Изумительные голубые глаза мужа приняли очень задумчивое выражение и, как мне показалось, даже удивленное. Он немного склонил голову на бок, рассматривая меня так, словно видел впервые. Мне даже стало не по себе. Вот хватило же мне ума спросить такое! Дура!
– Прости, я сморозила глупость, – пробормотала я.
Не в силах больше выдерживать его пронизывающий взгляд, я отвернулась и выпустила его руку, давая ему уйти, куда он там собирался, но Борис перехватил меня за запястье с прилично побледневшим отпечатком руки и второй рукой развернул мое лицо к себе.
– Я уже говорил тебе, Кира, что для меня ты очень полезная, – низким, пробирающим чем-то опасным, голосом сказал он. – Мы с тобой связаны до самой смерти. И это больше, чем любовь. Понимаешь?
Я робко кивнула, завороженная его глазами, корка льда в которых поигрывала, как бриллиант на свету. Услышала я не совсем то, что хотела, но его слова были настоящими. Я это чувствовала всеми фибрами души и этого мне было достаточно. Пока достаточно.
Незаметно день начал клониться к вечеру. Солнце спряталось за тучами, а с наступлением сумерок начал сыпать мелкий дождь.
– Извините, Кира, что я задержался, – с порога сказал Паша, с блестевшими на рыжеватых волосах каплях дождя. – Сегодня просто какой-то дурдом в больнице, но, – он широко улыбнулся, – я принес вам в качестве взятки за свое прощение сладкий презент.
Паша выудил из глубин кармана влажного плаща круглый леденец на палочке и гордо вручил мне.
– Кажется, там внутри еще жвачка, – добавил он, продолжая улыбаться, – но я точно не уверен.
– Звучит заманчиво, – улыбнулась я в ответ, приняв сладкий презент. – Спасибо.
Получить детскую конфету на палочке было для меня, пожалуй, самым приятным за последние несколько дней.
– Как вы сегодня? Выделения были еще? Боли? – справился он, доставая из чемоданчика несколько блистеров таблеток.
– Выделений не было, – ответила я. – Утром тело немного болело, но ночь прошла спокойно. Думаю, что обезболивающие мне уже не понадобятся.
– Я все же их оставлю вам. – Паша положил на прикроватную тумбочку таблетки. – Там еще противовоспалительные. Обязательно пропейте. Витамины тоже. Снотворное принимайте в крайних случаях. Если появятся проблемы со сном, то лучше пейте на ночь ромашковый чай.
– Хорошо, – ответила я, расстегивая рубашку.
– Все отлично, – довольно отметил Паша, осматривая меня. – Еще немного и сможете вечернее платье надевать, – с улыбкой добавил он.
– На счет вечернего платья не знаю, но обновить гардероб я как раз планирую. Вы прямо мысли мои прочитали, – улыбнулась я, стараясь не воспринимать не правильно ласкающий мою грудь взгляд молодого врача. – Самое время завести новые привычки.
– Новые привычки? – переспросил он.
– Ну, да. Борис сказал, что я раньше мало, чем увлекалась, включая одежду.
– И это было настоящим кощунством в вашем случае. С такой фигурой и лицом вас реально нужно будет посадить в тюрьму, если вы не…
"Я в тюрьму не хочу. У меня же ребенок…" – ворвался в мое сознание женский голос, заглушив окончание фразы Паши.
– Кира, вам не хорошо? – с тревогой спросил он, усаживая меня на кровать.
Я приложила ладонь ко лбу, пытаясь угомонить мысли. Голос был знакомым и эти слова…
– Кира, не молчите! – Паша убрал мою руку от лба и преданно заглянул в глаза.
– Кажется, я что-то вспомнила, – неуверенно пробормотала я. – Женщина… То есть, девушка, наверное… Не знаю…
– Это ведь уже не первое ваше воспоминание? – спросил он, заботливо застегивая пуговицы на моей рубашке.
– Нет. Кое-что я вспомнила сама, а кое-что помог вспомнить муж.
– Он много с вами времени проводит?
– Меньше, чем мне хотелось бы, но Борис… Он заботиться обо мне, как может. Я ему очень благодарна. Он будет рад, что я еще вспомнила немножко.
В выражении лица и глаз молодого врача-полукровки появилось что-то прямо пугающее.
– Кира, – он понизил голос до едва уловимого шепота и взял меня за руки, – послушайте меня… – Он кинул опасливый взгляд на дверь комнаты.
Я нахмурилась, сбитая с толку его поведением. Чувствовала, что он хотел сказать что-то очень важное, но я не понимала, почему он боится.
– Вы… Вы не должны верить… – успел он произнести одними губами прежде, чем дверь в комнату распахнулась.
Глава 15
Массивная фигура Бориса заслонила собой весь дверной проем. Бесшумно и на удивление грациозно для своих габаритов он прошел в комнату и будто впитал в себя весь свет в ней.
Скользнув взглядом по стоявшему передо мной на коленях врачу, по-прежнему державшему меня за руки, он остановился за его спиной.
– Как моя девочка? – будничным тоном спросил он.
Паша кинул косой взгляд на мелькнувшую в коридоре тень, судя по запаху принадлежавшую волку со шрамом, и поднялся с колен.
– Идет на поправку быстрее, чем можно было предсказать, – так же буднично ответил он, повернувшись к Борису лицом. – Она у вас, Борис Сергеевич, боец, – добавил он, прямо посмотрев на него.
– Это точно, – усмехнулся муж, расслабленно засунув руки в карманы.
Я втянула воздух, уверенно наполнившийся не только волчьим запахом, но и запахом скрытой в словах и движениях Бориса угрозы.
Я не знала, что думать, что предпринять. Что вообще это все значило? Муж острым, волчьим слухом услышал про вечернее платье и приревновал? А что значили слова Паши? Не должна верить… Чему? Кому? А еще это воспоминание…
Молчание, как и зрительная дуэль между Борисом и Пашей, затягивалась, начиная придавливать привкусом тестостерона.
За окном громыхнуло, и я непроизвольно вздрогнула. Борис это заметил и вытащил руки из карманов, давая понять, что чтобы сейчас не происходило, оно подошло к кульминации.
– Я тебя провожу, – будто бросил Борис.
В глазах-ледышках сверкнуло хищное предвкушение, а в голосе проступила непривычно подозрительная мягкость.
– Кира, – молодой врач повернулся ко мне и слегка улыбнулся, – не забудьте пропить противовоспалительные. Витамины тоже лишними не будут.
– Я не забуду, – на автомате пробормотала я, пытаясь раскрыть смысл, заключенный в его решительном выражении лица и каком-то смирении в глазах.
– Желаю вам всего вам наилучшего, Кира, – сказал Паша, собрав свой чемоданчик и сжав его в руке до побеления костяшек. – Я знаю, вы думаете, что потеряли себя, Кира, – добавил он, интимно понизив голос и печально заглянув мне в глаза, – но это не так: вы не потеряли, а просто спрятали глубоко внутри себя. Вам нужно лишь захотеть, по настоящему захотеть их вернуть.
