Свадьбы также иллюстрируют другую особенность правления Бланки Кастильской: политику шоу. Королева понимала важность театрализованных празднеств, как средства королевской пропаганды. Коронации, венчания, свадьбы, процессии и погребения — все это было поводом продемонстрировать богатство и власть Капетингов и единство их семьи. Имидж был важным элементом королевского престижа, и Бланка заботилась о своем имидже, как в личной жизни, так и во время публичных выступлений. На продолговатой личной печати она изображена в полный рост, в три четверти длины, слегка наклоненной, в длинном платье с застежкой, небрежно зажатой в левой руке, и королевской геральдической лилией в правой. Историк Линди Грант описывает ее позу как "элегантную, почти провокационную, […] как у кинозвезды на рекламной фотографии". Мы не будем заходить так далеко, но давайте вспомним, что слухи о ее подозрительных отношениях с легатом, а также история о ее стриптизе на столе Совета, свидетельствуют о "сексуальной" стороне королевы, которая, очевидно, не стеснялась играть на своей женственности и силе обольщения. Это весьма неожиданная грань очень благочестивой матери Людовика Святого, которая также представлена в роли воспитательницы в "Толедской Библии".
Примечательно и то, как Бланка заботилась о своей внешности и одежде. Она покупала ювелирные изделия, а ее служащие Эд де Корме и Жан д'Эрменонвиль отвечали за закупку качественного постельного белья, шелка и тонких испанских тканей для пошива платьев. Бланка совсем не разделяла строгий стиль одежды своей дочери Изабеллы и сына Людовика. Не будучи экстравагантной, ее образ жизни был комфортным и соответствовал тому, что она считала необходимым для достойного положения. Ее владения позволяли ей это делать. По завещанию, от мужа она получила 30.000 ливров; доход от ее владений на конец последнего квартала 1243 года составил 14.964 ливра, то есть годовой доход бы около 45.000 ливров. Для сравнения, вся церковь Сент-Шапель обошлась 40.000 ливров. Поэтому Бланка могла позволить себе делать очень щедрые пожертвования, финансировать строительство, основывать монастыри, покупать красивую одежду и украшения, а также иметь богато накрытый стол: она любила лосось, миндаль, специи, грейпфрут, испанское вино и сахар, что отражено в ее счетах в 1239 году. Женщина действия, она любила охоту и тратила значительные суммы на своих лошадей, собак и соколов. В 1239 году, по случаю свадьбы Альфонсо Португальского, она организовала охоту на волков в Бомон-сюр-Уаз.
Бланка Кастильская понимала важность декора в инсценировке актов власти. Герб Кастилии присутствует в витражах и на обороте ее личной печати. Большой витраж в северном трансепте Шартрского собора прославляет единство семьи Капетингов; на реликварии в Сент-Шапель изображены королева и ее сын, обрамляющие терновый венец. Большие залы, где проводились банкеты и официальные приемы, были украшены скульптурами, люстрами и витражами, создающими атмосферу торжественности. Процессии были тщательно организованы и сопровождались эффектными жестами, чтобы поразить воображение: например, процессия трех королев в 1224 году от Нотр-Дам де Пари до монастыря Сент-Антуан и процессия принятия мощей в 1239 году с возведением, специально для этого случая, арки, с изображением Девы Марии. Посвящение в рыцари сыновей сопровождалось большими собраниями знати и пышными пирами. Демонстративная выплата денег итальянским купцам-судовладельцам, требовавших платы за предоставленные корабли в 1247 году, в большом зале парижского Отеля-Дье, перед собравшимися бедняками, была шедевром инсценировки, призванной заставить этих богатых скряг почувствовать себя виноватыми.
Королева, книги и здания
Грамотная женщина с любовью к искусству и литературе, Бланка также тратила много денег на заказы книг, и ее покупки в этой области свидетельствуют о ее вкусах и религиозном и культурном мышлении в целом. Этот период изобиловал эпосами и придворными романами, песнями и поэмами, распространяемыми менестрелями и трубадурами, которые ценились при всех европейских дворах. Грамотных государей было довольно много, например, Тибо Шампанский, прозванный Трувером. Бабушка Бланки, Элеонора Аквитанская, сделала себе имя в этой области, но мы также можем упомянуть Марию Французскую, Бланку Наваррскую и Иоланду Фландрскую, все они были более или менее современницами Бланки Кастильской. Бланка, у которой в юности в Кастилии развился вкус к поэзии и музыке, ценила придворные романы, такие как романы Жана Ренара, автора книги L'Escoufle (Коршун) около 1204 года, и Roman de la Rose (Роман о Розе) около 1209 года. В рассказах о дворе королевы упоминаются певцы, музыканты, жонглеры, менестрели и другие поэты, такие как знаменитый Гас Брюле, который знал Ричарда Львиное Сердце, и который воспевал тоску о потерянной любви:
Вдруг в памяти спокойной всплыл
С недюжинною силой
Тот поцелуй и опалил
Уста тоской унылой.
Я стал немил,
Сражен без сил,
Но чужд и страшен мрак могил!
Пусть дама знает: стал я хил,
Забытый и немилый;
Слабеет тело, гаснет дух, бескрыл.
Перевод А. Парина
При дворе Бланки также были певица Мелана, вероятно, испанка, и артисты с живописными именами, такие как певец Passerelle (Проходимец), актер Tornebeffe (Гастролер), менестрель Робера де Куртенэ Quatre Œufs (Четыре Яйца), комик Malappareillez (Притворщик). Бланка также ценила поэзию Тибо де Блезона, аристократа, связанного с Кастилией, которого она пригласила на коронацию Людовика в 1226 году, назначила сенешалем Пуату в 1227 году и Лимузена в 1229 году, а также, почему бы и нет, поэзию Тибо Шампанского, который, по слухам, считал ее своей музой. Возможно даже, что Бланка сама сочиняла стихи: в конце XIII века ей приписывались два сборника, в том числе стихотворение, положенное на музыку, прославляющее "королеву-девственницу, цветущую лилию".
Бланка интересовалась и более серьезными работами, в том числе научными трактатами: например, для нее перевели с латыни на французский Livre de physique (Книгу физики) врача Альдебрандино Сиенского. В библиотеке Арсенала есть экземпляр этой книги с примечанием: "Chi commenche un traitiés que la royne Blanche fist translater de latin en rommanch" ("Переведено с латыни на романский по контракту с королевой Бланкой"). Это трактат по диетологии начала XIII века. На другой рукописи этой книги XV века, хранящейся в Ватиканской библиотеке, можно прочитать: "Книга королевы Бланки, названная в честь матери упомянутого Святого Людовика, который, возможно, очень ценил эту книгу". В интеллектуальной сфере Бланка также была гораздо более открытой, чем ее сын Людовик, который интересовался только молитвенниками и любил только церковную музыку. Как сообщает Гийом де Сен-Патюс, он запретил петь в своем окружении фривольные песни: "Он не пел мирских песен и не позволял петь их тем, кто был членом его семьи. Он приказал своему оруженосцу, который пел такие песни в молодости, воздержаться от их исполнения, и заставил его выучить антифоны Богоматери и гимн Ave Maria Stella, ибо это очень хорошая вещь для изучения; и сам святой король иногда пел эти [песни] с этим оруженосцем". Единственными интеллектуалами в его окружении были каноник Роберт Сорбонский (1201–1274) и доминиканец Винсент из Бове (1190–1264), автор знаменитой энциклопедии Speculum maius (Великое зерцало). С другой стороны, Роберт, Альфонс и Карл увлекались светскими песнями и поэзией, труверами и жонглерами и имели небольшие коллекции рукописей.
