Настоящими смутьянами были семейства Дрё и Куртенэ, которые стояли во главе мятежных баронов. Бароны: что это означает? Этот термин не имеет никакой юридической, официальной или институциональной основы. Он относится к группе крупных феодалов, прямых вассалов короля, независимо от их титулов, которые считали себя независимыми в королевстве благодаря своему богатству и власти. У них была своя администрация, свои доходы, своя личная армия подвассалов, свои замки, и они претендовали на роль естественных советников монархии. Однако они чувствовали, что их положение находится под угрозой, сталкиваясь с растущими расходами, связанными с удорожанием образа жизни и вооружения, необходимостью появляться при дворе, постоянно увеличивающимися расходами на пиры и церемонии в честь посвящения в рыцари их сыновей, приданого их дочерей. Они были отстранены от важных должностей при дворе короля "новыми людьми, вышедшими из пыли", представителями среднего дворянства или даже буржуазии. Если бароны оказывались, например, в составе регентского совета, то сразу же начинали претендовать на право контролировать королевскую администрацию не в интересах королевства а, прежде всего, в своих собственных интересах. Все более активное вмешательство королевских бальи и сенешалей в их дела вызывало у баронов сильное раздражение. Поэтому графы Бретани, Фландрии, Бургундии, Тулузы, Ла Марша и Шампани были очень недовольны тем, что в 1226 году власть захватила Бланка Кастильская, женщина-иностранка, которую они обвиняли в том, что она держала короля в полной зависимости и переводила деньги королевства своим испанским родственникам. Отсюда попытка похищения Людовика IX в Монлери в 1227 году и различные восстания под руководством Пьера Моклерка в течение нескольких лет.
Недовольство баронов не было исключительно французским явлением. В то же время Кастилия и Англия переживали аналогичные баронские волнения. Они были более эффективными в Англии, где баронам, которые были более политически грамотными, удалось заставить Иоанна Безземельного подписать в 1215 году Великую хартию вольностей, которая ограничивала его полномочия. Английская знать была во многом вдохновлена идеями Policraticus (Поликрата) Иоанна Солсберийского, согласно которым некомпетентный или ведущий себя как тиран король мог быть свергнут или даже убит. С другой стороны, во Франции бароны не имели четкого политического мышления, ими двигало исключительно желание сохранить свои личные интересы; их мятежи, нескоординированные, неподготовленные и лишенные "идеологии", возглавляемые людьми, не доверявшими друг другу, и оппортунистами, готовыми сменить сторону, были обречены на провал.
Оружие политики: благоразумие, браки, внешность и инсценировки
Это облегчило задачу Бланки Кастильской, главной заслугой которой было использование слабостей баронской оппозиции. Ведь юридически ее власть не была основана на чем-то прочном и институциональном. У нее не было официального титула: она была королевой-матерью, и о ней говорили, что она является "хранительницей" королевства — расплывчатый термин, который мог быть причиной как слабости, так и силы, в зависимости от личности, которая его носила. Она также тщательно следила за тем, чтобы ее решения принимались от именем ее сына-короля, и ограничивалась рассмотрением текущих дел. Под ее руководством не было проведено ни одной крупной реформы в королевстве. В любом случае, король взял с собой в крестовый поход большую государственную печать, или "великую печать", которая одна могла подтвердить подлинность законодательных актов, и для Бланки изготовили "замещающую печать", предназначенную для использования во время отсутствия короля. В это время начала создаваться иерархия королевских постановлений. Наиболее важными из них были ордонансы, в XIII веке называвшиеся "statuts", "établissements" и "défenses"; это были акты общего характера, распространявшиеся на все королевство, в то время как администрация, оставленная Бланке, могла только издавать хартии или указы более ограниченного действия. Людовик IX также взял с собой реестр королевских актов, копию которого он оставил во Франции в 1248 году. Документы хранились в сундуках, называемых layettes (колыбели), которые все вместе составляли Trésor des Chartes (Сокровищницу хартий), также содержащую переписку с иностранными государями и великими вассалами.
Бланка Кастильская поддерживала в свое правление престиж, приобретенный монархией со времен правления Филиппа Августа, основу которого можно найти в письме Папы, ей и ее сыну, от 26 ноября 1229 года. Папа напоминал королю, что государь обладает тремя атрибутами: potentia (власть) — властью карать, benignitas (доброта) — властью миловать, и sapientia (мудрость), которая не позволяет potentia превратиться в тиранию, а benignitas — в слабость. Вокруг этих трех атрибутов вращаются majestas (величие), timor (страх), honor (честь), amor (любовь), bonitas (доброта) — все качества, взятые из высшего образца, которым является Христос. Идеальный баланс между силой и милосердием, который Бланка стремилась поддерживать, примеры которого она могла найти в Policraticus Иоанна Солсберийского. В частности, она старалась сохранить мир как внутри королевства, по возможности избегая вооруженных столкновений с баронами, так и за его пределами, не позволяя своим сыновьям ввязываться в заграничные авантюры: она запретила Роберту д'Артуа отвечать на предложение Папы принять императорскую корону; попросила Карла Анжуйского не вмешиваться в дело о престолонаследии во Фландрии и Эно; отказалась послать одного из своих сыновей принять корону Кастилии.
Ее любимым оружием для избежания конфликтов, как внутри королевства, так и за его пределами, была матримониальная политика. Редко какая королева Франции спланировала так много браков, начиная с собственных детей, разумеется, для укрепления власти Капетингов. Она была очень разочарована решением своей дочери Изабеллы посвятить себя Христу, а не выйти замуж за Конрада Гогенштауфена, что означало потерю важной фигуры на европейской шахматной доске, но она уважала обет девственности своего ребенка. Но не было и речи о том, чтобы сыновья избежали брака. Роберт д'Артуа изначально был предназначен для женитьбы на Марии, дочери и наследнице Жанны Фландрской, но поскольку его невеста умерла преждевременно, 7 июня 1237 года он женился на Матильде Брабантской, что сделало его родственником императора. Альфонс де Пуатье женился на Жанне Тулузской 24 июня 1241 года, что сделало его владельцем двух значительных территорий, подготовив их интеграцию в королевский домен. Пять лет спустя, 27 мая 1246 года, Карл Анжуйский женился на своей свояченице Беатрисе Прованской, наследнице великолепного графства. Что касается Людовика, то, женившись в 1234 году на Маргарите Прованской, он распространил интересы Капетингов на имперскую территорию. Апанажи и браки младших сыновей были направлены на укрепление территориальной целостности королевства и подготовку к интеграции больших фьефов в королевский домен.
Бланка также заботилась о том, чтобы выдать замуж дочерей и сыновей младшего персонала своего двора, а также графов, графинь, герцогов, герцогинь и даже королей и королев. Мы видели примеры первого. Что касается аристократов, вспомним несколько случаев: она обеспечила брак Жанны Фландрской с Томасом Савойским в 1237 году, вместо амбициозного Симона де Монфора; она организовала брак своего племянника Альфонсо Португальского с Матильдой Булонской, своего внучатого племянника Альфонса де Бриенн с Марией д'Э, своего племянника Фернандо Кастильского с Жанной де Понтье, после того, как предотвратила брак последней с Генрихом III.
