Она абсолютно права. Я уверена, что у меня на носу и плечах появятся новые веснушки. Не говоря уже о том, что от солнца и физической активности моя светлая кожа стала красной, как вареный лобстер.
Какое-то время я не отвечала, раздумывая, говорить ли ей настоящую причину этого марша смерти. Наконец я решила, что после того, как подвергла ее этим испытаниям, должна сказать правду.
Я отогнала очередного ужасного слепня от моей головы.
– На самом деле я рассчитываю пообщаться с нашим гидом Фрэнком Ходжкинсом. Эта турфирма принадлежала ему и моему дедушке, и я надеюсь, что Фрэнк может знать, что с ним на самом деле случилось.
Она удивленно посмотрела на меня.
– Правда?
Я кивнула, наполовину ожидая, что она рассердится. Но вместо этого она заинтересовалась еще сильнее:
– Что ж, становится все любопытнее.
Я моргнула, потом рассмеялась.
– Значит, ты не против, что я изображаю из себя Нэнси Дрю?
– Не Нэнси Дрю. Дженнифер Флешер и ее закадычную подружку Стеф Хэплитт.
Я уставилась на нее.
– Ты смотрела «Она запостила убийство»?
– Все серии.
Я рассмеялась, ошеломленная и польщенная. Шишки на телевидении дали ясно понять, что зрителям моей возрастной группы не очень нравится мое шоу. Или персонажи. «Может, дело в тебе».
– Мне очень понравилось.
– Ты никогда не говорила, что знаешь, что я играла в телесериале.
– Я делала вид, что в этом нет ничего особенного, – лукаво сказала она. – Но теперь, когда ты в курсе, давай разгадаем это дело.
Она набрала скорость и подхватила Итана на руки, поравнявшись с ним.
Я поспешила за ней, задыхаясь и стеная.
К счастью, добравшись до вершины холма, мы не пошли сразу вниз, как я думала. Сначала мы прогулялись по ровной лужайке. Колыхалась высокая трава, среди зеленых стеблей мелькали желтые, пурпурные и белые цветы. Дальше за лужайкой вздымались горы, похожие на языки пламени, стекавшие к скалистому берегу океана. Цвет деревьев на этой высоте изменился еще сильнее – эффектное море желтого, красного и оранжевого. За буйством красок на солнце вдалеке блестел океан.
– Ладно, – сказала я, пытаясь выровнять дыхание. – Может, оно и стоило таких мучений.
Я никогда не видела ничего подобного.
– В этом году деревья рано пожелтели. Это из-за теплых солнечных дней и прохладных ночей.
Я повернулась и увидела, что к нам приближается Фрэнк Ходжкинс. За его спиной остальные члены группы уже устраивались на покрывалах, чтобы насладиться ланчем.
– Как ваши дела, леди? – спросил он. Я не могла не заметить, что он внимательно меня рассматривает. Но потом он переключился на Итана: – Длинная прогулка для парня вроде тебя.
– После окончания учебного года я вырос на два дюйма, – с возмущением проинформировал его Итан. – Правда, мама?
Брэнди с извиняющимся видом взглянула на Фрэнка.
– Правда.
Но Фрэнка не обеспокоила защитная реакция мальчика. Он присел на корточки с впечатляющей легкостью для человека на седьмом десятке.
– Ты знаешь, что это делает тебя ростом с рысь?
Итан с любопытством уставился на него, забыв о своей обиде.
– Что такое рысь?
– Рысь – это самая большая дикая кошка в Мэне. – Фрэнк вынул телефон из кармана жилета и провел пальцами по экрану. Через мгновение он протянул телефон Итану: – Вот она.
Мальчик был чрезвычайно впечатлен.
– Смотри, мама. Я такой же большой.
Брэнди наклонилась, чтобы заглянуть Итану через плечо.
– Ого. Большая.
Фрэнк поднялся легче, чем я бы на его месте.
– Хочешь есть?
Итан кивнул.
– Отлично. У нас прекрасный обед. – Он махнул рукой, приглашая мальчика пойти следом за ним. Итан не колебался.
Мы с Брэнди пошли за ними, но она замедлила шаг, чтобы прошептать мне:
– Мое паучье чутье говорит мне, что этот мужик не имеет ничего общего с несчастным случаем, произошедшим с твоим дедушкой.
– Паучье чутье! Да ты воистину мать мальчика, – улыбнулась я, наблюдая, как Фрэнк подвел Итана к сумке-холодильнику и достал сумку с ланчем. – Все равно он может что-то знать.
Брэнди кивнула:
– Верно.
– Смотри, Софи, – сказал Итан, когда я подошла к нему. У него в руках было два напитка. – Можно взять и сок, и воду.
Я широко раскрыла глаза.
– Обалдеть. Круто.
Он кивнул, полностью согласный со мной.
Отведя взгляд от Итана, я заметила, что Фрэнк снова рассматривает меня, но он быстро переключил внимание на пару лет тридцати с чем-то. Они сидели на покрывале и тыкали куда-то в сторону, явно интересуясь природой. Видимо, вот способ разговорить его, которым мне стоит воспользоваться.
– Итак, – сказала Брэнди, протягивая мне бумажный пакет. – Фрэнк только что рассказал мне, что в пакетах. Ветчина и сыр с горчицей. Салат с тунцом. Или арахисовое масло с джемом из дикой мэнской голубики. В общем, я не узнала от него ничего особенного. Но думаю, он просто делает вид.
Я кивнула и взяла пакет. Ох, мы спятили.
– Я взяла тебе арахисовое масло и джем, потому что решила, что ты наверняка захочешь попробовать дикую мэнскую голубику.
– Ты права. – Надо отдать ей должное, она читает мои мысли.
– Мам, Софи, мы можем расстелить покрывало вон там. – Итан указал на место недалеко от той пары и Фрэнка.
– Отлично, – сказала я, доставая покрывало из сумки по соседству с сумкой-холодильником. Мы с Софи встряхнули его, расстелили на траве и устроились обедать. Брэнди помогала Итану, а я смотрела, где же Фрэнк. Он перешел к другой группе людей, но я не могла не замечать, что он снова посматривает в мою сторону. О чем он думает?
Он пообщался с компанией лет сорока с чем-то, потом вернулся к холодильнику. Его помощники, мальчики-подростки, которые выглядели так, будто они из местной школьной футбольной команды и им ничего не стоит донести все эти причиндалы для пикника на верхушку горы, быстро переговорили с ним, потом достали свой обед и растянулись в тени.
– О, я забыла про напитки, – сказала я и подмигнула Итану, который радостно пил сок. – Не хочу остаться без них.
Брэнди заметила, что Фрэнк остался один.
– Пойти с тобой?
Я торопливо покачала головой.
– Нет, отдыхай. Я позову тебя, если нужно.
Она выглядела разочарованной, но ее тут же отвлек Итан, обрадовавшийся, когда обнаружил в пакете зерновой батончик. Я воспользовалась моментом, чтобы встать и направиться в сторону Фрэнка, обедавшего сэндвичем. Мои мышцы ныли от боли, а он даже не присел, чтобы поесть. Ходячая реклама свежего воздуха и физической нагрузки.
