Возбуждение буквально горит в руках. Язык распухает. Ядовитой слюны во рту становится много, как только представляю ее мягкость, податливость, вспоминаю ее сладкий вкус, а от воспоминания о том, какого цвета становятся ее губы после моих поцелуев, начинают чесаться десна – мне нужно срочно повторение, продолжение.
И эта мысль, это осознание бесит. Раздражает.
Потому что я никогда не опущусь до чертова Чопурии.
Не стану насильником.
Только убийство.
Зверское.
Хладнокровное.
На глазах моего врага.
— А-а-а, видимо, ты уже нашел себе подходящую шкугу.
Резко выпускаю руку вперед, сжимаю пальцы на хилой шее незаконного продавца оружия. Он хрипит, округляет водянистые глаза, а губы его начинают синеть.
Никто не смеет называть моего реагента шкурой. Никто, кроме меня…
— Все, все! — он показывает ладони. — Мих.
Как только к нему возвращается способность дышать, Еврей пересчитывает наличку.
Денег много.
Больше, чем он заслуживает.
Но мне не жалко.
Бабла у меня сейчас даже больше, чем я смогу истратить.
Наследство отца удалось сохранить.
Приумножить.
Но я не уверен, что мне оно нужно.
Потому что я – чертов мутант. Вся моя жизнь – черно-белая.
С одним только всполохом цвета. Тем, что заперт в комнате удаленного от города дома.
— Вот вгоде бы и фамилия у тебя пгостая, незатейливая, - Иванов. Но ты очень непгост, — продолжает испытывать судьбу на прочность Еврей. — Чегесчуг не пгост.
Я волоку к машине все припасы, которыми разжился. У Еврея почти ничего не остается. Не комментирую его брехню.
— Как газделаешься со своими вгагами, пгиходи, — сверкает он глазами, прежде чем закрыть в гараже потайную дверь в хранилище с боеприпасами. — Заказов поступает много, очень много…А вот тех, кто не боится кгови, - на пегечет.
Подхожу и протягиваю ему руку для рукопожатия.
В тюрьме Еврей первым подогнал мне заточку. И не простую – со специальными желобками для крови, чтобы нанести как можно больше увечий. А потому в моем рейтинге он находится на уровне выше, чем остальные утырки.
— Кто про меня спрашивает, отшивай. Не нужны мне компаньоны.
— Как знать, — протяжно тянет старик. — Как знать… Все одиночки так говогят, а потом возвгащаются. Потому что, свегнув своего врага, ты захочешь занять его место. А вот тогда тебе нужны будут люди гядом. Кому сможешь довегять.
— Я – моно, — смотрю в его глаза. — Один.
Еврей провожает меня взглядом до тех пор, пока машина не скрывается за поворотом – вижу его одинокую фигуру у забора. За время тюрьмы он не только отстоял свою оружейную империю, но и приумножил. И теперь я понимаю, почему: старик живет между двух миров, сдавая полиции мелкую рыбешку, но в то же время поддерживая крупную рыбу, которая может принести ему добрый улов в будущем.
Вот и сейчас решил поймать меня.
Выруливаю тачку по новому маршруту.
Достаю сигарету и прикуриваю ее, выпускаю дым струей в сторону.
Мне нужно подготовить для Чопурии ловушку. Но так, чтобы мое имя ни в коем случае не всплыло.
Не сразу замечаю, что сотовый телефон разрывается от вибрации.
— Да?
— Все данные с камер видеонаблюдения стерты, — отчитывается Жук. Компьютерный гений, привет из моего забытого прошлого. — На всякий случай захватил не только указанное тобой время, начал на час раньше.
Жму педаль газа в пол.
Мне не нужно светить свое лицо раньше времени.
И мои нанятые помощники мне в этом помогут.
— Данные с видео наружного наблюдения тоже сняты. Но сам понимаешь, если они догадаются снять видео из дома напротив, откуда видна парковка, будут знать твои номерные знаки.
— Это не проблема.
— Ну, тогда до связи.
Жук отключается.
А я подъезжаю к старой пятиэтажке. Тут припаркован мой новый джип – в него и гружу все покупки, которые приобрел у Еврея.
Прохожу внутри салона влажной тряпкой, смоченной спиртом, а после добавляю к этой адской смеси больничного запаха средство для розжига.
Щелчок зажигалки, секунда, - и огонь начинает пожирать обивку кресел.
Вот и все.
Зацепка, которая могла привести ко мне, уничтожена.
Гоню скорее туда, где меня ждет пленница. Пленница хищника.
И чувствую, как внутри меня разгорается огонь, который не уступает пожирающему пламени в бывшей машине.
Даже кончики пальцев покалывает в предвкушении – так хочу ее видеть.
Убедиться, что мир не черно-бело-серый. Что в нем еще остались какие-то краски. Теплится, нет! – бьется родником жизнь. Пульсируют цвета радуги…
Как только въезжаю в поселок, выруливаю машину так, чтобы никто не заметил меня. Трясусь по какому-то бурелому, и вдруг в темноте обрушившейся на мир ночи вижу всполох болотного цвета. На черных и серых цветах он очень заметен.
Губы кривит предвкушающая улыбка.
Кажется, моя пленница решила поиграть с настоящим хищником.
Вот только она точно не знает, во что ввязалась. Такие игры не для маленьких девочек.
Быстро глушу мотор, вырубаю фары дальнего света.
Выпрыгиваю из тачки и прыжками несусь вперед.
Меня гонит жажда.
Жажда ее цвета.
Желание ее подчинения.
Ощущение охоты распаляет кровь и адреналин пульсирует толчками.
Давно я не испытывал такой адской радости от того, что живу.
Ну что ж, Белоснежка…Хочешь поиграть в прятки?
Только знай, что проигравшая заплатит очень высокую цену…
Глава 10.
Анжелика
Когда слышу за спиной шаги, хруст веток, то понимаю, что за мной открыта погоня. Скорее всего, это Хищник. Он вернулся домой, понял, что там меня нет, и пошел по следу… Интересно, сможет ли он отыскать меня? Страх пульсирует в жилах. Осознание больно бьет меня по всем нервным окончаниям. Я больше не могу двигаться. Выйти на трассу не смогу, потому что там он сразу поймает меня. Прислоняюсь к стволу одного из деревьев, обхватываю себя руками и пытаюсь затаить дыхание. Вот только гулкие удары моего сердца можно услышать даже на расстоянии. Мне страшно. Страх окутывает все мое тело, затмевает сознание, а в голове пульсирует только одна мысль: «Он убьет меня прямо сейчас? В наказание за то, что сбежала от него?».
