– Можешь открыть дверь? – попросила я. Мои мышцы и так ныли после утренней прогулки, плюс мольберт был не то чтобы легким.
Должно быть, она увидела напряжение на моем лице, потому что бросилась к двери и широко ее распахнула. Потом отступила в сторону и помогла мне снести доску вниз по ступенькам. Мы вышли на тротуар и установили ее буквой «V». Посмотрели и восхитились.
– Неплохо, – кивнула я.
– Великолепно.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Не могу поверить, что можно так устать, как после сегодняшнего утра.
– То же самое, – посочувствовала мне Брэнди. – Я решила, пора мне вернуться на джаззерсайз.
– Джаззерсайз? – хихикнула я. – Последний раз слышала о нем, когда моя мама занималась в девяностых.
– Детка, ты живешь в сельском Мэне. Мы увидим студию зумбы не раньше, чем лет через пять. А на пилон можешь вообще не рассчитывать.
Я рассмеялась.
– Я немного занималась в Лос-Анджелесе. Должна сказать тебе, стриптизерши – звери. У них такие бедра, ты не поверишь.
Она захохотала.
– Поверь мне, я знаю. Сама этим занималась.
– Правда? – Я моргнула, не уверенная, что она говорит это на полном серьезе.
– Три месяца после колледжа, – объяснила она. – Платили отлично, но хотя я люблю мужское внимание, тут его было чересчур даже на мой вкус.
– Представляю, сколько там платят. – Не могу осуждать ее. Я сама снималась в рекламе слабительного и в фильме класса «В» под названием «Спутанная паутина» в роли полигамной женщины-паука.
– Итак, когда ты собираешься встретиться с Фрэнком?
В этот момент я вспоминала, как изображала страдающего от запора человека, поэтому смена темы оказалась немного неожиданной.
– Он попросил прийти меня завтра в районе семи, – ответила я Брэнди. – В офис турфирмы.
– Думаешь, это безопасно? Я могу пойти с тобой, – предложила она с горящими глазами.
Я покачала головой.
– Нет, не стоит. Я чувствую, что он ни в чем не замешан.
Я знаю, довольно глупо полагаться на предчувствия. В конце концов, если кто-то убил дедушку, этот человек умудряется хранить все в тайне уже больше тридцати лет, так что он должен быть очень хорошим актером. Тем не менее что-то во Фрэнке вызывало доверие. У него и правда была эта аура бойскаута, пусть даже ему за шестьдесят. Кроме того, я собиралась в офис, где будут другие люди.
– Думаешь, он знает, кто это сделал?
Я кивнула:
– Думаю, он что-то знает.
Я оглянулась и увидела, что в окно паба за нами наблюдает Натан.
Как только он обнаружил, что мы его видим, он помахал рукой и высунулся в окно.
– Надеюсь, ты не возражаешь, что я открыл окно? Хочется немного ветерка.
– Нет, все в порядке, – ответила я, хотя сомневалась, что это поможет. Воздух был душным и липким от влажности.
Он снова помахал и скрылся из виду.
Брэнди секунду смотрела в открытое окно, задумавшись.
– Ты не думаешь, что если бы у него были доказательства, он бы уже поговорил с полицией?
– Да, думаю, что да, но кто знает? Может, он и разговаривал с полицией. Но я надеюсь, что он скажет мне что-то, за что я смогу зацепиться.
– Мы сможем зацепиться, – уточнила Брэнди. – Не забывай про свою подружку.
Я рассмеялась.
– Ни за что.
Она вздохнула.
– Ладно, мне пора за работу. Надо обслуживать столы.
Я покачала головой, когда она поднялась по ступенькам, и пошла за ней, двигаясь намного медленнее и тяжелее. Думаю, в джаззерсайзе что-то есть. Ну или вообще в любых упражнениях.
Брэнди скрылась на кухне, а я обошла зал и открыла все окна на фасадной стене в надежде, что звуки музыки привлекут посетителей. В любом случае это не помешает.
– Привет, ребята, – в это время заговорил Натан. – Добро пожаловать в «С пылу с жару». Угощайтесь отличными коктейлями, заказывайте вкусную еду, особенно рекомендую роллы с лобстером, садитесь поудобнее и отдыхайте под хорошую музыку.
Он заиграл на гитаре, начиная шикарный кавер Sundown Гордона Лайтфута. Через несколько минут в паб вошли шесть человек, все они заулыбались при виде Натана. Один мужчина начал подпевать.
Готова поспорить, их привлекла моя реклама. И еще они услышали музыку, льющуюся на улицу. Работает. Очко в мою пользу, спасибо.
Я пошла на кухню помогать готовить ужин.
Дин работал рядом с Брэнди, нарезая лимоны и лаймы для бара.
– К нам только что пришли шесть человек, – объявила я, не в состоянии скрыть гордость.
Брэнди перестала резать салат и стянула перчатки.
– Отлично, уверена, что это мой двоюродный брат Грег с друзьями. Они говорили, что придут сегодня днем.
Я немного скисла, но потом заулыбалась.
– Отлично.
Ладно, пусть это посетители, не привлеченные моей блестящей рекламой и сладким голосом Натана, но мы только начали.
Я достала перчатки из коробки в верхнем ящике стального рабочего стола и занялась тем, что оставила Брэнди. Дин рядом со мной молчал, нарезая лимоны с хирургической точностью.
Я брала горстями нарезанный салат-латук из большой пластиковой емкости и раскладывала его по деревянным салатницам, которые отлично сочетались по стилю с бабушкиным сарафаном, который я сегодня надела.
– Я знаю, что был очень суров насчет Натана, – внезапно сказал Дин. – Но я правда думаю, это очень круто, что ты ищешь способы улучшить работу паба.
Я уставилась на него, держа помидоры черри в ладони. Потом ухмыльнулась и толкнула его плечом в бок. Один помидор выскользнул у меня из руки, но, к счастью, приземлился в миску с салатом.
– Это комплимент?
Дин не смотрел на меня, но я видела, что уголок его рта слегка приподнялся.
– Не бери в голову. – Он поднял металлический поднос, нагруженный лимонами, лаймами, вишней и оливками, и вышел из кухни.
Я продолжила заниматься салатами, чувствуя себя куда счастливей, чем стоило бы.
– Эй, Джимми, ты это слышал? – крикнула я сквозь стальные полки туда, где работал повар, стоя спиной ко мне и разогревая гриль. – Дин сделал мне комплимент.
Джимми не обернулся, хотя я услышала, что он что-то бормочет в ответ.
Бормотание – огромный шаг вперед по сравнению с его всегдашним каменным молчанием. Я улыбнулась еще шире. Отличный день в «С пылу с жару». Я бросила помидор черри себе в рот и продолжила работать.
– Спасибо, ребята, – час спустя сказал Натан, закончив исполнять Tennessee Whiskey Криса Стэплтона. – Я сделаю короткий перерыв, не расходитесь.
