Только делаю шаг вперёд, как тонкие пальцы нежно и невесомо касаются запястья.
— Рич, стой…
Мелодичный и приятный голос вынуждает обернуться в сторону недотроги. Так я назвал её в первую нашу встречу.
Это я помню хорошо.
Как прижимал ту к двери, целовал и балдел от неумелых движений. Скользил руками по девичьему изящному телу.
А она сжималась, но отвечала.
И вот сейчас опять напоминает тот вечер в клубе. Тёмно-синий свет. Атмосферная музыка, которая заводила одним звучанием и битами. И её фигурка, светящаяся в темноте.
Именно такой я увидел её тогда.
— Останься.
Одно слово. Звонкое. Сваливающее наповал.
— Что? — переспрашиваю ошарашенно. Мне показалось?
Лили поднимает на меня смущающийся и в то же время испуганный взгляд.
— Останься, — говорит уже твёрже. — Я понимаю, что тот парень уже в участке, но… Мне всё равно страшно. Не хочу оставаться здесь одна.
Лучше бы я не слышал этих молящих слов.
— Цветочек, — опять это прозвище вырывается неосознанно. — Я заеду за тобой через несколько часов. Уже три часа ночи. Ничего больше не случится.
Пытаюсь уйти. Не могу я остаться, хоть мне и нет смысла уходить.
Слишком тяжело.
И, тем более, неправильно.
Я впервые в жизни боюсь себя.
Британцы сдержанны. Но до поры до времени.
Вот и я уверен — рано или поздно у меня слетят тормоза.
И я не хочу, чтобы это произошло.
А если это и случится, только не рядом с Лили.
Поэтому отказываюсь.
— Ты должна быть взрослой девочкой, — и всё же, её отец прав. Она ещё маленькая.
И всё. Ставлю точку. Финальную. Жирным-жирным и несмывающимся маркером.
Но она тут же стирается волшебным ластиком, который избавляется от всего ранее сказанного.
— Пожалуйста…
В груди что-то рвётся наружу. От одного-единственного слова.
И я, как последний сентиментальный мужик, не могу отказать.
Это старость, Ричард. Раз ты не можешь твёрдо сказать «нет» маленькой девочке.
— Ладно, — выдыхаю, и надеюсь, что это не обернётся для нас ничем плохим.
48. Босс
— Правда? — она сама просит меня остаться, удивляется, когда слышит мой положительный ответ.
— Уговорила, — делаю вид, что она победила. На самом деле… Всё складывается таким путём, что лучше уж остаться в доме Ланина. Моя рубашка до сих пор мокрая. Мне нужен горячий душ. И осталось спать каких-то четыре часа, один из которых я потрачу на дорогу до дома и потом обратно за Лили. Ещё и бак в бензине пустой. Искать заправку посреди ночи… Нет.
Поэтому и уехать не смогу.
Вспоминаю это, когда собираюсь уйти. А потом вижу перед глазами критическую красную отметку на датчике с бензином, на которой спокойно покоится стрелка.
Всё указывает мне на то, чтобы я остался и переночевал здесь.
Да и Цветочек до сих пор напугана. Вон, какими на меня большими глазами смотрит.
— Спасибо тебе! Огромное! — она неосознанно, на эмоциях и в испуге, хватается своими тёплыми и маленькими ладошками за мои пальцы. Кожа нежная. Бархатная. Давно заметил. — Я сейчас же найду, во что тебя переодеть! Пойдём, я постелю тебе в соседней комнате.
Лили тянет меня за руки, и я поддаюсь. Она сейчас такая миленькая, заботливая. Суетливая.
Отпускает только на полпути, когда поднимается по лестнице, идёт к своей комнате. Открывает дверь, располагающуюся рядом со своей, и запускает меня внутрь.
— Ты пока располагайся, я принесу тебе одежду.
Убегает куда-то в сторону, а я незамедлительно иду в душ. Мало того, что после рабочего дня не искупался, пока разъезжал по этим аэропортам, и теперь, после активного забега, выгляжу как помятый старикашка. Приделай мне бороду — на бомжа стану похож.
Исправляю это дело.
Пока размышляю, как добираться завтра домой без бензина, судя по шагам, Цветочек возвращается в комнату. Медленно и осторожно приоткрывает дверь ванной.
Неожиданно.
По тени за занавеской вижу её силуэт, который подходит к тумбе, складывает вещи стопочкой.
— Я на минутку, — оправдывается. — Оставила папину одежду здесь. Если не подойдёт… У нас печальные новости.
Да-а-а, Макс в габаритах чуть меньше. Не сильно, но его одежда явно будет мне не по телосложению.
Вздыхаю, но понимаю, что пути назад нет.
— Хорошо.
— Я пойду пока постелю новое бельё… — усмехаюсь. Какая гостеприимная. Или только страх руководит? Что одна останется?
Прикрываю глаза, смываю мыло с лица.
И напрягаюсь, когда девичий тонкий голос разлетается по закрытому помещению.
— Ой!
И стук. Ладошек о холодную плитку.
— Лиль? — не могу посмотреть, что там. Занавеска находится за душевой кабиной. Не отодвинуть.
Ответа нет.
Из-за этого озадаченно хмурюсь и выхожу из кабинки, хватаясь за полотенце, которым обматываю бёдра. Отодвигаю плотную штору и зависаю на несколько секунд из-за открывшейся картины.
Плохой Ричард, плохой.
Надо помочь девочке встать с коленок, которые она наверняка поранила, споткнувшись и упав на пол. А не смотреть на откровенную позу с задранной пятой точкой, пока потерпевшая встаёт на четвереньки.
И послал же мне Бог…
Испытаний.
Подхожу к Лили, хватаю её за талию, рывком поднимая с пола. Та что-то говорит себе под нос, но ничего, кроме громкого удивлённого вскрика не слышу.
— Я в порядке, всё хорошо!
Вижу я. Поэтому и отпускаю, отпрянув.
Нехорошо это. И некрасиво. Полуголый мужчина и такая же почти раздетая молодая девушка. Мне бы одеться. А не прижимать её спиной к обнажённой груди.
— Ты умеешь хотя бы часок без приключений просто посидеть на месте? — наклоняюсь, желая видеть её лицо.
Ушки краснеют моментально.
— Умею! — протестует. — День просто такой. Неудачный. Я пойду! Переодевайся!
Она как торпеда вылетает из ванной комнаты, оставляя меня в помещении одного.
И вот плевать же ей на колени, на которых завтра появятся синяки, на хрупкие ладони. Гореть будут ещё несколько часов.
Качаю головой, понимая, что хорошо, что я остался здесь переночевать.
Не знаю, как её вообще одну можно оставить. Хоть забирай с собой и постоянно как собачку под мышкой в сумочке носи.
