18–20 января 1943 года. Рига. Пропущенное.
Когда Эрвин собрался уезжать из арсенала, адъютант Дрехслера догнал его и поинтересовался дальнейшими планами.
– Герр гауптманн, разрешите вопрос.
– Валяйте, Иоганн.
– Когда я смогу освободиться?
– С какой целью интересуетесь, лейтенант?
– Видите ли, тут такое дело. Послезавтра в рейхскомиссариате Розенберг будет проводить совещание. А после него герр генеральный комиссар собирается пригласить всех участников к себе в особняк на дружеский ужин. А мне герр Дрехслер поручил подготовить подарок для рейхсляйтера.
– Для Розенберга?
– Да. У него неделю назад был день рождения, и вот рейхскомиссар и генеральные комиссары округов хотят его поздравить. Рыцарский зал завтра должны начать украшать под это дело.
– Не переживайте, Иоганн. Сегодня можете отлучиться отсюда на пару часов, а завтра в обед я вас окончательно отпущу. Успеете решить вопрос?
– Да, спасибо, герр гауптманн.
Отправив лейтенанта красить фугасы, Эрвин вернулся к начальнику арсенала.
– Герр майор, возникли дополнительные задачи. Необходимо к 19:00 изготовить ещё один фугас. Ничего сложного. Три килограмма взрывчатки с детонатором и часовым взрывателем, упакованные в сумку, что-то вроде подсумка автоматчика. Только надо подумать про звукоизоляцию. Чтобы не было слышно, как идут часы.
– Не переживайте, у нас есть взрыватели не больше наручных часов, и ходят так же.
– И всё же. Дело очень ответственное.
– Хорошо. Упакуем взрыватель в войлок.
В жандармерии Эрвин одолжился у комбата маршевым ранцем, почти таким же, как его собственный. После чего не сразу поехал в особняк герра Дрехслера, а сначала заскочил в порт и забрал подготовленный для него фугас. Убирая фугас в багажник машины, он сложил его в ранец, туда же сложил штык от советской саперной лопатки и килограмма три с половиной шариков, роликов и гаек, притыренных в ремонтных мастерских.
Пронести комплект для изготовления МОНки
[111] в особняк Дрехслера не составило труда. Никому даже в голову не пришло досматривать на входе личного гостя генерального комиссара.
Под утро, когда Кэт угомонилась и наконец-то заснула, Эрвин потихонечку выскользнул из кровати и, прихватив ранец, удалился в рыцарский зал. Там он открыл один из застеклённых шкафов и вынул шикарный, сшитый из толстой буйволиной кожи ягдташ
[112]. Как на заказ, ягдташ имел три отделения. В первом поместился штык от лопатки, во втором взрывчатка, а в третье Эрвин ссыпал гайки-подшипники. Минута на то, чтобы выставить время на взрывателе, – и можно возвращать практически не изменивший своих размеров ягдташ на место.
Задание Эрвина не предусматривало личный террор в отношении нацистских функционеров, но вряд ли командование будет недовольно его инициативой.
Когда Эрвин в первый раз после разговора с не в меру болтливым лейтенантом оказался в рыцарском зале, его внимание привлёк ягдташ, будто специально созданный для придумки полковника Брежнева. Ещё в Кизляре при подготовке к рейду на Ростов полковник несколько раз заходил на занятия бригадных разведчиков и давал дельные советы, среди них была принципиальная схема фугаса направленного действия с заранее заготовленными поражающими элементами. Вот и пришлась к случаю.
20 января 1943 года. Псков.
Гитлер пока так и не назначил нового командующего группой армий «Север» взамен убывшего в Испанию Кюхлера. Временно исполнял обязанности командующего группы командующий 18-й армией генерал-полковник Георг Линдеман, передавший командование армией начальнику штаба армии генерал-майору Хансу Спету Правда, в узких кругах связистов и спецслужбистов уже ходили слухи, что, скорее всего, на группу поставят генерал-полковника Моделя из 9-й армии. Линдеман об этих слухах знал и готовился. К передаче дел готовился, но не оставлял надежду. У него появился шанс. Шанс отличиться. Шанс вернуть русским должок за их проделки на юге. Абвер раздобыл очень важную информацию.
Накануне в Псков, где находился штаб группы армий и основные тыловые службы группы и 18-й армии, были вызваны на финальное совещание командующий 16-й армией генерал-полковник Буш, ИО командующего 18-й армией генерал-майор Спет и начальники оперативных отделов штабов армий.
Обстановка на фронте, по оценке Линдемана, была напряжённой, но не печальной. Русские, по своему обыкновению, пытались наступать «в лоб», неся при этом большие потери. Вот-вот на южном берегу Ладоги должны были встретиться войска Говорова и Мерецкова. Вроде как начинается очередная попытка русских замкнуть окружение под Демянском. По сведениям, добытым Абвером, – русские готовят удар через озеро Ильмень, южнее Новгорода, с целями – окружение Новгорода и его захват с последующим прорывом к Нарве. Резервы 18-й и 16-й армий уже подтянуты на данные направления. Там организована сильная эшелонированная противотанковая оборона. По замыслу штаба группы армий, на первом этапе русского наступления сильного сопротивления ему не планируется, необходимо дать русским возможность переправить через озеро как можно больше войск, а потом ударом вдоль берегов озера поймать их в мешок. Ничего сложного. Не один раз уже исполнено. Жаль только, подвижных соединений в группе не осталось, отдано всё на юг и в центр Восточного фронта. Так что развить быстрое наступление после окружения ударной группировки русских вряд ли получится. Но всё же удар от Чудова и с Киришского плацдарма на Тихвин при удачном стечении обстоятельств, планируется. Благо, там всего-то 80 километров надо пройти. Хотя места там весьма труднопроходимые для техники. Но танков в группе и так почти нет. Наступать будет пехота. Дней за пять до Тихвина дойдёт. А вместо танков по обороне русских, если они смогут её организовать, отработают лётчики генерал-полковника Келлера
[113]. И тогда не только Ленинград, но и Волховский фронт русских окажется в оперативном окружении, лишившись последней дороги для связи со страной, проходящей через Тихвин. А там, даст бог, и Фюрер, финская группа войск «Олонец» ударит от Лодейного Поля навстречу, окончательно окружая два фронта, Балтийский флот и Ладожскую флотилию красных. Заманчивая перспектива.
За такое могут и жезл фельдмаршала дать. Но… но нет у группы подвижных соединений. И не подвижных не так чтобы очень много. Вся надежда на русских, что опять вляпаются, как мае прошлого года, под Харьковом. Надежда на это есть. Ведь что под Харьковом, что здесь и сейчас войсками красных командует маршал Тимошенко. Камрады из Абвера божатся, что действовать маршал будет так же, как и восемь месяцев назад. На вопрос: «Откуда такая уверенность?» – делают загадочный вид и намекают на суперагента.
