– Черт, да тут даже лампочки нет, Ксюша! Как можно быть такой безответственной! Тебя просто схватят в этой темноте и…
– Знаешь что! – возмутилась я, отпихивая его плечами. – Единственный, кто меня тут бесцеремонно хватает, это ты! И хватит уже, наконец, называть меня безответственной!
– Ксюш, ну ты чего? Обиделась, что ли? – вмиг изменившимся тоном любимого дядюшки, что я так ненавидела, начал он.
– Я не обиделась! Я просто хочу, чтобы ты ушел и оставил меня в покое! – пытаясь, чтобы мой голос звучал твердо, а не плаксиво, ответила я.
– Ксюшка, ну нельзя же так, – как нерадивого ребенка, начал уговаривать он, беся лишь больше этимтоном заботливого взрослого.
Сразу захотелось закрыть ладошками уши, чтобы не слышать этих ноток. Но это лишь утвердило бы мой статус ребенка в его глазах.
– А как можно? – не сдержалась я. – Хватит принимать меня за неразумную и вести себя со мной как с ребенком! Мне двадцать один год, черт возьми! Я давно уже не ребенок!
– Хм-м… – задумчиво протянул он, беся меня этим. – Может, я бы и перестал, не веди ты себя как неразумное дитя? Давай-ка поднимемся в квартиру и нормально поговорим. Я не могу разговаривать, не видя твоего лица.
– Я не хочу с тобой говорить! – простонала я в расстройстве. – Почему ты просто не оставишь меня в покое?! Разве не об этом ты мечтал все три года нашего «брака»? Избавиться от меня?
– Что за чушь!? – возмутился Осман. – А ну-ка иди сюда! – схватив за локоть и направляя фонарик телефона на лестничный пролет, потащил он меня к моей квартире.
Дом был старый, и лифта в нем не было, так что подниматься на четвертый этаж нам пришлось по лестнице.
– Хорошо хоть тут свет есть, – прокомментировал он, когда мы добрались до моей площадки. – Какая твоя?
Поняв, что говорить что-либо бесполезно, я лишь махнула рукой в сторону старой двери в свою однокомнатную обитель. Выхватив у меня ключи, что все еще были зажаты в моей руке, Осман без труда открыл дверь, первым входя внутрь и нащупывая выключатель.
– Чувствуй себя как дома, – зачем-то съязвила я.
– Надеюсь, тут не водятся мыши, – осматривая старый коридор, прокомментировал он.
– Что, боишься, съедят тебя? – подколола я.
– Да что с тобой такое, Ксюх? – в расстройстве запуская руку в и так растрепанные волосы, спросил Осман. – Такое ощущение, что тебя бешеная собака укусила!
– Понимаю, ты ведь не привык, чтобы я что-то говорила или, не дай бог, не соглашалась с тобой. Тольковот заглядывать тебе в рот и слушать каждое твое слово я больше не готова. Уж прости, – проговорила я, скидывая куртку и направляясь в гостиную. – И да, сними обувь, если планируешь пройти в мою кишащую мышами квартиру. Я только вчера вымыла пол.
– Я никогда не просил тебя заглядывать мне в рот! – возмущаясь, он разулся и прошел вслед за мной в единственную комнатушку.
Здесь было скромно, и даже сесть, кроме как на диван, было негде. Когда я переехала, пришлось вынести всю советскую мебель на свалку. Она буквально сыпалась на глазах, не говоря уже об ужасной вони. Мыши тут, кстати, раньше водились. Правда, мне все же удалось их вытравить, о чем говорить Осману я, конечно же, не стала.
– Поверить не могу, что ты променяла наш дом на это! – в шоке раскрывал он рот, оглядывая мои пустые квадратные метры.
Ну да, небогато. Даже шкафа нет, вместо него железная вешалка на колесиках, что я приобрела на днях, устав вечно копаться в чемоданах. Но мне было не до удобств или красоты. Единственное, о чем я могла думать за прошедший месяц, это как залатать разбитое сердце и забыть мужчину, неспособного воспринимать меня как женщину.
– Так, все, хватит! Мы сейчас же едем в отель, а потом и домой. Это перестало быть смешным! Я думал, ты одумаешься, побесишься и вернешься. Но тут даже твое упрямство зашло слишком далеко, – хватая мой чемодан, стоящий в углу, прорычал он, явно разозленный моим поведением и условиями моего обитания.
– Положи, пожалуйста, мой чемодан на место, – устало попросила я, садясь на диван и давая, наконец, отдых ногам. – И уходи, я никуда с тобой не поеду. Я устала и хочу спать.
– Хватит говорить со мной так! Я твой муж, в конце концов! – вконец разозленный, он швырнул чемодан на место, разворачиваясь и нависая надо мной.
– Муж? Знаешь, Осман, я вдруг поняла, что мне не нужен брак, в котором муж даже не спит со мной. Что изменилось с тех пор, как мы поженились? Мы так и остались опекуном и подопечной. Я устала быть твоей мнимой племянницей-женой! Я не твоя племянница, но и не жена! – выдала я то, что так терзало и мучило меня.
– Чего ты хочешь, Ксюша?! Я совершил ошибку, и я ее исправил, женившись на тебе! У тебя есть все, о чем другие женщины могут лишь мечтать! – действительно не понимая или делая вид, что не понимает, возмутился он.
– Значит, ты общался не с теми женщинами, Осман. Я никогда не мечтала быть нелюбимой женой миллиардера! – на эмоциях высказала я.
– А о чем ты мечтала? Ты знала, как я отношусь к тебе, когда лезла ко мне! – не выдержав, высказал он то, в чем никогда прежде не упрекал меня. – Я совершил ошибку, поступил бесчестно, но я женился на тебе, Ксения!
– Да, женился, – подтвердила я. – Но мне не нужен муж, с которым я не могу поделиться ни своей радостью, ни печалью! Я устала мечтать о семье! – закрыв лицо руками, выдавила я из себя. – Уходи, Осман! Мне больше не нужен ни ты, ни твои деньги. Мне вообще ничего от тебя не нужно…
«Ничего не нужно» – эти слова еще долго крутились в моей голове, когда мне все же пришлось уйти из ее квартиры ни с чем. Ксюша была слишком упряма, чтобы слушать доводы разума. Эта девчонка и в лучшие свои времена-то сводила с ума, не говоря уже о том, что творила сейчас.
Я не был дураком и прекрасно понимал, в чем ее проблема. Я всегда знал, да она и не скрывала своего интереса. Просто я всегда думал, что она перерастет свою детскую влюбленность, и не относился к ней серьезно.
Я даже перевез ее к себе, когда понял, что мне проще поселить ее с собой, чем каждый раз лететь в Англию из-за передряг, в которые она влезала. Да и в пансионате, в котором она училась и жила, начали жаловаться, несмотря на мои щедрые взносы.
Я, конечно, мог бы поручить заботу о ней какому-нибудь помощнику, но Ксюша была дорога мне. Эта девочка была моей единственной семьей. Хоть и не родная по крови, но все же я чувствовал связь с ней. И я обещал умирающей сестре позаботиться о ней, что и собирался сделать.
Руководствуясь всем этим, я и забрал ее в Дубай. Даже купил нам дом в элитном районе, хотя до этого всегда предпочитал жить в своих отелях. Но не повезу же я шестнадцатилетнюю девчонку в отель? Ей дом нужен, уют. Да и сама по себе Ксюша девочка домашняя, хоть и с норовом.
Думал ли я о том, что ее присутствие доставит мне проблемы? Думал, конечно, и даже был в этом уверен. Но отказаться не мог.
