– Прекращай эти игры, Кира! – прикрикнул Егор, раздраженно хмурясь. – Я опознавал твое тело… – с придыханием добавил он, схватив меня за затылок и притянув к себе.
Верхняя губа, изгиб которой я когда-то находила соблазнительным, превратился в одну ровную линию. В глазах пылала ярость и боль. Он рискнул многим, включая жизнь, чтобы встретиться со мной.
– Ка… Какое тело?.. – пискнула я, уперевшись руками ему в грудь и невинно хлопая ресницами. – Вы меня с кем-то путаете!
– Я сказал тебе прекратить! – снова прикрикнул он, впившись в затылок пальцами. – Как? Объясни…
Первый удар выбил пистолет из его руки. Второй пришелся под коленки и Егор упал на землю. Третий удар Астахов нанес коленом в лицо и его жертва окончательно завалилась.
Кровь хлыстала из носа, окрашивая все, до чего могла дотянуться.
– Мразь! – выплюнул Егор. – Я тебя…
Волкодав, будто играя, ударил его ногой в бок и, склонившись над ним, проверил, наверное, на наличие прослушки и еще одного пистолета.
– Слушай меня внимательно, маленький пи*денышь, – сказал он, убедившись, что у Егора ничего не было. – У госпожи Киры некоторое время назад были проблемы со здоровьем и она еще не до конца восстановилась, а такие происшествия могут очень плохо на ней сказаться. Так что, приятель, я тебя предупреждаю: еще раз увижу, пристрелю, как собаку.
Ответа Астахов дожидаться не стал и нанес контрольный удар Егору в пах. Меня же он затолкал обратно в машину и залез сам. Алеша, пребывавшей все это время абсолютно спокойным, уверенно объехал преграждавшую путь машину и выехал с кладбища, взяв курс в резиденцию.
– Ты что за спектакль устроил? – придя в себя, накинулась я на волкодава.
– Нет… в мире… благодарности… – повизгивал он, закрываясь руками от моих ударов. – Ай! Ай! Перестань! Ай!
Алеша кидал насмешливые взгляды через зеркало, явно одобряя происходившее на заднем сидении машины.
– Отморозок! – выплюнула я, выбившись из сил. Себе больше синяков наставила, чем ему. – Козел! – добавила я, устало откинувшись на сидение.
Не удивительно, что Борис пользовался его услугами. У этого волкодава наглухо отсутствовали любые границы.
Астахов только посмеялся с моего выпада и, с достоинством поправив курточку и кобуру с пистолетами под ней, уставился в окно.
Я пригладила волосы и перевела дыхание, обдумывая ситуацию. Проклятье, Егор! Как ты мог так подставиться?!
– Борис узнает об этом? – взяв себя в руки, прямо спросила я.
Волкодав отвернулся от окна и очень вдумчиво посмотрел на расстегнувшиеся пуговицы моей рубашки густого шоколадного цвета. Само собой его интересовала не она и даже не пуговицы, а то, что нечаянно выглядывало из-под нее.
– Просишь меня о личном одолжении? – мурлыкнул он, понизив голос.
Озорной взгляд пробежался по ногам, снова вернулся к рубашке и только потом удостоил встретиться с моим.
– Я не просил тебя помогать мне, – добавил он, пока я искала скрытый смысл в его словах. – Я доставал из себя пули задолго до встречи с тобой и, как видишь, – он ткнул себе в грудь, – вполне успешно.
– Все бывает в первый раз, – прохладно заметила я, застегнув рубашку и отвернувшись от его противной физиономии.
Интересно, из меня тоже он пулю вытаскивал или же ее вытащили в больнице?
– Борис не узнает об этом, – спустя минуту очень серьезно сказал Астахов. – Борис уже знает об этом, – выразительно добавил он.
Я украдкой пробежала взглядом по салону машины. Дом и вся прилегавшая к нему территория были утыкана камерами. Что же мешало машине быть исключением? Верно, ничто.
Может, это вообще все было проверкой? Как я поведу себя с человеком из прошлой жизни, тем более ментом и любовником по совместительству?
"Бывшим любовником" – поправила себя я.
Ох, Егор…
Я тоскливо уставилась в окно, вдруг ощутив вселенскую усталость. Зачем я все это сегодня затеяла? Хотела проверить Бориса в то время, как он проверял меня?
Мда… Он снова меня обыграл, а я еще и Егора в это втянула. В доме он не достал бы меня. Охрана его просто не пропустила бы. Я же сама дала ему возможность.
Я закрыла глаза, оживляя его образ. Сколько же боли было в его глазах, сколько обиды. Он ведь не знал правды о том, что произошло со мной после того, как мы расстались в тот злополучный вечер у магазина.
Как же выглядел тот труп, в котором он опознал меня? Что заставило его узнать в нем меня?
Знаю, что поступила правильно изобразив, что его не знала. При Астахове все равно что-либо объяснить было невозможно. Да и что бы это дало? Егор не мог ничего сделать, не мог помочь, не мог спасти. Он и свою-то жизнь спасти не сможет, если еще раз попытается со мной увидеться.
"У госпожи Киры некоторое время назад были проблемы со здоровьем и она еще не до конца восстановилась, а такие происшествия могут очень плохо на ней сказаться" – глухо прозвучали в голове слова волкодава.
Похоже было на предупреждение. Другими словами: отвали или…
"Отвали или ей, то есть мне, будет плохо". Он это имел в виду?
Я приоткрыла глаза и, прикусив губу, осторожно посмотрела на Астахова. Он почувствовал и перехватил мой взгляд, удерживая его с безмятежным выражением на лице.
Убийца и головорез, "темная" лошадка. Какие же тайные желания жили в твоей душе?
Пена тихо шипела, плавая на поверхности воды. Аромат фрезии был очень тонкий и нежный. Я настолько привыкла к нему, что почти уже не чувствовала его.
Тело приятно расслаблялось в горячей ванной. За день я устала. И физически, и морально. Невольно приходило в голову, что хоть я и вспомнила все, но по-прежнему маялась и путалась.
Я говорила про выживание? Не знаю… Ситуация со мной и Борисом для меня была патовой. Кем была я и кем был он? Я лелеяла план мести, но иногда задумывалась над адекватностью его выполнения.
Бориса я привлекала, это было очевидно, но что ждало меня далее? Ну, залезу я к нему в постель, доставлю удовольствие, наступив себе на горло, а дальше?
Он получит желаемое, если к тому моменту вообще не передумает, и все. Интерес, интрига, влечение – все может сойти и мое положение опуститься еще ниже планки пленницы, одетой в шелка лишь потому, что ее хозяину так приятнее на нее смотреть.
И в чем вообще заключался план мести? Убить его? И вот тут я снова спрашивала себя: кто я и кто он?
Даже если мне удастся подобраться к нему очень близко, усыпить его бдительность и нанести удар, гарантии, что он сдохнет, не было. Я далеко не первая, кто попытается его убить, но гораздо слабее остальных.
К тому же Борис не был настолько глупым, чтобы позволить члену и желаниям, не важно, из каких глубин его мерзкой волчьей души они повылазят, поставить свою безопасность на второе место. Не для того он карабкался на верхушку власти, чтобы какая-то девка толкнула его пустить по ветру все принципы и убеждения.
