Собственно, как сделать, чтобы катушка с магнитофонной записью оказалась в рейхсканцелярии, на столе у Гитлера, было уже продумано. Ничего сложного. По службе Пауль имел возможность оформлять себе какие угодно документы, ну почти какие угодно. Легкий макияж-грим на лицо, недолгая поездка в один из множества городков вблизи Берлина. Серьезные «корочки» откроют вход в любой узел связи. Звонок… не, не в рейхсканцелярию, туда так просто не позвонить. Звонок в приемную… в чью приемную, Пауль как раз еще не решил. Звонок, серьезный тон, серьезные аргументы, и Пауля соединяют с… (подумаем еще раз над кандидатурой), соединяют, и Пауль четко и быстро излагает про заговор и объясняет, где и как можно забрать-получить запись. Свалить не идентифицированным с узла связи проблемой не будет. Погоды стоят пока не особо летние, так что и тонкие лайковые перчатки на руках будут замотивированы, и даже отпечатков пальцев Пауля в том городке не останется. В общем, если и не совсем просто, то вполне выполнимо. При этом есть две проблемы. Первая – проблема выбора. Кому звонить? Вторая – как при этом умудриться не подставить Шелленберга. Начнем с первой проблемы. Гиммлер, Борман, Геббельс, Риббентроп, Фрик
[119], Шпеер. Первые лица, имеющие прямой доступ к фюреру и возможность самостоятельно предпринять хоть какие-то действия против заговорщиков. Шпеер? Рейхсминистр вооружений и боеприпасов. Скорее всего, даже при успехе заговора сохранит свою должность. Мимо. Фрик? Велика вероятность, что заговорщики могли его привлечь на свою сторону. Мимо. Риббентроп до сих пор не вернулся из Японии. Мимо. Геббельс? Это вариант. Главный государственный и партийный идеолог рейха с кучей должностей, среди которых – гауляйтер Берлина. Этот тип без Гитлера не жилец. И возможность подгадить заговорщикам имеет немалую. Годится. Борман? Начальник партийной канцелярии, недавно назначенный личным секретарем фюрера. Самый быстрый и прямой доступ у него к Гитлеру. Вряд ли будет нужен заговорщикам. Но вот имеются ли у него хоть какие-то возможности физического противодействия заговору? Надо подумать. Гиммлер? Мимо. Объединенный Абвер числится в составе Главного Имперского управления безопасности, где Гиммлер за главного. Так что ему за все последние провалы должно прилететь от Гитлера не меньше, чем Шелленбергу. Хотя… Если Гиммлер раскроет заговор, то может и оберфюрера отмазать. С другой стороны, если Шелленберг в заговоре, то и Гиммлер там может быть. Предложить рейхсфюреру СС настучать на самого себя? Не, не вариант. И кто остается? Борман и Геббельс. Кто из них? А если слить информацию обоим сразу. Пущай посоревнуются. Да еще намекнуть о конкуренте им обоим, чтоб резвее в рейхсканцелярию бежали. Годится. Хорошо, что пара копий записи имеется, меньше мороки. Но остается вопрос с Шелленбергом. Уж слишком многим известно, что глава Абвера покровительствует майору Боссу. Есть слишком большой шанс, по крайней мере, лишиться должности при смене руководства в Абвере, это не говоря про возможности-вероятности Восточного фронта или концлагеря и виселицы.
Твою ж!.. Звонок телефона. Кого еще там принесло?
– Да, слушаю.
– Пауль, чем занимаешься?
«Вот он что, мысли читает?»
– Хайль Гитлер, герр оберфюрер! Вот с текучкой разбираюсь, – обтекаемо отвечает Пауль. Да и о какой конкретике можно говорить по телефону в этих стенах? Тут даже размер бюста официантки из служебной столовой засекречен.
– Вот и хорошо. Отложи пока дела. Возьми дежурную машину и подъезжай в Закров
[120]. Там лодочная станция есть. Вот туда и подъезжай. Я жду.
– Есть, герр оберфюрер.
«Вот что это сейчас было? Еще ни разу глава Абвера не выдергивал Пауля на такие интимно-конспиративные встречи. Ладно, чего голову ломать, надо ехать».
Служебный «Опель». Полчаса по берлинским улицам и пригородному шоссе. Одинокая фигура в модном пальто у лодочной пристани.
– Хайль Гитлер! Оберфюрер!
– А, Пауль, быстро ты добрался, пойдем пройдемся по парку. Ты когда последний раз был в лесу?
– Да уж и не припомню, герр оберфюрер. Служба, сами знаете…
– Ну вот давай и пройдемся, подышим. Воздух-то какой! Птички поют, листья зеленеют, вон смотри, ландыши уже распустились.
«И чего это он? Не иначе жопа какая… Это что же произошло, что шеф Абвера про птички-ландыши завел?»
Пошли в глубь лесопарка по неширокой утоптанной тропинке. Красота. Молодая листва, ароматы цветов, пернатая мелочь чирикает, вот только с солнышком незадача – затянуто небо сплошными облаками. Но это, однако, по нынешним временам тоже хорошо. Русские бомбардировщики уже и в окрестности Берлина залетают, выискивают, что бы такого военно-промышленно значимого в щебень раскатать. Жилые кварталы не трогают, но мало ли… всегда есть риск под шальную бомбу попасть. А в плохую погоду вероятность прилета русских меньше.
– Пауль, а ты никогда раньше не встречался с айнзатцляйтером Шпеером?
«Мать-мать-мать-мать…», – чуть было не разнеслось эхом по Кенигсвальду.
– Нет не припоминаю, герр оберфюрер.
– Да? Странно, Пауль. Или тебя будет правильнее называть Эрвином? Или, может быть, ты Stepan или Igor?
– Не понимаю вас, герр оберфюрер.
– Ну, надо же какая выдержка, даже к пистолету не потянулся… Брось отнекиваться, Пауль. Помнишь того фельдфебеля-венца на посту на въезде в Мариуполь? Он счастливо избежал русского плена и даже смог добраться до Ровно, где смог подробно рассказать, как айнзатцляйтер Шпеер прикупил у коменданта Мариуполя эшелоны для перевозки русских танков в Крым
[121].
– Беллетристика какая-то, герр оберфюрер, я не был никогда в Мариуполе, а фельдфебелей видел не одну сотню, может, и были среди них венцы – не знаю, не уточнял.
– Пауль-Пауль. Фельдфебеля того я забрал к себе, мало ли, в Берлинском полку фельджандармерии пристроил. И вот месяц назад он тебя случайно увидел на набережной у нашего здания. Представляешь, какая незадача. Вот думаю – сюжет! А вдруг фельдфебель ошибся? Боевой офицер, ценный сотрудник – и под подозрением. Дай, думаю, Дрехслера спрошу. Специально к нему в Любек слетал. Жидковат бургомистр оказался. Почти сразу раскололся и рассказал, как его генерал Брежнев в Риге вербовал и как заставили его тебя оформить офицером для особых поручений при Латтландском генеральном комиссаре
[122], и как фальшивый побег на самолете для вас был устроен, рассказал.
