– Да. Я непременно поделюсь впечатлениями.
И пока они не сообразили, что не спросили еще одну важную вещь, вышла из рабочей комнаты. Направилась я в дальнее хранилище, куда мейры вообще редко захаживали. Нас давно просили провести там инвентаризацию. Но коллеги боялись, что старые фолианты еще более непредсказуемые, нежели новые.
А я уже не боялась ничего. После вчерашнего и сегодняшнего.
Да и не хотелось, чтобы коллеги вдруг вспомнили, что Эманор будет обучать меня использовать зеввы. Насколько я выяснила, этот редкий дар почти не доставался мейрам. И даже сами наги не всегда хорошо умели пользоваться пространственными туннелями. Только очень высокородные ходили по ним как по собственным замкам. И – на тебе! Мейра, попаданка, имеет этот дар.
Шокирующее, между прочим, открытие!
А еще девушки запамятовали, что Эманор явно ко мне клеился, зная, что я участвую в отборе его брата.
Впрочем, эту загадку я и сама пока оказалась разгадать не в силах.
В общем, я решила, что лучше встречусь и пообщаюсь с несколькими вредными, старыми и злыми фолиантами, чем еще хоть немного времени проведу среди удивленных, заинтригованных и желающих узать побольше коллег.
Для психики легче.
Глава 4
Наг в бешенстве, попаданка в сомнениях
Колхар и его приспешники!
Эманор ворвался в свой рабочий кабинет вихрем и принялся все крушить. Стол, стулья, шкаф с папками документов, запакованных магией, с грохотом рухнули на пол. Стол перевернулся дважды от броска нага, заскрежетал и проехался по гладким половым плитам. Пара стульев сразу же разломались пополам. От двух других отлетели ножки и снарядами врезались в стены.
Шкаф загрохотал и принялся изрыгать содержимое, будто стремился отомстить владельцу. Папки рассыпались по полу и заскользили по глянцевой поверхности.
Эманор еще раз перевернул стол. Пнул, пока не перешел во вторую ипостась, которую прежде любил больше, и вновь швырнул шкаф.
В груди клокотало, на языке отчетливо чувствовался привкус желчи, кровь закипала в венах. Ярость жгучим ядом разливалась по телу. Злость буквально разъедала изнутри подобно кислоте.
Варгор! Вернулся! И куда?!
В вуз, где работала Стелла!
Нацелился на нее! Галдахре!
Эманору до барабанного боя в ушах и алой пелены перед глазами хотелось убивать. И в первую очередь – Варгора!
Жаль, что он не убил его еще тогда, когда мир между нагами и колдунами Тригора только маячил на горизонте. Они встретились в битве, почти равные по силам. Сражались, остались израненными, но не побежденными. Оба пытались уничтожить противника. Но не смогли…
Эманор и сам не понял, почему былые сражения вдруг ожили в памяти. Так остро и так горячо, словно вот прямо сейчас все и разворачивалось. Кровавые битвы, жестокие смерти, голод, отчаяние и разрушения.
Варгор воевал хорошо, был мастером своего дела. Эманор тоже.
И почему-то сейчас ему снова хотелось сражаться с магом. Одни на один. На любом оружии. И убить! Убить! Убить галдахре! Убить прежде, чем тот снова встретится со Стеллой хотя бы взглядом!
Все в наге осатанело вопило об этом.
Он еще некоторое время крушил все вокруг, но легче на душе не становилось.
Эманор оставил кабинет, заваленный древесными обломками, в которых уже с трудом угадывались куски мебели и пулей рванул в зевв из ближайшего холла.
Эндра – томная, беловласая нагиня, с которой они утоляли страсть уже многие столетия, смотрела в окно на сад, где как раз расцвели ее любимые неалии. Огромные цветы, с остроконечными лепестками, обычно фиолетовые или лиловые с ярко-оранжевыми пестиками. Эманор просто не мог ждать. Стелла распалила его, совершенно превратила в самца. И сейчас ему требовалось срочно сбросить хотя бы это напряжение. Избавиться хотя бы от этого огня, который расплавленным металлом разливался под кожей. Опалял и лишал покоя. И сил терпеть это уже не оставалось.
Лейдере обратился, сбросил рубашку, схватил Эндру, и та закатила синие глаза, выгнулась.
Эманор провел рукой по небольшой, упругой груди. Соски нагини моментально сжались и затвердели от возбуждения. Лейдере лизнул гладкую кожу. Белую, словно мраморную…
Колхар и его приспешники! Почему она такая невкусная? Эманор даже отпрянул от удивления. Не сплюнул наг лишь из уважения к Эндре. С трудом проглотил, будто пил горькое гадкое лекарство… Лишь потому, что так надо…
Кожа Стеллы казалась сладкой, одновременно свежей и манящей. Кожа Эндры тоже когда-то ощущалась приятной, лакомой и аппетитной. Хотелось ее пробовать, смаковать, касаться… Но не теперь.
Впрочем, какая разница?!
Ему нужно успокоить зверя внутри! Срочно! Пока не натворил дел и обязательно до новой встречи со Стеллой. Иначе не сдержится.
Возьмет, больше не думая ни о чем. Ни о ее согласии, ни о том, что вообще происходит.
В библиотеке Эманор балансировал на грани. Не войди Варгор, неизвестно, смог бы он остановиться или же нет. Даже если бы в помещение вошел кто-то другой. Любой другой, кроме его злейшего врага.
Эманор тогда почти себя не контролировал. И вряд ли он услышал бы Стеллу, понял бы ее сопротивление, если бы мейра опять передумала…
Эндра выгнулась под лейдере сильнее, подставляя открывшееся между роговыми пластинами лоно. Эманор вошел на полную длину и ощутил острое разочарование. Возбуждение резко схлынуло, тошнота подкатилась к горлу. Он едва не выплеснул все содержимое желудка прямо на женщину. Отпрянул, оставив ошарашенную нагиню и прыгнул в зевв.
Нари… Мейра его нари… Стелла не сладкая женщина, которую хочется поиметь. Не соблазнительная до боли в паху женщина, от которой не оторваться… Не наваждение и не результат неудовлетворенности!
Она – нари для Эманора и он сам, собственными руками, отдал ее на отбор к брату!
Впрочем, теперь все резко прояснилось, будто в подзорной трубе навели фокус.
Его необъяснимая тяга к этой женщине, которую впервые встретил только вчера. Его желание убить, в салат покрошить насильников, что приставали к Стелле. Эманор еле остановился, чтобы не нанести им смертельные увечья… Он прекрасно понимал в тот момент, что за убийство высокородных из-за женщины, даже не нагини, его могут вполне и казнить. Идея с отбором Ненталя пришла ему на ум уже позже. В ту минуту Эманор лишь хотел уничтожить, разодрать на части этих галдахре и раскидать их мерзкие гениталии по дороге. Чтобы по ним смачно проехались и калху и автомобили…
А еще Эманор понял, почему вдруг так легко, почти без угрызений совести, почти без малейших колебаний пошел на обман брата.
Он считал, что все дело в банальном инстинкте самосохранения.
Какой же идиот в здравом уме сам засунет голову в петлю? Отдаст себя в руки правосудия, признав собственное преступления и зная, какое может быть наказание!
