– От тебя не пахнет алкоголем, – разорвав поцелуй, прошептала я.
– Заменил виски яблочным соком, – ухмыльнулся он. – Отец семейства не должен пить.
– Надеюсь, Глеб этого не заметил, – покачала я головой.
– Не волнуйся, ему было не до этого, – вздохнул Осман, позволяя мне отстраниться.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила я с любопытством, начиная загружать посудомоечную машинку.
У нашей горничной был сегодня выходной, так что убираться после ужина приходилось самим.
– Честно? Не стоило ему морочить девке голову. Раз не собирался жениться, надо было обозначить это еще в начале отношений.
– Вот как? – скептически выгнула я бровь. – А не напомнить ли тебе, мой дорогой муж, что ты поступил в точности как Глеб, когда начал наши отношения? Ты ведь тоже был уверен, что у нас нет будущего! – обличила я его. – Фи, Осман! Двойные стандарты!
– Это другое…
– Да неужели? Просто, когда это касалось тебя, всё было нормально…
– У меня не было… – начал он, но вдруг замолчал. – Давай не будем об этом? Не хочу спорить о чужих отношениях.
– Не будем, – согласилась я, закидывая капсулу и запуская мытье посуды. – Просто я так расстроилась. Маря могла бы позвонить мне. Посоветоваться, мы же не чужие люди!
– Возможно, она просто боялась, что ты будешь на стороне Глеба, – обнимая меня и прижимаясь ко мне со спины, прошептал муж.
– Может, ты и прав. Я просто надеюсь, что они найдут способ это уладить. И будут счастливы. Прямо как мы.
Десять лет спустя
– Ксюша, с меня достаточно! – прорычал Осман, стоило мне выйти из ванной. – Или ты сегодня же идешь к врачу, или я веду тебя к нему насильно! Тебя третий день выворачивает!
Муж стоял в одних пижамных штанах посреди нашей спальни и эмоционально размахивал руками, пытаясь повлиять на меня.
– Господи, Осман, я просто отравилась, – заползая на кровать, простонала я. – Ты же знаешь, как я ненавижу больницы.
– Это точно не отравление, а если и оно, то это не менее опасно, чем кишечный грипп, – приближаясь ко мне и укутывая меня в одеяло, продолжал выговаривать он. – Всё, я звоню в скорую! Мне это не нравится! На тебе лица нет.
– Пожалуйста, не звони! – обхватила я его за руку, тяня к себе. – Я не хочу под самый Новый год слечь в больницу! К тому же мне плохо только по утрам.
Будь мы обычной парой, я бы подумала на беременность, но за десять лет незащищенного секса успела принять то, что дети нам больше не светят. В первые годы я бежала за тестом при каждой задержке или приступе тошноты, но с годами смирилась. Уже то, что бог подарил нам наших двойняшек, было чудом. Не стоило гневить небеса.
Кстати, о детях!
– Ты отправил детей к Марусе? – спросила я.
– Да, Глеб за ними заезжал. Сказал, что вернет их в семь, – присаживаясь и гладя меня по спине, прошептал Осман. – Лапа, давай всё же сходим к врачу.
– Обещаю, если завтра мне будет так же плохо, я схожу. Но не заставляй меня сегодня! – взмолилась я. – Мы же собирались за подарками, я не хочу проторчать полдня в больнице, сдавая анализы.
– Хорошо, но завтра…
– Обещаю! – тут же прервала я его, не желая слушать очередную порцию беспокойства. – И раз уж мы одни дома, что насчет утреннего секса? – спросила я, вдруг почувствовав себя совершенно здоровой.
– Но ты же… Тебя только что выворачивало! – удивленно приподнял брови Осман, наблюдая за тем, как я стягиваю с себя банный халат, в котором забралась в постель.
– Я приняла душ! – обиженно засопела я, замерев и перестав раздеваться.
– Что? Да я же не об этом, Ксюша! Что за глупости?!
– Тогда что тебя смущает?! – не понимая, откуда взялись эти обиженные нотки, прохрипела я.
– То, что тебе еще полчаса назад было плохо, – не отступал Осман.
– Ну так сделай мне хорошо! Или ты не хочешь? – заметив, как зажглись его глаза при виде моей обнажившейся груди, соблазнительно изогнулась я.
Дальнейшие разговоры прекратились, и муж тут же накинулся на меня с сумасшедшим желанием, которое нисколько не ослабло за годы нашего брака.
– Ксюш, всё хорошо? – с беспокойством спросила Маруся, помогая мне накрыть на стол.
Праздновали мы в этом году у нас и столом занимались сами, отпустив обслугу отмечать с семьей.
– Мама, мама, Ваня плачет! – прибежала их с Глебом десятилетняя дочь Василиса, не дав мне ответить. – Он проснулся и плачет!
– Вася, скажи, пожалуйста папе, мама занята, – улыбнулась Маря дочери, продолжая украшать блюдо с индейкой.
– Хорошо! – тут же убежала она обратно искать второго родителя своего годовалого брата.
– Ну так что, Ксюш? Ты весь вечер сама не своя, – вновь спросила она.
Я же замерла, не зная, говорить ей или нет. Не потому, что не доверяла или считала чужой. Просто Осман должен был узнать первым, а сказать ему я почему-то не решалась.
То, чего мы пытались молчаливо добиться в течение десяти лет, вдруг осуществилось.
Я забеременела.
Даже в моих мыслях это звучало невероятно. Я давно перестала мечтать, а тут, когда мы уже и не ждали… Было страшно, что это ошибка. И даже десять тестов, что я проделала, вернувшись от врача, не успокоили меня. Как, впрочем, и УЗИ, которое подтвердило мою беременность.
– Марь… – взволнованно выдохнула я, накрывая свои горящие щеки ладонями. – Я… Я беременна! – все-таки не удержала я в себе эту новость.
– Как беременна?! – тут же застыла подруга, смотря на меня в удивлении. – Но… вы же…
– Знаю! Поэтому и не могу никак поверить! – чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, прошептала я. – После стольких лет чудо всё же случилось…
– Иди ко мне! – чуть ли не плача, обняла она меня, крепко прижимая к себе. – Я так рада, за вас! Дети — это всегда счастье! Осман знает?
– Нет еще. Я сама только утром узнала. Не знаю, как сказать ему об этом. Я боюсь, что это какая-то ошибка и я зря его обнадежу…
– Ну что за глупости, Ксюш! Ты ведь была у врача? – отстраняясь, спросила Маруся.
– Была. Я знаю, что веду себя глупо, но… Я не могу объяснить свое состояние. Просто, когда чего-то ждешь так долго, мечтаешь и надеешься…
