Симон помог Мусе продать дом, и они вдвоём уехали в Стамбул. Симон устроился работать в порт, снял небольшую комнатку, а Муса опять пошёл в школу. И потекла иногда скучно-монотонная, а иногда захватывающе-интересная жизнь. Несколько раз Симон исчезал на неделю-другую. Возвращался довольным. Дело сделано. Очередной виновник десятков-сотен-тысяч смертей армян получал по заслугам. Когда Мусе исполнилось шестнадцать, Симон первый раз взял его с собой на исполнение приговора. Страха не было. Была нервная дрожь в коленках. Были рвотные позывы, в момент, когда голова бывшего османского офицера отделилась от шеи. И гордость. Я смог! Острый нож не выпал из руки.
Обучение в школе закончилось. Симону предложили службу в полиции. Он согласился, а Мусе помог устроиться докером в порт. И опять размеренная жизнь. Дом – работа, дом – работа. И иногда выезды на исполнение. Изменилось только место жительства. Жалованья полицейского хватало уже на отдельную квартиру.
Прошло два года. Пора идти в армию. Пошёл. Трудно. Трудно было всем новобранцам. Мусе было легко. Он почти всю жизнь прожил в мужском коллективе, где не было маменькиных пирожков и бабушкиных сюсюканий. Порядки в казарме ничем не отличались от правил, по которым он жил в доме старика. Про те же порядки он много знал от Симона. Мусу заметили командиры. Сообразительный малый. Дисциплинирован, знает уставы, тупых вопросов не задаёт, с оружием обращаться умеет, неплохо стреляет, форма всегда в порядке. Идеальный солдат. Его направили в полковую учебку. Парень учился на пулемётчика. Показал неплохие результаты. И потянулись армейские будни. Иногда в выходные к Мусе приезжал Симон. Симон сдал экзамен и уже носил погоны тегмена
[168]. Когда срок службы Мусы подходил к концу, Симон, сменивший место службы в полиции на службу в жандармерии, предложил помочь поступить в военное училище. Муса согласился. Командиры дали Мусе хорошие рекомендации, и устча-вуш
[169] Шимшек убыл для учёбы в Стамбульское пехотное училище.
Ещё два года. Три раза был в отпуске. Ещё три трупа пополнили личный список уничтоженных врагов. Отличный курсант, хороший товарищ. Вошёл в первую двадцатку при выпуске. Лейтенант. Место службы – Карс.
Однажды взвод Мусы получил приказ сопроводить небольшую группу. Группу диверсантов. Солдат использовали как носильщиков. Дошли до границы. Осмотрелись. Вроде бы всё спокойно. Диверсанты забрали у солдат мешки со взрывчаткой и начали пробираться по заросшему колючим кустарником склону горы к никак не обозначенной на местности границе. Границе СССР и Турецкой Республики. Дело сделано, приказ выполнен, можно уходить. Но что-то насторожило Мусу. Взвод уходит на обратный склон горы, а потом ползком возвращается. Лежим – ждём. Всё спокойно. Диверсы уже поднимаются по склону соседней горы. Советской горы. Внезапно там что-то происходит. Диверсанты начинают бегать и падать. Почти сразу оттуда доносятся выстрелы. Засада. Диверсанты бегут назад. Их преследуют советские пограничники. Когда расстояние позволяет, взвод открывает огонь. Пограничники залегли. Диверсанты смогли оторваться. Потери, конечно, у них есть. И звиздюлей кто-то, да получит за хреновую подготовку операции. Но Мусы это не касается. Он, наоборот, звезда. Проявил разумную инициативу. Муса получает погоны старшего лейтенанта и должность заместителя командира разведроты бригады.
Должность позволяет основательно заняться стрелковой подготовкой. Муса стреляет практически из всего стрелкового оружия, что есть в бригаде. Он становится известен среди офицеров как лучший стрелок из пистолета. Снайперская винтовка ему даётся не очень. Он из неё стреляет, но до лучших стрелков ему далеко. Так думают все. И не догадываются, что Муса на стрельбище метит не в десятку, а в восьмёрку или семёрку. Офицеры стреляют по банке, поставленной на пенёк, а Муса целится и попадает по майскому жуку, ползущему по коре этого пенька. Не надо сослуживцам знать, что старший лейтенант Шимшек уверенно может завалить человека с километра. Тем более что в округе начали происходить убийства уважаемых людей. Почти всегда выстрел бывал с запредельных дистанций.
В Европе началась война. Турция пока не воюет. Но на всякий случай потихоньку укрепляет-увеличивает армию. Командир роты получает повышение и убывает к новому месту службу. Муса становится ротным. Через год – он уже капитан. Третий год войны в Европе. У Мусы появляется новый ВРАГ. Президент Республики. Инёню издал указ о военном налоге на богатство
[170]. Муса мечтал получить приказ на ликвидацию президента. Но. Партийная дисциплина. Исполняй то, что приказала партия. Служи.
Четвёртый год войны в Европе. Турция объявляет войну Британии. Бригада направлена в Сирию. Англичане отступают. Победный марш. Алеппо, Хама, Хомс. Жестокие бои с французами и евреями за Дамаск и Иерусалим. Треть роты там осталась. Недолгое стояние перед Синаем, и опять погоня за англичанами вдоль моря, где главным противником были не лайми, а обезвоживание. И главная забота командира не пополнение боезапаса, а снабжение водой.
Порт-Саид. Англичане, побросав почти всю технику, смылись на западный берег канала. Почти. Почти все. Кому-то из них повезло попасть на последние уходящие на Мальту суда, остальные решили спасаться от турецкого плена в немецком плену. И правильно. Турция не настолько богата, чтобы ещё и англичан кормить. И не кормили, и не поили. И жили английские пленные только до тех пор, пока хватало сил работать. А хватало их буквально на несколько дней. И совесть не мучила турецких военачальников. Восток, однако.
22 января 1943 года. Берлин.
К полудню прилетев в Берлин, в два часа дня Шелленберг уже прибыл в рейхсканцелярию на доклад Фюреру.
Эх-х. Какой фееричный доклад мог бы получиться, если бы не русский прорыв в Остланде, если бы не гибель Розенберга. А теперь, что имеем, то и имеем. Отмазаться, конечно, получится. Но трендюлей Фюрер отвесит полной мерой. Ладно. Перетерпим.
В кабинете Фюрера уже присутствовали глава Верховного командования вермахта генерал-полковник Кейтель и начальник Генштаба сухопутных сил вермахта генерал-полковник Цейтцлер.
За предыдущие сутки Гитлер уже выдохся. Восторг от известия о взятии Александрии и выхода танков Роммеля к Суэцкому каналу сменился гневом при получении информации о гибели Розенберга и нарастающим ужасом, когда стало известно о падении Пскова и захвате русскими войсками Риги. Все прошедшие сутки Фюрер надеялся, что информация из Остланда – ошибка. Что события там – это просто удачная диверсия русских, которая неприятна и болезненна, но не повлияет существенно на положение на фронте. Увы. Группа армий «Север» в полной заднице. Русские хорошо всё спланировали и ещё более хорошо исполнили. Теракт, в результате которого погибло почти всё руководство Остланда. Диверсии на складах и аэродромах – результат: почти полная невозможность активного использования люфтваффе в полосе прорыва русских. Уничтожение штабов и узлов связи группы, армий и корпусов приведшее к потере управления войсками тогда, когда это управление было жизненно необходимо. Замыкание кольца вокруг Демянской группировки блокировало единственную возможность взять резервы для парирования прорыва русских. И, собственно, прорыв на Псков и далее на Ригу, если бы не всё предыдущее – русских бы смешали с землёй и снегом ещё на подходе ко Пскову, ну или при плохом раскладе по дороге к Риге. Каждое их действие по отдельности не несло глобальной угрозы, но исполненные вместе – приводили к катастрофе, сравнимой с разгромом вермахта на юге месяц назад.
