В боевую рубку к командиру протискивается боцман:
– Командир, течь в шестом отсеке! Скорее всего, корпус лопнул.
Пипец! Приплыли. Странно б было по-другому. Почти сто пятьдесят тонн немецкого кораблика на скорости под сорок километров в час вмазалось в борт «щуки». Не рассчитывают обычно подлодки на такие ДТП. Погружаться теперь можно только очень осторожно. Если где чего еще протечет, то больше и не всплывешь. А пробоины еще наверняка есть, вон как немец поливает от души. Не, не все фашисту масленица. Заткнулась одна его скорострелка. Твою ж… дивизию в задний проход. Несколько близких разрывов выкашивают расчет советской сорокапятки. Из нутра «щуки» по ору-приказу боцмана лезет на палубу сменный расчет. Сам боцман становится наводчиком к орудию. А что осназовцы? Кто нашел что выступающее над палубой, тот за это и укрылся, кто не нашел – тот просто на мокрую сталь корпуса плюхнулся. И все вместе из штатной стрелковки пуляют по раумботу. Благо дистанция позволяет. Жаль только, темновато все-таки. По вспышкам выстрелов приходится стрелять. Если б днем дело было, так, наверное, уже всех нациков бы перестреляли, что спрятаться не успели. Но нет, нету сегодня такого бонуса. Наоборот даже. Троим осназовцам уже ни один доктор не поможет, а еще одному, может, и повезет, если толковый врач быстро сможет помощь оказать.
– Андрей! Валите на хрен отсюда, без вас справимся! – орет Видяев Апенькину.
Ну, раз так, раз посылают, то надо валить, задание ведь никто не отменял.
– Группа! По лодкам! Отходим по готовности.
Осназовцы спрыгивают в импортные надувные лодки, хорошо хоть, они как раз с противоположной от «немца» стороны пришвартованы. Чего там грузиться? Десяток секунд от силы. Рыкнули, заводясь, движки, и рванули лодки в темень. А бой надводного и подводного корабля продолжался. Заткнулась последняя пушка раумбота, но вдруг на нем заработал крупнокалиберный зенитный пулемет. У второго советского орудия тоже уже сменился расчет. На «немце» что-то позади надстройки уже явственно начинает гореть. Командир раумбота, видимо, поняв, что в артиллерийском бою ему с русской подлодкой не справиться, разворачивает свой кораблик и опять идет на таран. «Щука» пытается уклониться, но слишком мала дистанция. В этот раз удар приходится по носовой оконечности и первому, торпедному отсеку. Но… в этот раз все по-другому. Раумбот не успевает разогнаться, и теперь более массивная подлодка выступает недвижной наковальней, о которую плющится-рвется уже покоцанный нос немецкого кораблика. «Немец» останавливается, упершись в приподнявшийся нос русской «щуки», ведь корму-то ей уже существенно притопило. И тишина. Черт его знает, что там у немцев с артиллерией и стрелковкой, а у русских пушек снаряды кончились. Не, не совсем. Сейчас еще принесут. Уже подают снизу. Раумбот дает задний ход. И в этот момент все место морской баталии накрывает очередная волна-стена плотно-липкого тумана. Не слышно больше выстрелов. Все участники заняты решением собственных проблем.
Лодки ОСНАЗа, мотыляясь на довольно крупной для них волне, ориентируясь по компасу, прут к берегу.
– Командир, – окликают Апенькина с кормы, от подвесного мотора, – вторая лодка вроде отстала.
Затормозили, развернулись, пошли искать отставших. Не было печали. Что там могло произойти? Пару раз глушили движок, вслушиваясь в гул моря. Нет, ничего, кроме шума ветра и плеска волн, не слышно. Твою ж… Но повезло. Видимо, не так далеко ушли. Несколько кругов переменного радиуса навернули и нашли потеряшку. Движок у них вдруг встал и отказывается заводиться. Хрен поймешь, чего там у него во внутрях перекосило. Темно, качка, вода-брызги со всех сторон. Не исправить проблему. Ну и ладно. Решают по-другому. У каждого в комплекте снаряжения альпинистская веревка имеется. Ведь Фареры хоть и не Альпы-Карпаты, но вполне себе скалистый архипелаг, и не везде можно пройти по горизонтали, кое-где однозначно придется вертикальные склоны преодолевать. Вот этой веревкой и цепляем на буксир невезучую надувнуху. Идет-плывет советский осназ дальше. Ориентирование сугубо по компасу. Опять непроглядный туман.
Вдруг с правого борта – невнятно-приглушенное, но в то же время мощно-нарастающее… Не успело ни у кого из осназовцев в голове сформироваться определение приближающегося звука-рыка, а за кормой уже что-то большое и темное целеустремленно прошло, а лодку следом потащило. «Немец», якорь ему в задницу! Тот самый раумбот. Прошел как раз между лодками ОСНАЗа и подцепил их за канатик покореженным носом. Лодки прижало к самому борту раумбота. Можно рубануть ножом по веревке и отцепиться от нежданного встречного. Уже нельзя, раумбот вышел из полосы тумана, отцепись от него – и в любой момент могут с его борта заметить резиновые лодчонки. И тогда – хана. Уж с надувными-то изделиями американской резинотехнической промышленности раумбот разберется на раз.
Раз нельзя свалить по-тихому, будем решать проблему радикально. Хрена, ты тут шляешься, под ногами путаешься? Ща мы тебе! По команде старлея осназовцы запрыгивают на борт раумбота. Благо у того и полутора метров высота борта в районе надстройки не достигает. На носу «немца» шевеление. Два матроса какую-то кучу укрывают грузовой сетью. Две коротко-бесшумные очереди из британских стенов
[102] – и двое водоплавающих нациков валятся на палубу. Бойцы из второй лодки, видимо, пришли к тем же решениям, что и Андрюха. Вон они уже на другой борт забрались. Ну, начнем зачистку? Погнали! Не успели. Из надстройки ударила длинная автоматная очередь. Ну, не особо длинная… На оба борта из ходовой рубки одновременно не постреляешь из одного ствола. Заткнули автоматчика быстро. Но один осназовец валится на мокрую палубу, две пули в голову, уже ничем не помочь. Еще один русский диверсант, хотя нет – он вроде бы татарин, вываливается за борт и исчезает в свинцово-чугунных волнах. И тут полезла изо всех щелей толпа немцев. Суматошная стрельба. Если все описывать – минут на десять рассказа, а реально – несколько десятков секунд. Чего там – кораблик-то и сорока метров в длину не будет, и экипажа на нем обычно не более двух десятков, редко когда больше. И прорежен экипаж раумбота уже метким огнем артиллерии советской подлодки. С другой стороны, среди осназовцев хоть какое-то понятие об абордажном бое имели только трое североморцев. Сейчас – двое, третий остался на палубе «щуки». Но справились. И толпа оказалась не толпой. Всего-то восемь немцев упокоили наши, и стрельба прекратилась. Еще один убитый у осназовцев и один раненый, повезло еще, что в плечо, не тяжелый, ходить сам может. А нацики кончились. Не совсем. Еще, как потом оказалось, трое в машинном отделении заперлись. Движок заглушили и сидят, как мыши. На носу раумбота, под грузовой сеткой, еще одиннадцать трупов обнаружилось. Это советские сорокапятки потрудились. Вооружение кораблика разнесено в хлам. Оба малокалиберных 37-мм автомата и зенитный пулемет годятся только лишь как сырье для переплавки. Неудивительно, что «немец» решил отстать от нашей «щуки». Приятная картина в радиорубке. Радиостанция разбита взрывом советского снаряда вдребезги, и дребезги эти еще и подкрашены кроваво-мозговыми пятнами-ошметками-разводами. Видать, вместе с радиостанцией и немецкому радисту досталось. Ага, вон под сеткой на носу корабля есть такой трупик без головы и плеч.
