был ее другом, как и Гоше де Нанте, Амори де Монфор, Жанна и Маргарита Фландрские, Изабелла, графиня Шартрская, и ее сестра Маргарита, графиня Блуа, и ее дочь Мария, Матильда Булонская, Мария де Понтье и ее дочь Жанна, Алиса, графиня Макона и Вьенна, которую она сделала первой настоятельницей Нотр-Дам-дю-Лис, и ее племянница Матильда, сменившая ее на этом посту, Юлиана де Домфрон, Мабилия де Жуиньи и некая "дама д'Уденарде". Всем им она дарила подарки, находила супруга или супругу, воспитывала их детей при дворе и ссужала деньгами: в 1243 году дама Бомон была должна ей 400 ливров, дама Бомон-Буа — столько же, графиня д'Э — 300 ливров, графиня Жанна Фландрская — 500 ливров, господин Мирабель — 1.000 ливров, дама Броннаи — 200 ливров.
В своей переписке Бланка охотно использовала ласковые слова, которые показывают ее чувствительный темперамент, такие как "дорогой кузен", "любезная кузина". Тибо Шампанского она называла "дорогой кузен" также как Филиппа де Рамкрап и Мари, даму де Нанте. Ее благосклонность распространялась также на свой довольно большой обслуживающий персонал. Королевский двор представлял собой настоящую армию, в которую, согласно реестрам 1231 года, входили 43 рыцаря, 27 клерков, 19 виночерпиев, 11 оруженосцев, 2 маршала, 27 конюхов, 12 лучников, 4 егеря с 5 слугами, 2 сокольничих, 2 "фурьера", 6 управителей, 6 смотрителей винных подвалов, 16 "курьеров", 4 фруктовщика, 7 бальи, 6 псарей, 80 арбалетчиков, 21 сержант, т. е. около 300 человек, что для того времени очень много. Эти люди были очень привязаны к Бланке, которая в свою очередь была щедра и даже ласкова по отношению к ним.
Королевский двор возглавлял великий камергер Бартелеми де Руа до своей смерти в 1237 году, а затем его преемник Жан де Бомон. В счетах встречаются некоторые имена, даже незначительного персонала, например, имена горничной (chambellana) Марии в 1240 году, повара Гийома в 1234 году, повара соусов Рено, певицы Меланы, повара Адама ле Кюизиньера и мастера по изготовлению корзин Гюга д'Атье. Мы также знаем некоторых поставщиков королевского двора: Иво и Жильбер, которые изготавливали перчатки для королевы и ее сыновей, соответственно в 1234 и 1239 годах, Эд де Корме и Жан д'Эрменонвиль, портные, Жильбер, изготовитель пергамента. Они тоже получали от королевы подарки, и Бланка оплатила приданое дочери Жильбера в 1242 году, но выплата жалованья не всегда была очень пунктуальной: через четыре года после смерти Бланки Жан д'Эрменонвиль так и не получил 7 ливров и 10 су, причитавшихся ему за пошитые платья. Подарки иногда были очень ценными: Адам де Мелен, который вел учет платьев и шелков королевы, получал платья из гардероба самой Бланки, которая сделала его рыцарем и женила на дочери Этьена де Сансера. Жерар д'Эспинель, зять одной из придворных дам, Матильды де Лоррис, был посвящен в рыцари.
Женская свита состояла примерно из двадцати дам, включая испанок, таких как Дореа или Дорета, которая находилась при дворе уже в 1213 году и все еще была там в 1239 году, когда она получила вознаграждение в размере 38 су за период в 38 дней между Днем святого Реми и Днем всех святых. Эти дамы были в основном из средней аристократии, такие как Изабелла и Аньесса Корнут, Регина, сестра Гийома Корнута, которая получила деньги на свадьбу своей дочери в 1213 году и кредит в 1243 году, Аделина де Шатаньи, которая сопровождала Бланку на свадьбу Людовика в 1234 году, Мария Шампанская, Матильда де Лоррис, Аньесса де Вриньи или де Вириако, которые вошли в придворный круг в 1239 году. Со своими дамами Бланка предавалась своему любимому занятию — заключению браков, но всегда с политическим подтекстом: так, в 1234 году она отдала Оделину в супруги нормандскому дворянину Роберту де Монфор-сюр-Рисль, который был связан с бретонским родом Фужеров, тесно связанным с Капетингами, что обеспечивало дополнительную точку опоры против Пьера Моклерка.
В женском кругу, окружавшем Бланку, одна героиня играла особенно важную роль, хотя на самом деле она редко появлялась на своем "рабочем" месте: Аньесса Мавуазен, настоятельница Сент-Антуан-де-Шам, которую чаще видели при дворе, чем в ее аббатстве, за что Стефан Лексингтонский упрекнул ее в 1236 году. Она была главным помощником королевы в организации основанных ею цистерцианских монастырей, именно она выбрала монахинь из Сент-Антуан, которые должны были переселиться в Мобюиссон, и организовала сбор пожертвований для монастырей Белло и Пентемон. Амисия Бриар, сменившая ее на посту главы Сент-Антуана, выполняла ту же роль.
Таким образом, для Бланки Кастильской не существовало разницы между религиозными и политическими делами, между частной и общественной жизнью. Во всех этих областях она проявляла прозорливость, ясность ума и большую чувствительность. Она была королевой, но она также была и женщиной, и это отражалось на том, как она вела свою политику, с акцентом на инстинкт, гибкость и обольщение. Хронисты, которые считали, что делают ей комплимент, когда писали, что она заслуживала бы быть мужчиной, и приписывали ей мужские качества, были ослеплены женоненавистническими предрассудками того времени. Успех Бланки Кастильской как королевы был успехом женщины, а не неудавшегося мужчины.
Проблемы женщины во власти
Бланка Кастильская была женщиной обладавшей огромной властью, а это было нелегко в Средние века. Эта эпоха богата примерами женщин-фавориток, которые смогли добиться уважения и даже страха перед собой в том жестоком мире, где считались только чисто физической и материальной силой. Даже не упоминая меровингских гарпий, таких как Брюнхильда и Фредегонда, или жестоких императриц, таких как Ирина, которая без колебаний искалечила своего сына, чтобы царствовать вместо него, история сохранила имена более респектабельных государынь, игравших важную политическую роль, таких как английская королева Матильда, мать Генриха II Плантагенета, или бабушка Бланки, Элеонора Аквитанская, которая управляла своим герцогством и королевством Англия во время долгого отсутствия своего сына Ричарда Львиное Сердце, а также Адель Шампанская, мать Филиппа Августа и регент королевства во время Третьего крестового похода. Но несмотря ни на что, будь она главой империи, королевства, герцогства или графства, женщина в Средние века всегда имела серьезные препятствия для управления. Больше, чем ее предполагаемая физическая слабость, именно общее религиозное представление о женщинах как о низших существах являлось ее главным препятствием.
