Выпускаю резко из носа воздух. Пытаюсь успокоиться. Да только не могу. Мелкая в отель с ним поедет! Чего, переспать захотела?
Досадно, лишу её удовольствия.
— Вы в курсе, Ланина, что стены здесь картонные? — начинаю осторожно, но ни на шаг не отхожу назад.
Выдохнуть ей не даю.
— Знаю, — наивно кивает и смотрит на меня своими изумлёнными глазами. Такими большими, чистыми, яркими, что я успокаиваюсь за каких-то несколько секунд. — А вы что, подслушивали?
На розовых и пухлых губах расцветает слегка игривая улыбка. Скромная, сдержанная, но с подвохом.
— Нет, вас за версту слышно, — тяжело не услышать ТАКИХ слов. — Вы в курсе, что личные отношения нужно решать в нерабочее время? Я ведь вам говорил. И за это штраф. Плюс четыре часа.
Её ресницы подрагивают в удивлении.
— Что? — восклицает в удивлении. — Рабочий день до десяти? Ричард, ты чего?..
У неё сейчас такое невинное и испуганное лицо… Что-то в груди ёкает. Совесть просыпается. Так и кричит: «Ты куда, баран, её до десяти собрался тут держать? У неё рабочий день до шести. А то и до пяти теперь».
А всё, нет больше никаких пяти.
— Вы, — поправляю со злости.
Не бывать боссу доброму. Никогда.
— Ах так, — она кивает головой, сама начиная раздражаться. — Прежде, чем вы отправите меня в архив к Наталье за дерзость и смелость, скажу вам. Вы, между прочим, тоже не соблюдаете субординацию. Во-первых, подслушиваете. Это как минимум некрасиво. Во-вторых, по трудовому договору мой график не должен быть больше восьми часов. В-третьих, вы сейчас выходите за рамки рабочих отношений и портите мои личные. И в-четвёртых, наконец…
Вот смотрю на неё и не могу понять, чего улыбаюсь. В душе, конечно. С виду каждый мускул на лице сводит.
Стоит, пыхтит, а я половину её фраз не слушаю.
Тычет в меня своим маленьким пальчиком, и говорит что-то по пунктам.
Ах, да, о чём она там?
— Вы нарушаете моё личное пространство. Отойдите!
И я делаю шаг назад.
Что-то я взъелся. И правда, пересёк границу.
Ну, а что?
Лили — моя родственница. Шевцов — последний, кого я хочу видеть в своей новой семье. Всё логично.
— И тем более, — её голос резко меняется. С недовольного и делового в игривый. С её стороны слышится тихий смешок. Прикрывает ладошкой губы и пытается не рассмеяться. — Ты такой смешной.
Игнорирую её обращение на «ты». Я на шута похож?
— Объяснись, — приказываю. Я сегодня не в духе, начнём с этого.
— Я же специально это сказала, — удивлённо хлопает ресницами, отрываясь от стола.
— И зачем? — хмурюсь, не понимая, к чему всё это.
— Проверить твою теорию, — она подходит ко мне, опускает руку на галстук. Поправляет, но взгляда не поднимает.
Нет. Чёрный костюм и красная помада ей не идут. Не могу воспринимать её всерьёз.
— Про что?
— Что Шевцов меня использует. Ну, знаешь, на секс он согласился быстро, — нежная Лили, которую я знаю, неожиданно хмыкает. Ни разу её такой не видел. Как будто разочарованной. — Да и Наталья рассказала про него не лучшие вещи. И я решила… Довериться вам обоим.
А это уже радует.
У моей свояченицы пропала её детская наивность?
— И зачем ты тогда обманула его? — не понимаю.
— Не обманула. Чуть-чуть похитрила. К нему сегодня приедет не та Лили, что он ждёт. И вообще… У меня времени нет, — досадно вздыхает. — Босс-тиран оставил работать в офисе до десяти. Физически не успеваю.
Усмехаюсь, видя в Лили новые черты. Не такая уж она и ванилька сегодня. Это её образ на неё так влияет? Выкиньте.
Старая лучше.
— Босс у тебя хороший, — кивает. — Волнуется за тебя. Чтобы вы, Лилия Максимовна, в лапы злого чудовища не попали.
— Да поздно уже, — бурчит себе под нос, отстраняясь.
Чего-чего?
Прищуриваюсь и не могу понять — это она сейчас в мою сторону, или нет?
— То есть, ты никуда не поедешь? — уточняю, на всякий случай.
— Вы, господин Райт, вы. Мы же на работе, помните? — она говорит это, отворачиваясь к столу. Проходит пальцами по карандашам и ручкам и слегка улыбается.
Зараза мелкая.
— Отлично. Я рад, что вы поняли это, Лилия. Добавлю вам плюсик. Можете сегодня отправиться домой в шесть.
— Благодарю! — розовые губы растягиваются в улыбке, сияя ещё ярче. — Мне как раз нужно помочь маме разобраться с делами. Они с папой уезжают через три дня. Готовят дом к обороне, чтобы оставить меня… Ой, точно, мы же на работе.
Хм, точно. Ланины же уезжают в командировку.
На данный момент разъездами занимается именно Макс. Его жена постоянно с ним, поскольку является прямым сотрудником компании. И пока я готовлюсь к свадьбе и провожу время с Розой, он решает внешние проблемы.
Через три дня…
И Роза уезжает через это же время.
Это что получается, нас все кидают?
Выходит, что так. Только одного не пойму.
— Это тебя одну оставляют в большом доме? — хмурюсь, совершенно этому не радуясь. Лили. Одна маленькая беда, которая даже погулять не может сходить нормально. Ищет на свою задницу свору байкеров.
Ужас…
— Да, — она кивает и явно радуется этому. Одна, в большом доме.
Уже начинаю волноваться. Не случится ли чего?
Так, ладно. Совершенно не о том думаю на работе.
— Вам что-то нужно, господин Райт? Если нет, я вернусь к работе, — какая она… Быстро соображает. И как будто знает, о чём я думаю.
— Да. Я обещал вам самостоятельный проект под моим руководством. Помните? — говорю это, а сам наблюдаю за её реакцией.
Цветочек мгновенно выпрямляется, перестаёт терзать канцелярию и поднимает голову. Прожигает меня своими невинными и удивлёнными глазами.
— Уже? — облизывает губы от волнения, а я откровенно забавляюсь. Смешная. Так реагирует на какой-то проект, который, скорее всего, никуда не попадёт. Хотя, может, Ланина окажется сообразительной и сумеет покорить меня своим умом и креативностью? Вряд ли. Но посмотрим.
— Уже, — киваю. — Пойдёмте в мой кабинет. Буду вас учить. Передавать все свои знания…
Усмехаюсь и открываю дверь кабинета.
— Но, пожалуй, пойдёмте сначала позавтракаем, — неожиданно меняю свои планы. Макс мне нервы вытрепал одними своими словами. Столько калорий сжёг из-за бешеных ударов сердца, что пора восполнить запас. У меня режим, да.
