– Знаешь, что это значит?
Я опустила глаза и, прикусив губу, начала мучить ремешок на босоножке.
Я знала, это значило. Некоторые группировки подкладывали такие карты женам своих конкурентов, давая тем самым понять, что скоро они овдовеют. По крайней мере, так рассказывал нам с братом еще в детстве один старик, заставший времена, когда мой отец только пришел к власти и имел дело с подобными штучками.
Мило, да? Кто-то ностальгировал по старым временам.
Кукла в земле, взятой из могилы, пиковая дама… Да нет, это была не ностальгия. Это была угроза: первая – моему ребенку, а вторая… Вторая Грише.
Я подняла на него взгляд. Он выглядел как всегда спокойно и уверенно, а у меня при одном взгляде на ту карту, не говоря уже про куклу, все внутри триста раз перевернулось и застыло.
Гриша догадался, что я знала, что значила карта и также догадался, о чем я думала. Он присел на корточки и взял меня за руки.
– До Никиты он не доберется, – успокоительно сказал он, – а я как-нибудь за себя постою, – добавил он с улыбкой.
Меня неприятно кольнуло утверждение Гриши про Никиту. Он говорил мне это уже не первый раз и в принципе я ему верила, но в тоже время в них будто сквозила не уверенность, а скорее самонадеянность, а значит, Гриша все же допускал, как и я, что Никиту могли найти.
Кохан, или кем бы этот урод не был, многое знал обо мне и о Грише наверняка. Подсказывал ему кто-то, направлял или же он просто хорошо подготовился, у него было оружие. Он прекрасно знал, где я была и знал, как меня задеть, да побольнее. Я же не знала ничего.
Фактически мне тоже подсказывали и направляли. И пускай я хоть сто раз все делала правильно, исходя из условий, мне до него было очень далеко.
– Зачем я только вернулась сюда?! – с болью вздохнула я, в который раз осознавая, какой это было ошибкой.
Меня выманили в город, потому что кому-то здесь было комфортно играть в свои больные игры, а я легко поддалась.
– Прости меня, – прошептал Гриша. – Ты все правильно сказала: я поспешил. И тогда ты тоже была права, когда сказала, что мне нужно было самому все решить, убить всех и плевать, что было бы.
Я оставила без внимания его слова. Что толку уже было махать кулаками после драки?
– Почему? – прошептала я. – Почему они не оставят нас в покое? Зачем Ибрагимов втянул меня? Зачем он так вцепился в тебя? Почему Кохан просто не придет и не потребует деньги? Я бы ему все отдала, даже алмазы! К чему эти игры? К чему это устрашение?
Гриша переплел наши пальцы и по очереди поцеловал мои руки.
– Это суровый мир, Кира. В нем нет места жалости и тем более слабости. Ты же помнишь, как было при Ангелове?
– Ибрагимов его заказал? – спросила я.
Гриша вздохнул, изучая мое лицо.
– Многие этого хотели, – ответил он. – Я просто исполнил общее желание. По большей части, по крайней мере, ведь Ангелова убил не я.
– Но инициатива была полностью твоя и Ибрагимов думает, что исполнение тоже. Неудивительно, что он хочет…
– Мне плевать, что хочет Ибрагимов! – перебил Гриша. – Завтра ты выжмешь с него все, что можно. В этом я не сомневаюсь. Потом я с ним разберусь. По-своему. А потом я разберусь с п*даром, из-за которого моя королева грустит и плачет. Есть у меня пара идей, где эта сука может сидеть. – Гриша ткнулся в меня носом. – Ты поняла меня? Поняла?
В тот момент на меня смотрел убийца, но мне странно стало спокойнее, и я кивнула.
– Пойдем со мной, – попросила я.
Мы спустились вниз и прошли в гараж. Раньше я там мало бывала и если бы не Алеша никогда бы не догадалась, что за рядом спортивных машин находился сейф, который можно было открыть с панели управления сигнализацией, как и никогда бы не догадалась, что сейфом на самом деле было хранилище целиком и полностью заполненное оружием.
А я то думала, что Борис не любил оружие!
Любить – не любил, но иметь – имел, что не особо ему помогло.
– Любить меня всю ночь! – присвистнул Серый, подтянувшийся на шум вместе с еще несколькими мотоциклистами, жадно смотревшими на внушительный арсенал.
Он перевел озорной взгляд на меня и усмехнулся.
– Счастливчик ты, Гришка! – заметил он.
Губ волкодава тронула улыбка, а космос в глазах приобрел оттенок огня, предназначавшегося мне одной.
– Еще как! – ответил он.
Глава 14
Над резиденцией сгущались летние сумерки, и в рассеянных пятнах света от фонарей призрачно расползался сигаретный дым. В хранилище я нашла кое-какие документы, среди которых был и мой паспорт на фамилию Ангеловой.
Странная была логика в том, чтобы прятать документы вместе с оружием, но я не придиралась, рассматривая лист с результатами теста ДНК. Имен на нем, конечно же, не было, но не нужно было долго гадать, кому принадлежали образцы.
Почему же Борис прогнал брата? Я думала, что кровь для него имела значение. Или же непринятие брата было связано с тем, что тот был полукровкой? Для Бориса полукровки были мусором. Только я, любимая жена, была исключением и, наверное, Гриша. И то – только потому, что он был очень полезным слугой.
Интересно, а родители Бориса еще были живы? Или их он тоже убил, как и моего отца, чтобы не путались под ногами, пока он строил свою империю?
– Как дела у моей королевы? – Гриша тихо проскользнул на веранду и сел напротив.
– Претендуешь на место короля? – парировала я.
– Почему нет? – усмехнулся Гриша.
– Если ты такой амбициозный, то почему отказал Ибрагимову?
– Ну, – Гриша почесал подбородок, – на роль королевы он не тянул. Да и не сплю я с мужиками.
– Может, он не так плох для своего возраста?
Гриша рассмеялся и достал сигареты.
– Имей в виду, – он хитро, но в тоже время с предупреждением посмотрел на меня, – Ибрагимов инвалид. Так что позажиматься с ним у тебя не получится.
– У меня много других талантом, – невозмутимо ответила я, пригубив вина.
– Это да! – Взгляд волкодава заискрил. – Знаешь, сколько хороших ребят я потерял, гоняясь за алмазами?
Я пожала плечами. Гриша был на верном пути, подозревая меня, но слишком увлекся моим телом и сбился.
– Алеша ведь с самого начала знал, да? – спросил Гриша.
– Не знаю, – честно ответила я. – Наверное.
– Странно, что он так тебе предан, – заметил Гриша, рассматривая меня.
Я снова пожала плечами, хотя и была согласна с ним.
– Ты спала с ним? – буднично поинтересовался волкодав.
– Это все, что тебя волнует? – устало вздохнула я, пригубив еще вина.
