– А ну, хватит хандрить! – пожурил меня Глеб, когда мы встретились за обедом пару дней спустя. – На тебя смотреть страшно!
– Дело не в хандре, – скривилась я. – Просто чувствую себя неважно. Кажется, я отравилась.
– Паршиво, – оглядывая меня, резюмировал друг. – Может, отвезти тебя домой? Работа никуда не убежит. Вон ты даже не доела, – кивнул он на мою почти полную тарелку с салатом.
– Кажется, мне и впрямь лучше отлежаться, – согласилась я, вновь почувствовав комок, поднимающийся к горлу.
За те два дня, что я ушла из нашей с Османом квартиры, я так перенервничала, что вполне могла заболеть на этой почве. Меня и так мутило последнюю неделю, пока я собиралась с силами для признания. Но то, что происходило сегодня, было намного хуже.
– Вот и отлично. Поехали, я тебя отвезу и уложу в кроватку, – без какого бы то ни было двойного смысла сказал Глеб, поднимаясь и помогая мне встать.
– Спасибо, – поблагодарила я его, внезапно для самой себя прижимаясь к нему в крепком объятии. – Что-то я совсем раскисла.
Глеб, надо отдать ему должное, если и удивился, то не подал виду, лишь обнял меня в ответ, словно понимая мою необходимость в человеческом тепле, и погладил по голове.
– Всё будет хорошо, куколка, – коснулся он моей макушки губами.
Я не рассказывала другу о произошедшем, но по тому, как свободно я сегодня пригласила его на обед, он и сам, видимо, догадался, что в моих отношениях с Османом не всё так просто. Боясь ревности Османа, я всегда выбирала дни, когда моего мужчины не было в городе, для встреч с ним.
– Прости, что-то я совсем расклеилась, – шмыгнув носом, отстранилась я от него.
– Эй, для этого и нужны друзья. Верно? – шутливо подмигнул он мне. – Я в любой момент готов стать твоей жилеткой.
– Спасибо, Глеб. Что бы я без тебя делала, – попыталась я улыбнуться, хотя всё, чего мне хотелось, это позорно разреветься, сетуя на то, какой Осман нехороший.
Страх, что на этот раз он ничего не предпримет и позволит мне уйти, был всепоглощающим.
Спустя пару недель я наконец поняла, что возвращать меня или тем более делать значимой частью своей жизни никто не собирается. И тем больнее было увидеть на тесте, который я наконец догадалась сделать, две отчетливые полоски, подтверждающие мою беременность.
Я долго не решалась сделать его. Убеждала себя, что утренняя тошнота – следствие стресса и тревоги из-за ссоры с Османом. Хотя наш перерыв и ссорой-то не назовешь.
Я уже неделю не появлялась на работе, полностью впав в апатию. К счастью, Глеб по моей просьбе нашел мне толкового управляющего, который полностью взял на себя все мои обязанности.
Сейчас мне было намного больнее, чем тогда, когда я решилась развестись, вычеркнув из своей жизни Османа. Ведь тогда я не знала, каково это – быть его. Но сейчас, когда после стольких дней вместе он просто игнорировал меня, даже ни разу не позвонив, боль и обида просто разрывали мое сердце.
Я даже подумала было, что он заболел или, не дай бог, с ним что-то случилось, но, позвонив в офис, узнала, что он в отъезде.
Вот так и рушилась сказка, с каждым пройденным днем.
Я, конечно, могла позвонить первой, но делать это было бы очередным признаком моей слабости. Я всю жизнь бегаю и добиваюсь его, забыв о женской гордости. Больше я этого делать не собиралась. Если я нужна ему, он должен сам прийти ко мне. И не потому, что я жду ребенка. Я не собиралась привязывать его к себе этим ребенком. Однажды я уже связала его узами брака, думая, что это поможет мне добиться его. Если я что-то и поняла из этого опыта, так это то, что нельзя заставить человека чувствовать то, чего он чувствовать не хочет. Так же как и не удержать кого-то чувством долга.
– О господи, Глеб! – воскликнула я, открыв входную дверь и обнаружив сильно побитого кем-то друга.
– И тебе привет, красавица. Может, объяснишь, почему твой Отелло решил меня прибить? – ухмыльнулся он, морщась от боли.
– Что?! – в полнейшем шоке захлопала я глазами, не веря в суть его слов. – Ты хочешь сказать, что Осман…
– Ага, избил меня, а потом пожелал нам с тобой счастья и здорового ребенка, представляешь? Еще нес какую-то чепуху о том, что снесет мне голову, если я тебя обижу. И скажу я тебе – напугал он меня знатно, – проходя в квартиру и снимая свою куртку, проговорил он.
– Что за чушь?! – пошатнувшись от шока, выдохнула я.
– Вот и я бы хотел знать, с чего он решил, что мы вместе и ждем ребенка? Я, конечно, не стал ничего отрицать, мало ли что ты ему наговорила…
– Ты что?! Зачем мне это?! – распахнула я шире глаза, не понимая, чего еще ожидать от этого безумного дня.
– Ну мало ли что вам, женщинам, в голову взбредет, – пожал плечами друг.
– Когда он приходил? – проводя Глеба на кухню и обессиленно рухнув в кресло, стоящее у окна, спросила я.
– Вчера. Еще и под градусом. Я хотел прийти еще ночью, но подумал, что утро вечера мудренее, да и отделал он меня знатно. Муся меня не пустила, обтерев со всех сторон мазями.
– Вот и отлично, – кивнула я, смотря на его подбитую скулу и глаз. – Поверить не могу, что Осман мог размахивать кулаками. Да еще и с тобой!
– Меня больше удивило его убеждение в том, что мы с тобой крутили шуры-муры за его спиной. Может, объяснишь, в чем дело? И ты что, действительно беременна?
После пережитого шока до меня только сейчас в полной мере дошли его слова. Неужели мужчина, с которым я прожила вместе не один год, мог быть обо мне такого низкого мнения?! Думать, что я…
– Эй! А ну, отставить слезы! Я пришел сюда не для того, чтобы ты плакала, – беря со стола салфетки и присаживаясь передо мной на корточки, цыкнул на меня Глеб.
– Как он мог подумать, что я ему изменяю?! – заревела я, срываясь в истерику. – Я сотню раз говорила ему, что мы с тобой просто друзья! Что за нездоровая ревность?!
– Красотка, ну ты чего? Мало ли что ему в голову ударило? Если это не твоя затея, я сам пойду и всё ему объясню, – вытирая мои слезы, шептал Глеб, пытаясь меня успокоить.
– Никто ничего объяснять ему не будет! – взревела я. – Я давала ему слишком много шансов! Если он настолько узколоб, чтобы не видеть правду, пусть живет в своем неведении!
– Но, Ксюша…
– Нет, Глеб, я всё сказала! Не нужно с ним встречаться, а тем более что-то ему говорить! Мне не нужен мужчина, который, узнав о моей беременности, решил повесить это на кого-то другого! – пытаясь остановить слезы, прошептала я. – Я никогда не думала, что Осман настолько боится ответственности!
– Ксюш… Может, он не так понял что-то? Сама подумай, это ведь совсем на него не похоже. Разве Осман сбегает от ответственности?
– Возможно, ему просто надоело вечно нести за меня ответ. Он ясно дал мне понять, что для меня нет места в его будущем, Глеб.
