Вряд ли это был брат Бориса. Если он был хоть немного похож на него, моей подписи не было бы нигде, но на что-то он явно претендовал, раз вмешивался в работу мусороперерабатывающего завода, который для Бориса был символом его власти в городе, и через который к тому же отмывалась большая часть денег с его незаконных дел.
У Астахова были ответы, и он мог многое прояснить, но что-то мне подсказывало, что волкодав все-таки как-то был вовлечен в это все, что было еще одним аргументом в пользу того, чтобы ему не доверять, как и Ибрагимову, скорее всего, еще не определившемуся, стоило ли ему со мной дружить. Да и Астахов сам не спешил что-либо мне говорить, возможно, решая про себя, что я для него теперь значила.
При Борисе я была такой себе жемчужиной, желанной в силу принадлежности другому мужчине, носившей под грудью метку волкодава в виде шрама от его пули. Теперь… Теперь я была дурой с налитыми сиськами, окружившей себя теми, кому не могла верить и с чего-то решившей, что ей было по силам во всем разобраться самой.
Арена города, в который я вернулась, была полна хищников, а я была очень уязвимой. Вертолет и встреча с адвокатом обнажили меня как игрока, принявшего все правила и условия, тем самым отрезав мне путь к отступлению.
Что же я наделала?! Неужели история с алмазами меня ничему не научила?!
Я так хотела лучшей жизни, так стремилась стать независимой и в итоге осталась одна: без брата, без сына, но с продажными наемниками и кровавыми алмазами в огромном доме.
Однако я не была одна! У меня была Роза!
Я не могла закрыть глаза на действия Алеши за моей спиной, не могла не злиться на него, но в тоже время я чувствовала и его печаль от того, что ему пришлось так поступить, чувствовала его любовь к Никите, хоть он и был ему никем, ощущала даже на расстоянии молчаливую заботу, поддержку и помощь, которая заключалась в том, что он послал ко мне Розу, которой доверял, и которой могла доверять я.
И даже если бы я захотела усомниться в ее отношении к себе, то не смогла бы, ведь она не стала бы так рисковать и приходить на помощь, если бы не разделяла чувства Алеши ко мне. Я мало, что о ней знала, но на тот свет Роза явно не торопилась, а при нынешних обстоятельствах иметь со мной дело означало купить себе билет в один конец. Тем не менее она была здесь, причем со своей племянницей, так что да: я могла ей доверять.
Я выглянула в окно: трое мотоциклистов уже выезжали с территории резиденции выполнять мое поручение по слежке за адвокатом, остальные копошились во дворе во главе с Астаховым, видимо, решая, что делать с воротами. Да уж, ломать не строить!
Честно говоря, я не сильно надеялась, что они справится с поставленной задачей, но по крайней мере, волкодав был на улице, и я могла пошептаться с Розой без ощущения его взгляда на себе.
Отключив от зарядки ноутбук, я вместе с ним и своим телефоном спустилась вниз, и прошла на кухню. Раз уж кто-то позаботился, чтобы я вступила в наследство, значит, все счета должны были быть активными, и мне можно было не волноваться по поводу того, чем оплачивать элементарные вещи. Такие, например, как еда.
– Ты уж прости, Кирочка, но я этих сволочей кормить не буду! – категорично заявила Роза, едва я открыла на ноутбуке сайт поставщика продуктов, который обслуживал резиденцию еще при Борисе.
– Я тебя об этом и не прошу, – ответила я, озадаченно просматривая ассортимент продуктов, – но чем-то кормить их нужно.
– Ага! Моторным маслом, водкой и сигаретами! – выдала старая кухарка, полируя холодильник. – Большего им не надо! – грозно добавила она. – Да и не за что их кормить! Они же ни черта не делают кроме как птиц пугают, да гадят везде!
Я не сдержала улыбку и переглянулась с Мартой, точившей за кухонным столом нож.
– Может, пиццу? – предложила она. – Вариант на все случаи жизни!
Я пожала плечами и переключила вкладку на поисковик. Действительно, чем не вариант?!
– Штук тридцать им хватит? – задумалась я, толком и не зная, сколько мотоциклистов было в распоряжении Астахова.
На территории было только около двух десятков, но в течении дня подъезжали еще. К вечеру, наверное, целый взвод наберется, если не рота.
– Это считая коробки? – язвительно уточнила Роза.
Отыскав доставку пиццы, я заказала три десятка фирменных и столько же бутылок безалкогольного пива. Вкус тот же, проблем меньше.
Я указала свой номер телефона, но мне никто так и не перезвонил ни по поводу пиццы, ни по поводу продуктов, которые я предоставила выбрать Розе.
– Слухами земля полнится, – пояснила мне она, намекая на то, что в городе уже знали, что резиденция Ангелова более не пустовала.
Ну, да! Я же лично распорядилась выпустить в небо вертолет. Молодец, Кира! Молодец!
Я отложила телефон, но экран как назло не хотел гаснуть и фотографией сына на заставке будто солью посыпал свежую рану.
– Ай, Кирочка! – всплеснула руками Роза, любуясь Никитой. – Он просто прелесть!
– Очень на папу похож! – заметила Марта. – Глаза один в один, как у Григория… – Марта запнулась под взглядом Розы. – Простите… – тут же залепетала она, чуть не выронив нож. – Простите, пожалуйста… Я не подумала…
– Вот именно, что не подумала! – строго сказала ей Роза, кинув настороженный взгляд на дверь кухни.
Я успела взглянуть еще раз на Никиту прежде чем экран погас. Неужели это так было заметно, что даже Марта едва ли видевшая Астахова заметила сходство с четырехмесячным ребенком? Или о том, кто был отцом Никиты, не так уж и сложно было догадаться?
Мне вдруг вспомнились слова волкодава про то, что он хотел убедиться, что мой сын от него. А я… Я на самом деле хотела знать, кто был отцом? Или же мне просто хотелось видеть в Никите Астахова и не думать о том, что самый ценный подарок в моей жизни мне сделал Борис, которого я убила? Может, это мне на самом деле не так уж было все равно от кого он был?
Может и было когда-то, а может и нет. Сейчас в своей бесконечной любви к сыну мне не нужен был ответ. Он был в первую очередь моим. Ну, а во вторую… Похоже, что все-таки он все-таки был от волкодава, хоть я и решила для себя лишить его права зваться отцом Никиты.
В груди заныло с новой силой. Сын был моей слабостью и силой одновременно. Сейчас мне необходимо было черпать именно силу.
– Поговори со мной, Роза, – вполголоса сказала я, посмотрев кухарке в глаза.
Старая волчица поняла меня без лишних слов и, кивнув Марте, чтобы та следила за не нужными ушами, повела меня в кладовую, дверь которой плотно закрыла за нами.
– Ты не представляешь, что творилось в городе, когда вы с Алешей уехали, – начала Роза. – Часа не прошло, как стало известно, что Ангелова завалил его же волкодав, а уже каждая подзаборная шваль начала тявкать о каких-то правах, да рвать себе территорию, притоны, наркоточки. Гришка твой почти неделю вырваться из города не мог, все со своими по канавам отсиживался, от ментов прятался. Хотя они и не особо-то виновных искали. Как и все гребли себе, что могли.
