Но это пока.
Я должна накормить этого доходягу, чтобы он продержался без меня потом ещё четыре дня до того, как иссохнет от голода.
Поэтому готовлю нам ужин. Доделываю всё-таки вчерашний торт, угощаю Майка. Отрезаю Райту несколько кусочков, убираю в контейнер, собираясь угостить его завтра.
Расправившись с ужином, поднимаемся в комнаты. И когда желаю Майку спокойной ночи, с разбега лечу в кровать, доставая из кармана джинсовых шортов телефон.
Мозг не думает, а пальцы сами нажимают на контакт Ричарда.
61. Цветочек
«Доброй ночи, хочу завтра прийти на работу. С Майком. Позволишь? Он хочет посмотреть, где я работаю, и встретиться с тобой перед отъездом. Если нет, я не обижусь.»
Я откладываю телефон в сторону, а сама снимаю ветровку.
Вспотела жутко. То ли из-за кофты, то ли из-за волнения. Он, скорее всего, не ответит. За полночь уже. Хотя… Кто его знает. Наверное, работает.
Интересно, он сегодня хотя бы поужинал?
Не успеваю предположить, как экран мигает.
Без раздумий подлетаю к смартфону, ложусь на кровать и читаю поступившее сообщение:
«Подходите ближе к обеду. Ты почему ещё не спишь?»
Облизываю неосознанно губы и улыбаюсь, как самая последняя дурочка. Не могу я по-другому! Как только вижу его, в животе бабочки порхают. Да так сильно, что не успокаиваются и всё продолжают оживлённо будоражить сознание.
«Мы только пришли с прогулки.»
Ответ приходит моментально.
«Слишком поздно. Надеюсь, вы не попали в неприятности. Ты-то умеешь.»
Краснею. Сколько можно подкалывать?
«Я только с тобой в них попадаю.»
«Лучше со мной. Так хотя бы на виду. Так. Спать. Быстро. Иначе я приеду, напорю тебя и сам уложу.»
Зарываюсь лицом в простыню и не могу унять бешеное сердце, что вот-вот выпрыгнет из груди и само начнёт набирать Ричарду сообщение о том, что он с нами делает.
Но я всё же беру себя в руки и подрагивающими от странного возбуждения пальцами пишу ему стыдливые слова.
«Только ради этого стоит не ложиться спать.»
«Ты, наверняка, сейчас покраснела. Я прав?»
В яблочко…
«Спокойной ночи, босс. Я спать. И вам то же советую.»
А дальше я выключаюсь, окончательно убираю телефон в сторону. К чёрту его! Зомбирует! Соблазняет писать дальше!
И когда я делаю это, легче не становится. Поэтому чтобы унять дрожь в коленях и засуху во рту, скидываю с себя одежду и бегу в душ. Охладиться.
* * *
— Вот здесь я и работаю, — показываю приёмную, пока Наталья спокойно уходит на обед с моим куском торта. Я принесла его и ей, и милому Григорию Степановичу на охране. В основном, самый большой (ладно, он там не один), конечно же, оставила для Ричарда. У него ни щёк, ни живота, пусть толстеет.
И пока он занят, судя по крикам в его кабинете, показываю своё рабочее место Майку. Некоторые бумаги, чужие проекты. Совсем чуть-чуть! Райт даже не узнает!
Но надо же просветить друга, что я тут не ерундой маюсь!
— Стены тут, конечно, картонные, — морщится, когда Ричард бьёт по столу и ругается матом. — И всегда он такой?
— На работе — да.
— Да, не повезло тебе с ним. А с виду спокойный, сдержанный такой, — я чуть не смеюсь в голос. Как же.
Но Ричард нас будто услышал. С каждой минутой крики утихают, и я с упованием жду нашей встречи. Но меня отвлекает Майк, который сверлит пытливым взглядом карамельные конфетки на столе.
— О, кстати, Лили, я вчера кое-что увидел и купил. Ты должна помнить… — я, навострив ушки, присматриваюсь и наблюдаю, как друг суёт руку в карман брюк и достаёт оттуда…
Кольцо!
Протягивает мне, а я смотрю на то, что лежит у него в ладошке.
— Ты помнишь, Лили?
Я прижимаю руки к лицу и не могу сдержать слёз. Ну, почти. Мне становится так стыдно и неловко, что я краснею, аки рак, которого только сварили в кипятке. Нельзя так делать!
Я не замечаю за своим стыдом, как открывается дверь. Реакция заторможенная, потому что чувствую себя неловко.
— Да, — выдыхаю, отлично всё вспоминая.
Мой первый день в Лондоне. Я, наивный чукотский ребёнок, желающий подружиться с другими одногруппниками, и в то же время жующая сладкое, не могла отказать в сладости, если у меня её просили.
Майк спал где-то на подоконнике и, узнав, что у меня есть конфеты, захотел одну. А у меня ничего и не осталось. Зато была жвачка по пять рублей, что шла с колечком. Папа подарил. Щедрый со своими миллионами, кошмар.
И первое, что пришло мне в голову — подарить его! Только бы он не обиделся! И именно тогда и завязалась наша дружба.
После его слов:
«Ну, я согласен стать твоим мужем, если ты намекаешь на это.»
И сейчас, когда он протягивает мне колечко и жвачку, чуть не плачу. Вспомнил же, когда увидел! А в Америке таких и не купишь.
— Какого фига? — глаза взлетают на лоб, когда понимаю, что мы здесь не одни.
Перевожу взгляд на удивлённого, но в то же время разъярённого Ричарда и не могу понять, что случилось. Жвачку что ли не любит?
— Рано ей замуж!
Какой замуж?
Райт цепляет Майка за шкирку. И парня весом под девяносто килограммов тащит к выходу.
— Ты чего, приехал предложение делать? После нашего разговора? Так я не одобрил! Какое «да», Лили? Маленькая ты ещё для этого дела!
62. Цветочек
Я зависаю, поняв, что произошёл сбой в мозгу, а вот Майк начинает громко смеяться.
— Мистер Райт, это не то, что вы подумали, — он даже не поддаётся, когда Ричард оттаскивает его в сторону. Хватается за свой упругий пресс и продолжает хохотать, но уже падая на пол.
И только потом догоняю, что видел Ричард, когда вышел из своего кабинета…
Я стою и плачу от счастья. Майк протягивает мне кольцо, и неважно, что оно ненастоящее, а я говорю заветное «да».
И когда осознаю это, сама не сдерживаюсь, начиная хохотать под непонимающий взгляд Райта.
* * *
— То есть, вы не женитесь? — уточняет, отправляя кусочек торта себе в рот. Сидим с Майком перед боссом как два раскаявшихся подростка.
Стыдно. Пока мы смеялись, он три раза поседеть успел.
— Нет, — качаю головой.
— Смотри у меня, — машет укоризненно пальцем. — Отцу расскажу, потом таких люлей вставит.
