Нервничаю, пишу ей в социальных сетях. Была в сети в пять утра. Значит, встала рано.
— Она отправила мне сообщение.
Я оборачиваюсь на эти слова. Отправила маме известие, где она? Что Лили вообще творит?
— И что там? — нетерпеливо узнаёт Макс.
Ольга смотрит на телефон удивлённо. Сама не понимает, в чём дело. Она обескуражена, расстроена и явно не в курсе происходящего.
Облизывает сухие губы, поднимает взгляд на своего мужа и произносит:
— Написала ещё сегодня ночью, но я не увидела, — шепчет ошарашенно. — Улетела. По учёбе. В Лондон. Что-то срочное…
Я замираю, отключаюсь от всех остальных.
По учёбе. Поздно ночью. Она совсем свихнулась? Из-за чего она это сделала? Решила привлечь к себе внимание? Поиграть в обиженную маленькую девочку после того, как сама же и отшила меня? Или не выдержала?
Я хочу сорваться с места и полететь следом за ней. Схватить её в тиски, научить уму-разуму.
Но не могу. С одной стороны, я понимаю, почему она так сделала. Чтобы не видеть нас. И это её выбор.
У меня свадьба и куча журналистов на хвосте.
И я, чёрт возьми, вместо того, чтобы сейчас лететь в Лондон, давать Лили затрещину и увозить к себе в берлогу, откуда её не выпущу… иду к своей беременной жене. Которая принимает поздравления одна.
Отдувается за нас двоих.
И я опять понимаю, что поступаю глупо. Ставлю Цветочка выше Розы. Но ведь так и есть. Она важнее.
Была Ричард, была. Пока Роза не сказала, что не сделала аборт.
Тяжко выдыхаю, убираю телефон в карман брюк и иду туда, где и должен быть.
Рядом со своей женой.
70. Цветочек
— Лиль, слышала? У вас аэропорты закрыты все из-за погодных условий. Хорошо, что ты раньше вылетела, а то если затянула бы, осталась бы ты в Москве ещё как минимум на четыре дня. Только вчера разрешили вылет, — я пропускаю слова Майка. Мне неинтересно.
Встаю со стула, хватаю тетради.
— Да, мне повезло, — ещё бы… — Давай, хватит сидеть. У нас пары через пятнадцать минут.
Хватаю Майка за шкирку. Складываю нужные принадлежности в сумку, выхожу из комнаты. Майк плетётся следом. Недовольный.
— Какая ты стала сухая. Хватит грустить.
Вот почему он все эти три дня молчал, был моей жилеткой для слёз и вдруг решил поговорить об этом? Я не хочу это обсуждать. Хватит. Наговорилась.
Зря я вообще всю душу Майклу излила.
Да, я ненормальная, раз встала посреди ночи. Купила втридорога билет до Лондона и через пару часов уже сидела в самолёте, вылетая в страну, где мне и место. Забив на то, что Роза обидится на меня, а родители не поймут. И только, кажется, один Райт догадается, в чём дело. Но мне уже… Глубоко плевать.
Я морально выдохлась и не хочу ничего делать.
Поэтому иду на учёбу, чтобы отвлечься.
Этот Ричард мерещится мне везде. В комнате ночами, на улице, в преподавателях. Начинаю замечать в людях его черты. Взгляды. Движения.
И сейчас тоже. Когда иду по пустынному коридору. Ведь все уже отправились на пары, и только мы с Майком опаздываем. Я делаю ещё один шаг вперёд, а он продолжает стоять на повороте.
И в этот раз он такой реальный, что мне не по себе. Стоит, уверенный в себе. В своей излюбленной классике, чёрном костюме и белой рубашке с несколькими расстёгнутыми пуговками. Лицо расслаблено, взгляд только на меня. Руки в карманах брюк.
Пульс учащается, а ладони холодеют.
Слишком правдоподобно.
Новая стадия шизофрении.
— А он что тут забыл? — я впервые слышу такой грубый и агрессивный голос со стороны Майка.
Изначально не понимаю, о чём он. Но когда подхожу ближе, замечаю одну немаловажную вещь. От которой спирает дыхание и поджилки в панике трясутся.
Райт — не иллюзия.
— Ты что здесь делаешь? — эта фраза вырывается сама.
Он сумасшедший? Как только открыли аэропорт, помчался сюда?
Он всё такой же спокойный. Сдержанный, но по напряжённому лицу понимаю, что он рассержен моей выходкой.
— Поговорить, — твёрдо. Косится взглядом на Майка, который стоит за спиной.
— Не будет она с тобой говорить, — друг делает шаг вперёд. Закрывает собой. Как массивная стена, защищающая от шторма.
И я, на самом деле, сейчас ему сильно благодарна. Не хочу разговаривать с Райтом. Не могу. Особенно после всего того, что между нами было. А тут ещё и беременность Розы.
Свадьба. Точно. Он теперь официально женат.
— Наговорились, хватит.
— Не вмешивайся в это дело, пацан, — я не вижу лица Ричарда, потому что разворачиваюсь. Пойду другим путём, пока Майк задержит Райта.
Но перед этим, не глядя Ричу в глаза, стойко произношу:
— Ты зря приехал. Я думаю, мы уже всё обсудили.
Делаю несколько спешных шагов. Иду, буквально бегу по коридорам. Но вместо того, чтобы пойти на учёбу, где Ричард точно ничего мне не сделает и не сможет поговорить, направляюсь в свою комнату.
Потому что опять эти глупые слёзы наворачиваются на глаза.
Я и так рыдала два дня. Восстанавливалась несколько суток. И то, Майк дал мне хорошего пинка под зад и потащил меня в зал — развеяться.
И вот я, только успокоившись, опять рыдаю. И всё из-за человека, который, преодолев такое расстояние, всего лишь хочет поговорить.
Сделать только хуже.
Ведь если он скажет что-то о своих чувствах… Мне будет ещё сложнее скрывать ту страшную правду…
71. Босс
— Ты думаешь, я не пройду? — выгибаю иронично бровь. Да, пацан молодой. Футболист. Занимается регулярно.
Но я тоже не пенсионер. Хоть и люблю называть себя стариком, занимаюсь боксом и регулярно хожу в зал. Поэтому если вдруг завяжется драка, мне не хочется избивать детей.
— Зачем ты приехал? Катись обратно в Россию. У тебя жена, ребёнок скоро. Зачем тебе Лили? — а он откуда знает? Они так близки, что она рассказала ему о нас? — Опять потянуло на сестру невесты? Ой, жены. Точно.
У меня отчаянно чешутся кулаки, но я сдерживаюсь, чтобы не зарядить по этой наглой челюсти. Дерзкий пацан. И Лили продолжает защищать.
Мне он нравится.
— Ревнивый павлин, — усмехаюсь. И так видно, что он полностью и безвозвратно влюблён в малышку Лили. — Я ничего не сделаю ей. Мы спокойно поговорим. И я улечу обратно в Россию. Я не собираюсь к ней приставать или бередить старые раны.
Я всё равно делаю шаг вперёд, несмотря на его слова. А мужская ладонь всё равно опускается мне на грудь. Не даёт прохода. И сейчас продолжает её защищать.
