– Как он отреагирует на собаку, что думаешь? – Джастин кивнул в сторону Джека, который стоял рядом и жевал узел волос у меня на затылке. Я потрепала его по морде, чтобы он прекратил.
– Не уверена. Не думаю, что хоть раз видела его в обществе собаки.
– Просто на всякий случай, может, тебе надо найти для него другое место на время?
Я взглянула на своего трехсотфунтового питомца. Он моргнул длинными ресницами, совершенно равнодушный к происходящим вокруг странностям. Затем кивнула:
– Конечно, я что-нибудь придумаю.
– Ладно, я слышал, что алкоголики видят розовых слонов, но чтобы ламу? – сказал наш завсегдатай Роско Филбрик, прищурив глаза, когда я вводила ламу в паб.
– Он настоящий, Роско, – сказала я, изображая веселость. Как будто это совершенно нормальное дело – приводить ламу в паб в три часа дня. – Это не глюк.
– Я надеялся, что если у меня будут глюки, я увижу модель в купальнике, а не ламу.
Роско можно понять.
Дин, сидящий у стойки с пинтой пива, повернулся. Широко открыл глаза. Слез со стула и двинулся ко мне.
– Что ты творишь? Я уверен, что ты нарушаешь примерно дюжину санитарных норм.
Я кивнула:
– Уверена, что да. Но я не смогла завести его вверх по лестнице к себе домой и побоялась оставить на привязи у крыльца, потому что я понятия не имею, как он отреагирует на поисковую собаку.
– Поисковую собаку? – переспросил он, понизив голос.
Я мрачно кивнула.
– Они хотят убедиться, что здесь нет других трупов.
На лице Дина ясно читалось отвращение. Я понимала, что он чувствует. Это чересчур. Единственные скелеты, которые я готова видеть, – это те, которыми я собираюсь украсить свое крыльцо в октябре.
Джек начал переминаться с ноги на ногу. Видимо, ему стало скучно в новом месте. Не могу его винить, сегодня днем здесь довольно мертво. Эх, неудачный выбор слова. Я мысленно поморщилась.
– Мне казалось, в счастливые часы у нас больше посетителей? – сказала я, рассматривая паб. За барной стойкой сидели три постоянных посетителя и еще двое – за столом. Они с ужасом пялились на нас. Я улыбнулась и помахала им рукой. Они переключили внимание на еду.
– Что ж, осенью дела идут немного хуже, когда туристы уезжают, – на автомате ответил Дин, как будто уже сто раз это говорил. На самом деле так и было. Я пару раз слышала, как он несколько раз объяснял официантам, что должен урезать их часы. Но я надеялась все наладить. У меня классный персонал, и я не хочу, чтобы они теряли деньги, если этого можно избежать.
– Верно, – сказала я. – На самом деле у меня есть парочка идей, как завлечь к нам местных в более тихие месяцы. Ну знаешь, специальное меню. Веселые мероприятия. Живая музыка. Может, даже рисовальные вечеринки. Они до сих пор очень популярны.
Он кивнул, потом нахмурился.
– Мы что, обсуждаем маркетинг, когда ты стоишь тут с ламой, а в ванной труп?!
Я пожала плечами.
– Что ж, все равно нам надо это обсудить. Или что-то другое. Имею в виду, что угодно, только не труп, потому что я пытаюсь отвлечь тебя от мысли о том, что ты принимал душ рядом с человеческими останками.
Ой. Кажется, я сказала это вслух.
У Дина задергался мускул на щеке. Кажется, с ним это часто бывает, когда я рядом. Постараюсь не принимать на свой счет.
– Привет, Джек! – жизнерадостно поздоровалась наша официантка Брэнди, унося поднос с грязными тарелками. И скрылась на кухне без единого вопроса.
Я укоризненно взглянула на Джека. Конечно, довольно странно приводить в паб свою ламу, но некоторые люди относятся к этому совершенно спокойно. И Брэнди определенно позабавила эта ситуация в отличие от хмурого МакСтими, стоящего передо мной.
– Может, отведем Джека в подсобку? – неестественно спокойным голосом предложил Дин.
– Хорошая идея.
Видишь, я могу быть гибкой. Доброжелательной. В отличие от некоторых.
Я нежно потянула Джека за поводок, и он побрел за мной. Но когда мы проходили мимо Джорджа Спрейга, еще одного нашего постоянного клиента, Джек резко остановился, заставив меня потерять равновесие. Дин подхватил меня.
Джек поднял голову, его ноздри затрепетали. Он придвинулся к Джорджу, вытянул шею, продолжая принюхиваться, и попытался утащить салат с тарелки Джорджа.
– Эй! – возмутился Джордж, отодвигая тарелку.
Джек заворчал.
Дин сделал шаг вперед, схватил Джека за ошейник и оттащил от раздраженного клиента.
– Прости, Джордж, – извинился он, сражаясь с не менее раздраженным животным, но сумел заставить его отойти. – Пиво за мой счет.
– И еда тоже, – пробурчал Джордж, хотя он придвинул тарелку и продолжил есть.
– Извините, – сказала я, перед тем как уйти следом за Дином и моим противным питомцем. – Он и правда что-то съел?
Джордж внимательно изучил тарелку и вынужден был признать:
– Нет.
– Хорошая реакция, Джордж. – Я солнечно улыбнулась.
Он немного смягчился и махнул рукой:
– Ладно.
– Наверное, надо запереть его в кабинете, – сказал Дин, когда мы сгрудились в заставленной полками комнате.
Я покачала головой и успокаивающе похлопала Джека по спине.
– Он не любит быть в одиночестве. Особенно на новом месте.
Дин посмотрел на меня так, будто я совсем спятила.
– Меня не волнует психическое здоровье этого животного. Я беспокоюсь, что от нас уйдут все наши клиенты. И больше не вернутся.
Я скорчила гримасу. Зачем так резко реагировать?
– И кто у нас тут король драмы? – заворковала я с Джеком.
У Дина на щеке снова дернулся мускул. Я вздохнула.
– Послушай, я забаррикадирую его здесь одним из тех столиков. – Я указала на пару прямоугольных складных столов, которые мы использовали в особых случаях. – Тогда он будет нас видеть, но не сможет бродить по пабу.
– Рад, что ты понимаешь, что лама не должна бродить по пабу, – хмуро сказал Дин.
Я его проигнорировала.
– Сбегаю наверх и принесу овсяное печенье, которое я ему приготовила. И он будет совершенно сыт и доволен.
Дин не выглядел убежденным, но он просочился мимо Джека и помог мне загородить дверной проем столом.
– Я вернусь, – сказала я, когда мы заперли Джека. – Все будет хорошо.
Уходя по коридору и поднимаясь по лестнице в свою квартиру, я сомневалась, кого должны были успокоить мои слова – Дина или ламу.
– Видишь, – сказала я, сидя на барном стуле рядом с дверью в подсобку, – он ведет себя хорошо.
