- Сергей, тут гости не только от Чопурии, - подбегает ко мне один из моих ребят. Глаза его блестят в прорезях балаклавы. - Нужно скорее убираться отсюда, иначе всех нас заметут…
Киваю ему и вижу, что люди Давида решили взять на себя больше полномочий: двое из них тащат Анжелику в джип у дороги, а она извивается и пытается вырваться. Перед глазами взрывается фейерверками цвет. Красный. Синий. Желтый. Бордовый.
Она полыхает цветным пятном в этих сумерках, и единственная из всех ведет себя очень громко. Похоже, что в семье Чопурия не все так гладко, как показано снаружи. Потому что псы не могут поднять руку на хозяйку без разрешения хозяина.
— Далеко собрались?
Я выпускаю пулю в ногу первого и поднимаю дуло на второго. Он поднимает руки ладонями вверх. Анжелика падает на землю. Я подхватываю ее под руку и заставляю подняться. Она дезориентирована, испугана, и, кажется, теперь это моя забота.
— Прокатимся? — спрашиваю, но не жду ответа.
Жму на курок, и второй человек Чопурии падает бездыханным на траву.
Глава 19
Анжелика
«Да, твоя жена отменно сосет!»…
Все то, что еще каких-то полчаса назад происходило между мной и Хищником, вылетает из головы. На мгновение я позволила себе расслабиться в его крепких властных руках. Мне показалось, что на этот раз я смогу испытать настоящее удовольствие от секса, а не буду, как это обычно происходило у нас с Давидом, пролечиваться несколько дней после от болей, которые он причинял мне, удовлетворяя свои больные фантазии.
Именно в руках Хищника я впервые возбудилась от прикосновения мужчины, и впервые захотела продолжения.
Конечно, он был моим похитителем и далеко от Давида не ушел, но он казался мне таким ласковым и горячим, что я даже успела позабыть об этом недостатке. Я рассчитывала на рай в его объятиях, но его слова обухом огрели по голове, заставили вспомнить, кто я такая…
Я цель для того, чтобы навредить Давиду, заставить его страдать…
Вот только Хищник здорово просчитался.
Я не нужна собственному мужу, и Давид доказывает это, набросившись на меня с кочергой. Он мог бы убить меня, но мне удается увернуться и выскочить наружу.
Теперь я никому из них не нужна. Оба попытаются избавиться от меня. Хищник понимает, что я не оправдаю его надежды, не стану предметом сладостной мести, а Давид… Давид Чопурия никогда не возьмет использованный товар.
«Ты вещь! Запомни это, Анжелика! Ты дрянная девка, которая рождена для того, чтобы ублажать мужика! Будешь правильно стонать под ним и сосать его член, как самую вкусную конфетку, никогда ни в чем не будешь знать нужды!» — звучат в голове напутствия моего отца перед свадьбой.
Он продал меня Давиду Чопурия, разменял на деньги, которых в нашей большой семье никогда не хватало… Вот только мне ничего не нужно было. Я готова была жить на улице, землю грызть, чтобы выбиться и заработать себе на жизнь, но не спать с проклятым Давидом Чопурия. Ненавижу его. Всем сердцем ненавижу. Слезы стекают по лицу.
Выскакиваю на улицу и понимаю, что попала в самую настоящую ловушку. Снаружи идет борьба, и я совсем не понимаю, кто тут и против кого. Какой-то боевик, где мне выпала роль мяса, но я выберусь отсюда, сбегу, не позволю им использовать меня. Я хочу жить, и я буду жить, даже если мне придется скрываться от собственного мужа до конца дней, отведенных мне на этой жаждущей моей крови земле.
Вот только прокрасться незаметной не получается, и один из людей Давида резко хватает меня за руку и рвет на себя. Второй подбегает к нему на помощь и тянет меня за волосы, причиняя нестерпимую боль.
— Добегалась, сука? — зло цедит он и тянет с такой силой, что я начинаю кричать.
Мне больно, но вырваться я не могу, а эти бугаи заталкивают меня в машину, чтобы потом выслужиться перед Давидом. Им всегда доставляло удовольствие издеваться надо мной, а я не могла пожаловаться мужу, потому что ему было плевать. Он ревновал меня, вел себя как слепец, считал меня своей собственностью, отчаянно злился, если кто-то смотрел на меня чуть дольше пары секунд, но, несмотря на это, даже не собирался защищать меня. Он и сейчас нашел меня только для того, чтобы собственноручно грохнуть.
На мои крики из дома выскакивает не Давид.
Хищник.
Взъерошенный, потрепанный в драке, он мчится мне на выручку, и сердце ненадолго замирает, но потом я понимаю, что это все ради мести. Теперь он сорвет свою ярость на мне. Теперь он решит, что это я во всем виновата и попытается избавиться от меня изощренным способом. Ноги подкашиваются, слезы щиплют глаза, а когда я слышу выстрелы, то размякаю и боюсь даже пошевелиться. Кажется, меня не задели…
Вспоминаю, как однажды Давид решил устроить игрища…
Он разозлился на меня из-за того, что я провела с моделью мужского пола чуть больше времени во время фотосессии, чем мне отвел он… Давид привез меня на свое любимое стрельбище и поставил в центре мишени.
— Не вздумай брыкаться, потому что если сдвинешься, то пуля точно прострелит твою башку, Анжелика! — процедил Давид, схватив меня за горло и сжав свои пальцы.
Он начал отходить назад, а я смотрела по сторонам и понимала, что бежать действительно некуда — везде пустырь, и стоит мне отважиться на побег, он лишит меня жизни. Как моего любимого щенка, которого сам же подарил мне, а потом решил, что я трачу на собаку слишком много времени, нежности и любви…
Давид Чопурия — зверь во плоти.
— Итак, сейчас ты увидишь, что может быть с тобой, если ты еще раз пойдешь против меня! — процедил Давид и развернулся.
Первый выстрел ударил рядом с правым плечом, пробивая мишень.
Я чуть не умерла от страха, а Давид засмеялся.
— Ну как тебе? Нравится? Страшно, женушка? Будет еще страшнее, если посмеешь идти против самого Давида Чопурия!
Потом было еще пять выстрелов, а на шестом я потеряла сознание и уже не помнила, что там было.
Воспоминания травмируют и без того истерзанную психику, и мне кажется, что я начинаю сходить с ума. Возникает такое ощущение, словно я снова оказалась на том самом стрельбище, словно Давид пытается выстрелить в меня, попасть в самое сердце, и когда эти пустоголовые амбалы отпускают меня, я просто падаю на землю, не в силах удерживаться на ногах. Не могу поймать связь с реальностью и понять, где она, а где прошлое, в котором Давид пытался убить меня, запугивал, показывал свою силу и власть.
— Прокатимся? — спрашивает Хищник, а я поднимаю на него пустой взгляд, но не знаю, что тут можно ответить.
В голове пусто.
Мне страшно.
Еще один выстрел…
Он подхватывает меня на руки и тащит в машину, но я не могу сопротивляться… Не сейчас… Лучше уйти с ним, чем доставить удовольствие Давиду собственной смертью от его руки.
