Касаюсь его горячей кожи и размазываю по огромному синяку. Под недовольное шипение. Делаю больно, втираю, но он не пикает.
— Вот мелкая, — говорит сквозь зубы. — Потом отомщу.
Обязательно… Когда-нибудь потом.
А пока вожу по коже пальцами. И наслаждаюсь этими мимолётными минутами. Счастливыми и слишком быстро бегущими…
Настолько, что я не замечаю, как заканчиваю дело и мы с Ричардом опять принимаемся за старое — сидеть в объятиях друг друга и банально разговаривать. Рассказываем друг другу, что произошло с нами за четыре долгих месяца.
И Райт говорит всё легко, свободно, будто завтра мы расстанемся, через несколько часов встретимся вновь. Но мне так не хочется его огорчать.
Поэтому последние часы пытаюсь веселиться.
И вот…
Пять минут до нового года.
Я встречаю его вместе с ним.
— Аккуратней, растяпа, — тянусь пальчиками к обнажённой груди, убирая с неё запечённый соус с роллов. — Уйдёшь чумазый.
За последние четыре месяца в последний раз, когда я чувствовала себя так легко… Случился сегодня.
— Мне можно, — усмехается своей лукавой и пошлой улыбочкой. — Мы сегодня здесь надолго. Я не отпущу тебя, помнишь?
— Помню-помню, — он говорит это уже четвёртый раз. Даже закрыл кабинет изнутри, спрятав ключ глубоко в карман. Я не полезу туда чисто из-за стеснительности и неловкости.
Не настолько я раскрепощённая.
— Куранты скоро, — напоминает. Я киваю, кручу шампанское в стакане. — Не будешь загадывать желание?
Морщусь и отставляю хрусталь на тонкой ножке подальше, чтобы не разлить.
— Я похожа на девочку, что верит в волшебство? — какого он обо мне мнения?
— Нет, — качает головой, ласково улыбается. Думает что-то про себя. — Ты похожа на ванильку, что верит в пони и залипает на радугу.
Я открываю от возмущения рот и задыхаюсь.
— Ты меня ванилькой назвал? — звучит как оскорбление!
— Ой, только узнала?
— Да ты знаешь, кто ты?…
Ричард начинает глухо смеяться.
Тихая симфония, которая радует слух, растекается по всей комнате, заставляя меня не шевелиться. Не создавать ни единого шороха. Только послушать его такой чарующий и мягкий смех. От которого все органы скручивает.
Я его больше не услышу.
— Ты загадывать желание будешь? — всё же упрямится. Пытаюсь успокоиться.
— Буду, — недовольно соглашаюсь и встаю с пола, на котором мы оказались. Диван жутко неудобный! На нём спать нереально!
Поэтому и устроились на полу, постелив на него одеяло. Я не рискнула спросить, откуда оно здесь вместе с подушкой. Ночует здесь?
Не моё дело!
Иду привычной походкой от бедра к рабочему столу.
Слышу за спиной довольные звуки и ни капли не смущаюсь.
Хватаю листок с какой-то распечаткой, которая не волнует ни меня, ни Ричарда. И ручку. Пишу своё желание на листочке. Прячу его за ладошкой, хоть с такого расстояния он ничего не увидит. Дописываю, ставлю точку и возвращаюсь на своё место.
Осталась какая-то минутка. Волнуюсь, боясь, что не успею.
Наливаю игристое шампанское на донышко хрусталя. Волнительно смотрю в ноутбук. Прямая трансляция с первого канала.
— А ты не будешь загадывать? — поворачиваюсь к нему, врезаясь взглядом в его изучающий вид и задумчивое, но в то же время довольное лицо. Осматривает меня как необычную зверушку!
— Нет, у меня всё замечательно, — прикрывает на мгновение глаза и кидает мне в руки зажигалку. — Не забудь.
Замечательно, значит? Конечно… У него есть жена. Семья.
А я считаюсь любовницей? Хоть и мимолётной?
Глупая Лили, о чём ты вообще размышляешь?
Дальше думать мне не даёт первый удар курантов.
Пальцы трясутся от волнения, а собственное сердце гудит где-то в ушах.
Быстро поджигаю бумажку и со страхом наблюдаю за тлеющим желанием, которое потихоньку осыпается в стакан. Чуть подпаливаю себе ноготок, но не обращаю никакого на это внимания.
Только бы успеть!
Выкидываю ненужный пустой огрызок бумажки, беру стакан в руки и переворачиваю его, залпом выпивая. Игристые пузырьки неприятно щекочут горло и ударяют по мозгам.
Морщусь и не замечаю, как моя слегка обожжённая ладошка поднимается в воздух.
Горячий язык касается больного пальца. Обводит его по кругу.
Поперхнувшись шампанским, отстраняю от губ прохладный предмет и поворачиваюсь в сторону Райта, вытирая капельку жидкости с уголка губ и подбородка.
Наблюдаю, как ноготок оказывается между его идеально белых и ровных зубов, и выдираю ладонь из его влажного рта.
Усмехается, выдавая:
— Моя ты недотрога.
— Дурачина, — шепчу, не понимая, что происходит. Соблазняет на ровном месте. До такой степени, что чуть не проваливаюсь под пол.
— Загадала? — меняет тему, но продолжает меня смущать своим порочным взглядом, которым мысленно снимает с меня рубашку.
Киваю и пододвигаюсь ближе к Райту. Чувствую его тепло рядом с собой. Его здоровенные ручища, что обхватывают меня и крепко обнимают, пока я устраиваюсь на его твёрдой груди.
Неудобный он. Как и диван.
А сама думаю, что все эти желания — детские наивные мечты. Да, я всё ещё ребёнок. Но то желание, которое я загадала…
Не суждено ему сбыться. Здесь поможет только чудо. Но его не существует.
Или искренняя правда, которой человек никогда не дождётся.
Громко выдыхаю, прикрываю глаза и растворяюсь в чужом мужчине, который за всё время стал для меня самым родным. Любимым.
И с упоением наслаждаюсь последней ночью рядом с ним. Раз и навсегда.
Мы игнорируем любые звонки от родных, выключаем телефоны и разговариваем до утра, пока оба не засыпаем в объятиях друг друга.
Лучших и последних объятиях…
80. Босс
Я просыпаюсь рано утром, а Цветочка уже нет рядом.
Убежала. Оставила после себя только запах фруктовых духов, которые ей так идут. Она ни капли не поменялась за то время, что мы были в разлуке.
Но кое-что изменилось между нами. После долгих месяцев чувства окрепли. И я начал ощущать её сильнее. Ярче. Улавливаю каждую её перемену настроения. Впитываю каждую радость.
И когда она уходит… Чувствую пустоту. Которая веревкой обвивает шею. Сдавливает.
И, несмотря на это, собираюсь.
