– И еще Советское правительство считает, что не менее тридцати процентов министерских мест в новом итальянском правительстве должны быть предоставлены коммунистической партии Италии.
Маршал Бадольо завис. Герцог д’Акуароне покраснел как рак.
– Но мы не можем на это согласиться. У нас нет таких полномочий. И коммунистов в Италии не поддерживает даже четверть населения.
– Что ж вы тогда их так боитесь?
Опять торговля пошла. Но уже по политическим вопросам, про лиры, тонны, штуки, квадратные километры забыли. В конце концов договорились до того, что только Пальмиро Тольятти от компартии Италии войдет в новое правительство и получит пост министра юстиции
[160]. Ну, собственно, так оно и должно было произойти в моем будущем через полтора года. Мы же согласились только на одного министра-коммуниста при условии принятия Италией всех остальных требований СССР. Ура! Ударили по рукам, и маршал Бадольо затребовал связь с Римом. Мощную радиостанцию на территории санатория развернули еще прошедшим днем. Маршал и будущий премьер-министр Италии отправил условный сигнал в Италию об успешном завершении переговоров и о подписании от имени короля мирного договора с СССР.
В Риме и Италии прямо сейчас должна начаться веселуха. Прежде всего они там должны будут арестовать Муссолини и заказным рейсом отправить его на территорию, контролируемую Красной армией. А то, не дай бог и Ленин, получится, как в прошлый раз – сначала немецкие диверсанты его выкрали, а потом, в апреле 45-го, когда уже и конец войны подходил и пришла пора начать задавать вдумчивые вопросы, итальянские энтузиасты банально взяли и расстреляли Дуче. Ну а в этот раз, думаю, у нас получится и расспросить, и допросить на суде главного итальянского фашиста.
Уже на рассвете вернулись в Кремль с экземплярами нескольких советско-итальянских договоров. Сталин как глава Советского правительства будет их подписывать только после того, как Муссолини окажется у нас, и после того, как король Италии официально назначит маршала Бадольо премьером. Доложились и разъехались отсыпаться.
Утром поехал в Генштаб обсуждать судьбу Швейцарии. Но до конца обсудить не получилось. С 3-го Украинского фронта пришли неожиданные вести. Итальянский корпус, занимавший позиции на перевалах Украинских Карпат, сообщил штабу 3-го Украинского, что выполняет приказ из Рима о войне с Германией, разворачивается и идет на Будапешт. Накладка какая-то у итальянских вояк – ведь Италия еще ничего официально про смену стороны в войне не заявляла. Командующему фронтом генералу армии Малиновскому ничего другого не оставалось, как двинуть войска фронта вперед, через открывшиеся карпатские перевалы. Пока суд да дело, итальянцы к концу дня покинули территорию Советской Украины, спустившись с гор на Среднедунайскую низменность, и отмахали, не встречая сопротивления, полсотни километров по направлению к Будапешту.
И понеслись события вскачь. Родион Малиновский двинул в открывшуюся брешь обороны противника, вслед за итальянцами, подвижные соединения фронта. Италия к вечеру объявила войну Германии. Из Белграда сообщили, что встретили самолет с арестованным Муссолини на борту. Молотов зачитал послу Швейцарии ультиматум Советского правительства. А после обеда 24 мая произошло то, что никто не предполагал. Хорти
[161] объявил о выходе Венгрии из войны
[162]. У всех отвисли челюсти.
Я уже собрался нестись обратно в Югославию к своей армии, но нет, не пущают. Договорились же, что прочитаю лекции в академии – вот иди и читай. Странно все это.
25 мая 1943 года, г. Берлин, Третий рейх
Оберст Пауль Босс возвращался из инспекционной поездки на служебной машине в Берлин. Жутко хотелось спать. Ну, можно и вздремнуть. Ведь рулит машиной не Пауль, а личный водитель. Ага, Пауль теперь – большая шишка, и ему по должности положен служебный «Опель-Адмирал». И даже охрана положена. Вон сзади еще один «Опель» катит. Удачненько получилось. Хорошо прошла вторая ночь «длинных ножей»
[163]. Правда, чуть было не вылилась в небольшую гражданскую войнушку, но обошлось. Мильх, Дениц, Кейтель убиты при сопротивлении аресту. Несколько сотен генералов и старших офицеров, служивших на серьезных должностях в берлинских штабах, арестованы и увлеченно топят друг друга на интенсивных допросах. Чистки в вермахте, люфтваффе и кригсмарине идут полным ходом. Много интересных должностей освободилось. Пауль, хорошо проявивший себя в ту памятную ночь, получил по итогам берлинских разборок внеочередной полковничий чин и Рыцарский крест с дубовыми листьями из рук самого фюрера. Круть. Крута была и должность, на которой Пауль очутился по протекции Шелленберга, тоже получившего внеочередное повышение звания, после разгрома заговора. Начальник отдела Абвер-Заграница. На этом посту свежеиспеченный оберст сменил генерала Гелена, рулившего отделом после зачистки Абвера от людей Канариса. Гелена тоже прихватили до кучи в ночь подавления заговора, но на допросы не таскают. Он сидит в камере внутренней тюрьмы и время от времени консультирует Пауля по огромному числу вопросов. Будет хорошо себя вести, то, может, и не понадобится его немецкому суду-трибуналу отдавать. Про советский суд – как товарищ Сталин решит.
Еще час ехать до Берлина. Заснул Пауль. Странный сон ему снится. Паук. Большой паук. Плетет большую сеть из тонких, почти незаметных, но крепких и липких нитей. Хорошая сеть получилась. Замер паук и чутко следит, не дрогнет ли какая паутинка. Застревают в паутине комарики-мушки. И паук устремляется к ним. Мимо птичка пролетает. Увидела паука и склевала его. Тьфу, блин, приснится же такое. Обычно в книжках разведчика-резидента представляют эдаким пауком, который дергает за ниточки своей паутины и рулит агентами-осведомителями и боевиками-диверсантами. Хрена. Не дергает паук нити. Это букашка трепещит-брыкается в паутине, а паук бежит по сети ее кушать. Вполне подходит это описание только к ситуации, когда резидент добывает информацию у страдающих недержанием речи болтунов-секретоносителей. А вот когда командование ставит задачу на добычу вполне себе материальных объектов и на реальные физические действия, то паучья аналогия совсем не годится. Ведь тогда нужны разведчику помощники. Сознательные или используемые втемную. Не суть. Вот и у Пауля возникла такая необходимость в помощниках.
