Охреневшие офицеры кидаются к телу командующего. Труп. С такими отверстиями в голове не живут. Надо бы разобраться, что нашло на командующего, но некогда. Приказ из Берлина требует действовать. Через несколько минут в кабинет командующего подходит срочно вызванный генерал-лейтенант Винценц Мюллер.
Еще неделю назад генерал Мюллер был начальником штаба 4-й полевой армии. Военное везение всегда связано с чьим-то невезением. Неделю назад небольшая колонна, в которой ехал начальник штаба группы армий «Центр», попала под налет русской авиации. Было много погибших, в том числе погиб и НШ группы армий. Не повезло. Фельдмаршал Клюге сдернул генерала Мюллера из 4-й армии и в ожидании утверждения в Берлине новой кандидатуры назначил генерала исполняющим обязанности начальника штаба своей группы армий. Повезло. И вот теперь генерал-лейтенант Мюллер получил на свою голову и плечи ответственность за все окруженные в Белоруссии немецкие войска. Повезло – не повезло, черт его знает? Особенно если взглянуть на заполненные текстом бланки радиограмм из Берлина, которые привез командующему оберст-лейтенант Герлиц вместе с начальником узла связи и начальником шифровального отдела штаба группы армий.
Мюллер второй раз начал перечитывать текст.
«Дорогой Гюнтер! С тяжелым сердцем вынужден сообщить тебе следующее. Недавно нам стало известно о том, что Турция, Болгария и Италия каждая по отдельности начали тайные переговоры с русскими о сепаратном мире. Несколько дней назад в битве у Исландии мы потеряли почти все наши крупные корабли, и теперь, с учетом захвата русскими портов Норвегии, русские и американцы смогут без проблем парализовать все поставки ресурсов в рейх через наши порты на западном побережье. Рейх находится в тяжелом положении, шансы на победу в войне с Советским Союзом тают на глазах. Рейху, вермахту и германскому народу нужна мирная передышка. В связи с этим я принял тяжелое, но необходимое решение. Мы начинаем мирные переговоры с русскими, пока еще имеется возможность оставить за нами большинство того, что мы приобрели до начала лета 41-го года. Предварительным и обязательным требованием русских для начала мирных переговоров является вывод всех частей и соединений вермахта, СС и люфтваффе с территории СССР.
Учитывая вышесказанное, приказываю:
– Не позднее 00.00 по берлинскому времени 28 апреля сего года всем частям и соединениям группы армий «Центр» прекратить все виды боевых действий и известить командование русских частей на линии фронта об этом.
– Известить командование русских частей на линии фронта о том, что начиная с 8.00 28 апреля начнется сдача в плен частей группы армий «Центр», и соответственно, начать такую сдачу в плен в указанное выше время.
– Для предотвращения эксцессов и провокаций все служащие вспомогательных частей и служб, набранные из местного населения, должны быть немедленно разоружены и арестованы. Указанные арестованные должны быть переданы русскому командованию одновременно со сдачей в плен производившего их арест подразделения.
– Немедленно по получении сего передать этот приказ во все соединения, части и гарнизоны группы армий «Центр», после подтверждения о получении частями, соединениями и гарнизонами приказа о сдаче в плен уничтожить все секретное оборудование, включая средства связи и шифрования.
Р. S. Дорогой Гюнтер! Понимаю твои чувства, тяжко и больно складывать оружие, будучи непобежденным. Но рейху и нации нужна эта жертва! Нам нужна мирная передышка. Война еще не проиграна, рейх соберется с силами и возродит свою мощь. И рейх займет полагающееся ему место в мире.
Р. S. S. Насчет плена не переживай, достигнуты предварительные договоренности об обмене военнопленными. Думаю, месяца через два-три мы будем встречать тебя с почестями в Берлине.
Фюрер. Адольф Гитлер».
– Не очень-то похоже на фюрера, – пробормотал Мюллер.
– Осмелюсь доложить, герр генерал, – Герлиц привлек внимание нового командующего, – шифровка аналогичного содержания поступила и на мое имя с узла связи Центрального аппарата Абвера. Мы с майором Крюгером, – кивок на начальника узла связи, – и гауптманном Фричем, – взгляд на начальника шифровального отдела, – запросили соответствующие подтверждения из Берлина. Все подтверждено. Шифры, подписи, реквизиты – все как положено. И передача однозначно велась из Берлина. Наши связисты голову на отсечение дают, что радиограммы передавали те же радисты, что и обычно. Кроме того, в приказе на мое имя мне вменяется в обязанность проконтролировать неукоснительное исполнение приказа фюрера командованием группы армий. Вот посмотрите.
Чудно. Генерал Мюллер, собственно, не особенно и удивился данному приказу. Вернее, не так. Он уже которую неделю был зол на берлинское командование. Зол за то, что не был организован в должной мере эффективный воздушный мост, за то, что не было обещанного деблокирующего удара (ту жалкую попытку прорвать русское кольцо под Минском Мюллер расценивал как никчемную самодеятельность), за то, что не было приказа на отступление. Сейчас уже приказ об отступлении из Белоруссии был бесполезен. Но еще недели две-три назад можно было попробовать. Были шансы тогда вырваться. Сейчас же, даже если бы последовал приказ об отступлении, это бы кончилось катастрофой. Хроническая нехватка топлива для бронетехники, практически полная потеря автотранспорта, отсутствие собственной авиации в воздухе привели бы к тому, что отступающие пешие колонны, практически без зенитного прикрытия (а на чем зенитки тащить?), были бы растерзаны русской авиацией на раскисших от распутицы дорогах. А дальше оставаться на позициях – тоже не вариант. Пайки урезаны вдвое еще три недели назад. Увеличить нормы выдачи не смогло и разрешение использовать в пищу обозных лошадей. Их все равно нечем было кормить. Почти всех лошадей съели дней за десять. И это не говоря про хронический недостаток боеприпасов. В среднем по десять-пятнадцать снарядов на танковый или артиллерийский ствол, по сотне патронов на пулемет и по паре десятков – на винтовку. Пять минут боя, и можно сдаваться. Но русские чего-то ждали. И видимо, ждали вот этого – начала переговоров. Ну и черт с вами всеми. Сдаваться так сдаваться.
– Что застыли, господа офицеры? Время идет! Будем исполнять приказ фюрера.
Мюллер присел за стол командующего и за пару минут набросал приказ по группе армий о капитуляции. Начальник узла связи тут же унесся передавать приказ в войска. Срочно собраны офицеры штаба. Доведен приказ фюрера. Отданы приказы об уничтожении документации. Назначен ответственный за формирование колонны штаба группы армий для марша к русским позициям. Тяпнуть французского коньячка на дорожку и…
– Ну а мы с вами, герр оберст-лейтенант, выдвигаемся на ваших бэтээрах к Борисову, там же вроде бы ближайшие русские позиции?
Несколько слов от автора
Рояль в лесу? Не думаю. Начну с глобального. Могут ли командиры-командующие исполнять сомнительные приказы? А почему бы и нет? Армия – иерархическая структура. И каждому новобранцу, и каждому курсанту еще на первом курсе вдалбливают в голову – командир всегда прав! У вышестоящего командира больше информации, он лучше осведомлен об окружающей обстановке, и соответственно, он имеет возможность принимать более взвешенные решения. Приказано копать от забора до заката – копай. Новобранец воспримет это по неопытности за издевательство и долбо.„бизм. Но в реальности, скорее всего, это будет один из двух вариантов – либо учебно-воспитательный процесс в подразделении, либо что-то более серьезное, связанное с маскировкой или дезинформацией противника.
