– Ты чего? – с интересом наблюдая за мной, спросил он.
– Это ты – чего? Неужели не заметил, как она хороша? – не сдержалась я.
– Ооо, не знал, что ты – по девочкам. Мне начать ревновать? – лишь ухмыльнулся муж.
– Очень смешно, – закатила я глаза. – Просто такую красоту нельзя не заметить.
– У меня своя красота, зачем мне чужая? И девушка обычная. Я и покрасивее видел. Дело же не только во внешних данных, – пожал он плечами.
И сделал это настолько естественно, что я сразу же ему поверила. Кажется, Лина не ошиблась. Алихан действительно стал другим человеком. Рядом со мной он изменился. Или же его изменили наконец проснувшиеся чувства?
23
– Да, отец, все отлично. Мы с Дилярой прекрасно со всем справляемся. Через месяц приедем домой и начнем работу над нашим проектом в горах, – поздним вечером разговаривал я с отцом.
Наши отношения всегда были ближе, и я с детства знал, что я – папин любимчик. Отец всегда с нетерпением ждал моего возвращения, желая видеть рядом с собой. В отличие от моей матери ему не были чужды чувства привязанности и заботы.
Иногда мне казалось, что моя мать не способна на какие бы то ни было добрые эмоции. Я не раз винил ее в том, что стал таким же холодным и бесчувственным подобием человека, как она.
Сейчас, проигрывая события трехлетней давности, понимаю, что именно ненависть к матери и стала причиной того, что я предпочел закрыть глаза на чувства, вызванные во мне моей Карамелькой. Мне проще было разрушить все хорошее, что зародилось между нами вследствие моей игры в любовь, чем вновь разочароваться в женщине.
Возможно, не случись та история с Курбикой, я бы смог побороть ту темную часть себя, которая появилась в самый неподходящий момент. Но что случилось – то случилось, и сейчас бесполезно об этом сожалеть.
Сейчас, спустя время, я лишь благодарен богу за то, что мать науськивала мою невесту выбрать старшего сына вместо младшего. И когда все гнилое нутро бывшей невесты вылезло наружу, я понял, от какой змеи уберегла меня судьба.
Правда тогда, за полгода до истории с Дилярой, когда вернувшаяся со сватовства мать заявила мне, что Курбика сосватана за Зелимхана, а не меня, я был в такой ярости, что чуть не убил ее.
Вспоминая все это, я сам себе кажусь дураком. Бегать за этой шмарой было последнее, что я должен был делать.
Когда эта тварь заявила мне, что старший брат семьи Берсоевых перспективнее младшего, я понял, что не буду ничего предпринимать. Даже брату ни слова не скажу о том, что невеста ему достанется далеко не девственницей. Братец должен был думать прежде, чем идти на поводу у матери и отбирать то, что принадлежало мне. Уверен, этот недоумок и не догадывается, какая у него опытная женушка.
После случая с Курбикой я и пустился во все тяжкие, выискивая подобных ей девиц и развлекаясь с ними. Мне доставляло удовольствие унижать их. Ведь женщина, которая ложилась с мужчиной до свадьбы, не заслуживала ничего иного.
Случай с Дилярой начинался как очередная игра, но зашла она дальше всех подобных случаев. И возможно, не поддайся она мне, я бы действительно на ней женился. Наверно, это несправедливо, ведь устоять перед моей игрой было не так-то просто, но мысль, что Диляра – лишь еще одно подобие моей бывшей невесты, выбесила настолько, что я поступил по своему обычному сценарию.
Ни одна девушка не входила в мои мысли так глубоко. Я покончил со своими играми, ведь любая другая девушка напоминала мне о Карамельке. И эти воспоминания выбивали из колеи. Я не хотел признаваться себе в том, что ищу Диляру в каждой встречной, убеждал себя, что дело только в сексе, и в том, что мне не хватило одного раза. Что слишком поспешил завершить игру… Вот и бесился.
Сейчас же, анализируя все произошедшее, понимал, как сильно ошибся. Даже встретив Карамельку в Дубае в качестве чужой невесты, я лгал самому себе, прикрывая свои чувства похотью и очередным желанием поиграть со своей старой игрушкой.
Ошибся я еще в одном – Диляра не была похожа на других женщин.
За два месяца нашего брака я понял, какой алмаз не смог разглядеть. Я просто погряз в ней, наслаждаясь каждой минутой нашего времени. Чем бы мы ни занимались вдвоем, это было лучшее, что происходило в моей жизни. И я уже не представлял своей жизни, в которой не было бы этой девушки.
– Эй? – раздался сонный голосок со стороны балконной двери. – Что ты тут делаешь в такой холод?
Развернувшись, я оглядел растрепанную со сна жену, одетую лишь в белый шелковый халатик, сквозь ткань которого отчетливо проступали темные вишенки ее сосков, напрягшихся от холода.
Было только полдвенадцатого, но, вернувшись из офиса, я так измотал свою Карамельку, что она заснула.
– Разговаривал с отцом, – подходя к ней и затаскивая ее внутрь теплой квартиры, ответил я.
Сам я настолько задумался, что даже не заметил того, как завершил разговор.
– Почему ты проснулась? – спросил я удивленно: обычно моя жена всегда засыпала до утра.
– Не знаю, – пожала она плечами, заправляя волосы за уши. – Кажется, у меня гастрит. Я проснулась от голода.
– Завтра же сходишь к врачу, – нахмурился я.
– Ну, уж нет! – запротестовала Карамелька, направляясь к холодильнику. – Я этот шланг глотать не буду. Мне хватило того раза, когда я ходила к гастроэнтерологу с мамой. У нее, кстати, есть отличное народное средство на травах, которое даже от язвы может вылечить. Попрошу у нее завтра и начну принимать. Мне уже несколько дней нехорошо.
– Почему не сказала? – еще больше забеспокоился я. – Убери это, я схожу вниз и принесу тебе поесть, – наблюдая за тем, как девушка достала сыр с хлебом, попросил я.
– Не хочу, правда. Давай вместе попьем чай. Не хочу наедаться на ночь, мне бы только перекусить, – доставая чашки, скривилась Диляра.
– Не нравится мне все это, – присаживаясь за стол, покачал я головой. – Нельзя заниматься самолечением.
– Обещаю, что если мне не станет лучше в течение недели, я обязательно схожу к врачу, – пообещала Карамелька, наливая нам чай. – Что сказал отец? – перевела она тему.
– Интересовался тем, как продвигается работа, – делая глоток и принимая бутерброд, который она для меня соорудила, ответил я.
– Ты ведь не передумал насчет завтра? – с опаской спросила она.
– Нет. Отправимся с утра в ТЦ за подарком и поедем, – успокоил я.
– Поверить не могу, что папе сорок восемь, – вздохнула Карамелька.
– Ему не дашь, максимум – сорок два.
– Ага. Все так говорят, – кивнула она. – Может, потому что счастливые люди не стареют?
– Возможно. А может, дело в генетике.
– Твоя мама выглядит моложе твоего отца, – кивнула она каким-то своим мыслям.
