Я поверила ему тогда, верила и сейчас. Борьба за жизнь, честность и стремление знать правду, какой бы она не была – эти качества с его точки зрения были достойны уважения.
В том, что я видела вчера в его глазах, я не была уверена. Слишком все внезапно произошло и так жестко. Я была не в себе и могла видеть то, чего не было на самом деле, но я была уверена в том, что ранее видела в его глазах кое-что другое. Вся эта его задумчивость, проступавшая иногда под коркой льда, странное удовлетворение от наших стычек… Если я была права, то…
Мысль оборвалась, когда дверь в комнату открылась. Я вздрогнула, когда волчий запах достиг моего носа. Колющий, терпкий он обволакивал меня, как и взгляд его владельца, пока он подходил ко мне.
Кажется, был будний день, но он остался дома. Точно я не была уверена на счет дня недели. Все так смешалось.
Я обернулась и встретилась с Борисом взглядом. На мгновение мне показалось, что он пришел выколачивать из меня информацию, а потом убить потому, что не знаю, как, но он догадался, что я все вспомнила. Это чувствовалось в его запахе и сквозило в изгибе губ.
В двух шагах от меня Борис остановился. Основательно ощупывая меня взглядом, скользя по мокрым волосам и короткому белому халату, он задумчиво и молча проникал в меня, ползал под кожей, перебирал мысли и ошметки души.
– У меня нет твоих алмазов, – нарушила я затянувшееся молчание. – И я не знаю, где они и у кого, так что… – Я безразлично пожала плечами.
Борис ничего не ответил и, выдохнув, провел рукой по волосам. Мне показалось, что мои слова его не удивили. Он и раньше допускал, что моя полезность могла оказаться мыльным пузырем. Так может, его ищейки нашли то, что он искал и теперь он пришел, чтобы, как и обещал, разобраться со мной лично?
Я заметила, что привычного холода в его глазах почти не было, а вот задумчивость проступала, как никогда, и сегодня она была разбавлена еще и искрами какого-то побуждения, пробиравшего неоднозначностью, словно он сам был удивлен этим.
– Через две недели я устраиваю прием, – произнес он, спрятав задумчивость и искры за коркой льда. – Я хочу, – подчеркнуто добавил он, – чтобы ты занялась его организацией. Все необходимые ресурсы я тебе предоставлю.
Я провела его взглядом и, дождавшись, когда за ним закроется дверь, достала сигареты и устроилась в кресле.
Когда-то я думала, что могу прописать свои законы, но Борис обыграл меня. Когда-то я думала, что могу установить свои правила, но и тут судьба сыграла против меня, так не вовремя подсунув мне воспоминания, наличие которых я не смогла скрыть.
Наша с Борисом игра вышла на новый уровень. Я не ошиблась в том, что видела, просто не правильно интерпретировала. Не правильно до этого момента и ключ от всех дверей, который он мне предоставил, нечаянно или же нет, только что стал еще ощутимее в моей руке.
Я говорила о том, что страх, боль, неуверенность и смятение вытеснила горько-сладкая жажда мести? Говорила, что мой план по ее осуществлению был размыт?
Что ж… Только что он стал четким и ясным.
У Бориса был интерес ко мне и он касался не только алмазов.
Спасибо тебе, любимый. Теперь я точно знаю, что делать, как приблизиться к тебе и, отыскав твое слабое место, нанести удар.
Глава 22
Я прожила в доме Бориса почти месяц и все, что я могла рассказать о его жизни, ложилось в одну короткую фразу: он ходил на работу.
На самом деле все было чуточку сложнее, в чем я убедилась, кратко взглянув в его ежедневник и расспросив Алешу.
Борис был машиной. Он вставал около шести утра и проводил не менее часа в тренажерке, сгоняя излишек волчьей энергии. До восьми он успевал принять душ и основательно позавтракать чем-нибудь мясным. После он заканчивал в своем кабинете дела, которые не доделал накануне и только к десяти ехал на работу.
Обед ему доставляли четко к часу дня из одного и того же ресторана в офис, который находился в деловом центре города, и он само собой состоял из мяса.
Воду он пил самую чистую, бутылированую, кофе не пил вообще, на дух не переносил сигареты, а из алкоголя предпочитал высокосортный бурбон двойной выдержки Double Oak марки Jim Beam, выпускаемый ограниченными партиями, не полный стакан которого позволял себе только после легкого мясного ужина уже дома приблизительно в семь вечера.
Рабочий день его оканчивался в пять, но ровно столько, сколько я жила у него, раньше семи, а то и восьми он не возвращался.
Я прошерстила все новостные сводки в интернете за этот период и нашла неоднократные упоминания о криминальных стычках местных оборотней, и, сложив "два" и "два", поняла, что задержки Бориса, как и запах крови, который он иногда приносил с собой, были связаны именно с этим, но было ли это в свою очередь связано с кражей алмазов, пока судить было рано.
Бизнес, который вел Борис, был весьма обширным и включал в себя самые разные сферы: от ресторанов и отелей, до строительных холдингов и добыче газа, угля и чего-то еще. И это было только то, что официально.
Не официально Борис занимался различными видами тотализатора, управлял подпольными казино, поставлял в клубы и бары алкоголь без лицензии, а также достаточно жестко контролировал продажу оружия, людей, наркотиков, сбыт краденного и различные подпольные аукционы.
Последним же его увлечением стали алмазы, которые проходили через ювелирный магазин, который, как утверждал Артур, он отжал у его отца, предоставив якобы покровительство его сыну, то есть Артуру, и получив все связи его отца.
Украденная партия очень редких алмазов красного, напоминающего пламя огня, цвета, тянула миллионов на десять долларов и только за один из них можно было купить очень хорошую услугу, а за несколько вообще человека. И вот зачем Борису, хозяину города, были нужны алмазы оставалось вопросом на миллион.
За долгие годы, так сказать, правления Борис выработал четко отлаженную систему, которую всеми силами поддерживал, чтобы не допускать сбоев. Сам он был главным винтом в ней и не позволял поблажек ни своим подчиненным, ни самому себе. Мне же нужно было очень осторожно ввинтиться в его систему.
После происшествия в Валетом, последний в доме не появлялся, как и излюбленная волчица Бориса. Оба эти факта на меня практически не повлияли, а вот свой режим дня пришлось подкорректировать.
Я вставала раньше, чтобы уже к завтраку Борис мог слышать, как я принимала душ, шелестела одеждой, пользовалась духами, запах которых так ему нравился, отдавала указания Алеше в связи с подготовкой приема, организовать который мне поручил Борис.
Я много размышляла о том, какой подход к нему лучше было выбрать, но решила остановиться на уже выработанной линии поведения, которая импонировала Борису в силу того, что годами сдерживаемого самим собой и привыкшего к подчинению властного волка в тайне привлекало обратное.
