Подумав, мужчина решил, что безопаснее разобраться с проблемой чужими руками, поэтому, пусть и не прямо, Фридмен дал добро на конфликт. Мол, пусть территорию Карамельного забирает самый достойный, а не какой-то тип, который возник из ниоткуда.
— Босс, — в кабинет вошёл Джон. — Там Спартанец явился. Пускать?
Фридмен отвлекся от размышлений. Весь день он думал об этой непонятной ситуации. Неизвестность его напрягала, и, сам не осознавая того, мужчина хотел разобраться с этим побыстрее.
— Зови, раз пришёл.
Джон исчез, а Фридмен тихо выругался.
— И где этого Пия носит. С ним бы тоже прояснить вопрос надо… — сказал он себе под нос.
***
К Фридмену я шёл, чувствуя легкое волнение. Чес слово, проще было к нему тайно проникнуть, чем идти на переговоры. Мастерски врать и чесать языком не было моей сильной стороной.
За прошедший год Фридмен не изменил своим привычкам. Единственное, что изменилось по пути к нему, — на баре, где работала Краска, появилась большая вывеска с его именем. Остальное то же самое.
Те же потрепанные временем здания, та же грязь под ногами. Когда-то здесь лежал асфальт, но те времена давно прошли. Конкретно здесь грузы никто не возил, поэтому в нормальной дороге потребности не было. Обходились самым обычным камнем да досками, которые перекрывали лужи.
Не следит Фридмен за тем, что под ногами, ох не следит. Что неудивительно. Из своей берлоги выбирался он редко. По словам Краски, которая кое-что мне всё же выдала, мог и месяцами наружу не показываться. Сидел на одном месте, и люди сами к нему приходили, вопросы решать.
Важный человек, ничего не скажешь.
Подошёл я под вечер, когда к бару как раз стал подваливать народ. Хорошее пойло сложно достать в наше время, и, ещё когда я здесь жил, Фридмен организовал несколько стабильных поставок. Да и в целом плотно сидел на этом деле. Ну да ладно, это сейчас неважно.
Пройдя мимо бара, направился к обычной в целом-то высотке. Целых семь этажей. Выше есть только в городе. Когда-то, ещё в первые годы появления Колодца, здесь прогремело мощное землетрясение, и высотные дома разрушились. То место, куда я сейчас направился, было из отстроенных и возведенных по новой.
На входе стояла пара крепких мужиков. Скучная у них работа. Следить за входом и пускать только тех, кого можно.
— Стоять, — остановил меня тот мужик, который был справа. — Кто будешь, парень? Куда путь держишь?
— Да уж точно не к тебе. К Фридмену я.
— Ты хотел сказать, мистеру Фридмену? — «по-доброму» глянул на меня бык.
Его напарник показательно вытащил руку из кармана, демонстрируя кастет.
— Мистеру, мистеру. Спартанец я. Уверен, мистер Фридмен не откажется меня принять.
— Не знаем мы никакого Спартанца, — сплюнул мужик.
— Так это, потому что ты тупой. Тебе и не надо знать. Главное, что Фридмен меня знает.
— А ты не слишком борзый? — надвинулся он на меня.
Я промолчал, пожав плечами. Прямо сейчас за нами человек пять возле бара наблюдало. Ещё сколько-то — кто шёл мимо по улицам или подглядывал из окон домов.
Если эти двое на меня нападут, что же… Я просчитал такой вариант. Для остальных это будет означать, что я пришёл договариваться, а Фридмен меня даже к себе не пустил. После этого любые мои действия будут оправданы. В том случае, если кому-то потребуются оправдания и если я смогу ушатать самого Фридмена. А потом и всех, кому это не понравится.
В какой-то степени, если быть честным, я желал именно этого варианта развития событий.
Входная дверь открылась, и то ли случайно, то ли намеренно из неё вышел хорошо знакомый мне Джон.
— Спар? — глянул он на меня. — Пришёл, значит. Это хорошо. Заходи.
— Погоди, — возмутился мужик, который на меня наехать пытался.
— Умолки, — только и сказал Джон, разом исчерпав конфликт.
Как ни странно, этот тип повиновался, а я спокойно вошёл.
— Умеешь ты себе неприятности наживать, Спар, — заметил Джон, когда я направился за ним по лестнице.
Семь этажей, Фридмен сидел наверху. Всем, кто хотел к нему попасть, требовалось подняться на самый верх. Вот она, проверка на решимость.
— Они сами меня находят, — только и ответил я.
— Ну да, ну да.
Дальше шли молча. На шестом этаже Джон остановил меня, указал на стулья прямо в коридоре и сказал ждать. Сам ушёл наверх. Вернулся быстро, минут через пять. То есть Фридмен меня сразу согласился принять.
К добру или худу? Пока что-то я не вижу ничего, намекающего на попытку моего устранения.
Фридмен не изменил место жительства, как и привычкам, и сам почти тоже не изменился. Разве что стал ещё чуть толще. Был он низкого роста, где-то мне по грудь. Не карлик, но близок к этому. Пухлые щёки, нос картошкой, толстые пальцы. На глазах — очки. Атрибут власти и богатства. Помню, у него целый набор этих очков, и он их не стесняется демонстрировать, регулярно меняя.
На этот раз были с черной оправой, что намекало всем гостям — хозяин будет строг.
— Спар, мальчик мой, — добродушно расплылся в улыбке Фридмен. — Вернулся, не потерялся.
— Вернулся, вернулся, — прошёл я и встал напротив стола, где-то в четырех шагах.
Сзади меня остался Джон и ещё один тип. Кто-то вроде личного телохранителя. Надо же, тоже не поменялся. Помню этого типа, но никогда с ним лично не общался, поэтому ничего не мог сказать.
— И как сразу резко начал. Мог бы и зайти ко мне, перед тем как с Карамельным… пообщаться.
— Могли бы и не допускать того, что мою подругу подвесили.
Фридмен поджал губу и недобро посмотрел на меня.
Как интересно… Приказа стукнуть меня по затылку, избить и выкинуть он не дал. Это о многом мне сказало. Фридмен опасается. Не уверен, что меня лично. Скорее тени учителя за спиной.
— Да, это была оплошность… — протянул он, задумчиво разглядывая меня. — Зачем вернулся? — придя к какому-то выводу, добродушность он откинул и перешёл к делу.
— Не должен был? Мой родной город, как-никак. Почему бы и не вернуться?
— А Карамельного ты тоже по старой памяти убил?
— Плевать мне на него. Было. Пока он беспредел творить не стал.
— Соглашусь, — вальяжно кивнул Фридмен. — В последние дни Карамельный совсем в разнос пошёл. Дурь на всех плохо влияет… Рано или поздно безумными делает. Я уж собирался от него… Ну, ты понимаешь, — хмыкнул он. — Так что ты вовремя появился. Решил мои проблемы.
Да, конечно. Может, раньше бы я в это и поверил, но сейчас видел, что Фридмен играет словами. Не «Наглец творит, что хочет, убивает моих людей», а «Хороший парень Спартанец помог боссу, поработал на него». Действие одно, а смыслы совсем разные.
