Вот такая вот история. Правда, не стоит всю турецкую армию представлять как сборище вот таких «диких дивизий». Хотя, по донесениям с передовой, иногда встречались упоминания про батальоны и полки противника, где одна винтовка выдавалась на двух или трех солдат. Были в турецкой армии и весьма хорошо вооруженные части. Но такие части практически сразу после их появления на фронте атаковывались нашей авиацией и теряли боеспособность. Было еще две бригады. Немецкая и английская. В них были сведены остатки армии Роммеля и остатки частей английской ближневосточной армии. Но эти бригады почти никогда не бывали на передовой и по большей части отсиживались во втором или даже третьем эшелоне обороняющихся. А несколько позже были вообще отведены на запад, ближе к турецкой столице – Анкаре.
Отдельно надо остановиться на ситуации в турецком тылу, в районах, где проживали курды. Турецкое командование очень быстро осознало угрозу, которую представляли курдские партизаны, и начало бороться с населением, поддерживающим борцов за свободу своего народа. Вот против курдских сел и аулов «легкие дивизии», набранные в Африке, применялись массово и иногда очень успешно. Солдаты африканских дивизий под командой турецких офицеров выжигали курдские села целыми районами, не оставляли в живых никого. Не щадили ни стариков, ни детей. Картина разорения и убийства, которую я лично наблюдал в нескольких освобожденных Красной армией курдских селах, ничем не отличалась от того, что творили фашисты на нашей земле. Не оправдывая фашистов, замечу: они убивали мирных граждан чужой им страны, а вот турецкие карательные части точно так же поступали со своими собственными гражданами.
Но не везде турецким карателям удавалось безнаказанно творить зверства. Был такой случай. В небольшой горный аул Пюлюмюр на отдых вечером зашел отряд курдских партизан. А утром к аулу подошел полк карателей. Каратели потребовали от жителей аула выдать партизан. Но те ответили отказом. Тогда каратели начали штурм аула. Партизан в отряде было всего тридцать два человека. Население аула едва превышало три сотни человек, включая женщин, стариков и малолетних детей. Мужчин, способных держать оружие, в ауле было не более семидесяти. Сто защитников аула против почти тысячи карателей держались двое суток. На вторую ночь в разные стороны за помощью были посланы несколько мальчишек. Одному из них повезло на следующий день встретиться в горах с бойцами нашей диверсионной группы. У наших осназовцев была радиостанция, и они, связавшись с командованием, запросили помощь для сражающегося аула. В тот же день над аулом появились советские самолеты. Защитникам на парашютах было сброшено оружие и боеприпасы. А по позициям карателей отстрелялись наши штурмовики. Ночью в аул прорвалась та самая, вызвавшая помощь диверсионная группа. Осназовцы вызывали нашу авиацию и корректировали с земли ее огонь. Турки подтягивали к этому аулу все новые и новые силы. Пюлюмюр был важен для них, так как через этот аул шла одна из горных дорог, ведущих к фронту. Две недели жители аула, курдские партизаны и советские осназовцы отбивали атаки турецких карателей. Все это время советская авиация постоянно оказывала поддержку защитникам. Через две недели после начала боев у Пюлюмюра к нему вышли передовые части Красной армии. К тому времени население аула сократилось до ста семи человек, из партизанского отряда уцелели только девять бойцов, а из двенадцати осназовцев, пришедших на помощь жителям аула, выжило семеро. Но потери карателей были гораздо больше, более полутора тысяч могил и трупов карателей насчитали жители аула после того, как враг был отброшен частями Красной армии.
Был и другой вопиющий случай. Недалеко от Трабзона на окраине большого села нашими солдатами было найдено двести девять женских трупов. Допрос пленных поверг в шок наших солдат и офицеров. Оказывается, в турецкой армии, по примеру немецкого вермахта, были созданы полевые публичные дома. Изначально, после турецкой оккупации Трансиордании и Палестины, туда насильно отправляли женщин и девушек, пойманных в еврейских поселениях, позднее в эти публичные дома начали отправлять и женщин из курдских сел и аулов. При приближении наступающих частей Красной армии турецкий комендант, не имея возможности эвакуировать один из таких публичных домов, приказал расстрелять всех несчастных женщин, находившихся в нем.
Много еще можно описывать те зверские преступления против своего же народа, что совершала турецкая военщина с помощью своих друзей из фашистской Англии и нацистской Германии. Но я уже описывал это в своих репортажах, отправленных в Москву, и, честно говоря, не могу заставить себя еще раз все это даже мысленно пережить.
А двенадцатого мая Закавказский фронт преобразился. К этому времени наши войска занимали позиции от Трабзона на севере до города Хаккяри на юге. Турки основные свои силы сосредоточили на причерноморском направлении. Они ждали, что удар Закавказского фронта будет нанесен строго на запад, в сторону Анкары. Но подвижные части нашего фронта, перейдя горы к юго-западу от озера Ван, ворвались в юго-восточную Анатолию и устремились к Средиземному морю. Пятьсот с лишним километров до Искендеруна соединения фронта прошли всего за шесть дней. И к вечеру 17 мая Турция была полностью отрезана от оккупированных ею территорий Ближнего Востока.
Стремительное продвижение наших войск было в большой степени обеспечено еще одним героическим эпизодом. Отряд НОАК за два дня до начала нашего наступления захватил поселок Батман в юго-восточной Анатолии. Этот поселок был примечателен недавно открытым месторождением нефти и построенным немцами нефтеперерабатывающим заводом. Из-за действий партизан по блокаде дорог в турецком тылу в топливных хранилищах завода скопился большой запас ГСМ. Отряд курдских партизан, переодевшись в форму турецкой армии, смог захватить поселок, завод и небольшой аэродром на окраине поселка. На аэродром был переброшен батальон советских десантников. Советские воины и курдские партизаны два дня успешно отбивали попытки разрозненных турецких частей вернуть контроль над заводом и топливными складами. Утром двенадцатого мая к аэродрому, обороняемому десантниками, вышло подразделение немецкой мотопехотной бригады. Десять танков Т-4 и до батальона мотопехоты противника. Немцы отчаянно рвались к нефтеперерабатывающему заводу, им надо было не допустить попадания в руки нашей армии огромных запасов горючего. Десантники и партизаны умело сражались с нацистами. Почти все немецкие танки были подбиты орудиями двух противотанковых батарей ЗиС-З, переброшенных в Батман вместе с десантниками на планерах. Через несколько часов после начала боя с немцами к заводу и аэродрому подошли уже наши передовые части, и немцы, прорывавшиеся к Батману, были полностью уничтожены. Топливом с захваченных складов и заправлялись советские бронемашины на пути к Средиземному морю.
Дополнение, написанное в 1962 году
Сейчас иногда, редко, но слышны рассуждения о том, что Турция наказана гораздо суровее, чем даже развязавшая мировую бойню Германия. На это хочется сказать следующее. Турки-османы много веков терроризировали и эксплуатировали проживавшие рядом с ними народы. Много бед пришло с турецкой земли и в Россию. Не один раз русский солдат объяснял турецким владыкам пагубность антироссийской политики. Не один раз русская армия била турецкую. Но им все было мало. Передохнули после очередного поражения, собрались с силами и начинают новую войну против России. Казалось бы, в России победила Советская власть. Уже Советская Россия предложила Турции начать отношения с чистого листа, оказала молодой Турецкой Республике помощь тогда, когда само существование Турции стояло под вопросом. Но нет, не понимают турецкие властители хорошего отношения. В самый разгар Великой Отечественной войны, когда советский народ напрягал все силы в борьбе с нацистскими оккупантами, турецкая военщина нанесла подлый удар в спину сражающемуся СССР. Удар был нанесен в союзе с немецкими и английскими частями.
