– Кое-что нужно было, – ответил он, бросив свою куртку на диван.
– А платил ты чем за это кое-что? – колко поинтересовалась я. – Натурой?
Гриша усмехнулся, но взгляд остался серьезным.
– У меня много друзей, – ответил он. – Оружие никогда не помешает, да и взрывчатка тоже.
Дверь балкона хлопнула от порыва ветра, и я содрогнулась, но не от этого.
Взрывчатка?.. Я не ослышалась?
– Ты разбираешься во взрывчатке? – настороженно спросила я.
– Я же наемный убийца, Кира, – будничным тоном ответил Гриша. – Я разбираюсь во всем смертоносном, – добавил он.
Я прикусила губу. Гриша раньше такого не использовал. Чего же такого он ожидал завтра, что решился прибегнуть к взрывчатке?
– Это на всякий случай, – мягко пояснил Гриша, заметив на моем лице беспокойство.
Я молча кивнула и отвернулась, чтобы не видеть в его глазах тоже, что я видела в ту ночь в лофте, а именно приговор.
Гриша приговорил Кохана и всех тех, кто завтра явится с ним. Это я изводила себя размышлениями, а он гораздо легче и раньше сложил ту же картинку, что получилась и у меня: был еще кто-то и ради того, чтобы убрать его, Гриша был готов взорвать все вокруг. И вот до того, как он сказал о взрывчатке, я до конца не въезжала в то, что ждало нас завтра.
В этой игре не было правил и запасных жизней, и ее нельзя было поставить паузу, чтобы перезарядиться. Или мы всех убьем, или нас убьют. Третьего не дано.
Глава 26
Меня затошнило, и я сделала несколько глубоких вдохов. Нельзя было раскисать. Только не сейчас. Не перед последним рывком. Не тогда, когда жизнь и благополучие Никиты, как никогда зависели от меня… от нас.
– Я обо всем позабочусь, Кира, – будто прочитав мои мысли, сказал Гриша. В два шага он оказался рядом и, развернув меня к себе, приподнял мой подбородок. – Ты не слабо потрудилась. Теперь моя очередь, но ты должна будешь меня слушаться. Без вопросов и сомнений. Хорошо, первый номер? – добавил он и ласково провел пальцем по моим губам, побуждая меня посмотреть на него.
Я подняла взгляд и сразу же попала в капкан его глаз-убийц.
– Они ведь сдохнут? – с придыханием спросила я. – Кохан и все остальные?
– Психов валить особое удовольствие, – серьезно ответил Гриша. – Но если ты хочешь сама пустить ему пулю в лоб, то я оставлю для тебя коронный выстрел. Договорились?
Последнее было сказано им шутливо, но мне было не до смеха. Я не сомневалась в том, что Гриша убьет всех, но… Какой ценой?
Фактически по моему приказу в казино остался не один труп, а завтра здесь, в резиденции их будет еще больше, потому что я так захотела.
П*здец какой-то! Наверное, Егор был прав: я действительно превратилась в чудовище.
С другой стороны, сказал правильно Гриша: меня бы не пощадили, не пощадили бы Никиту и его тем более. Так почему я должна была щадить тех, кто сами напрашивались?
Ну, а с третьей стороны… Что если одним из трупов будет Гриша? Или я? Что тогда будет с Никитой?
Я задрожала и, прикусив верхнюю губу, закрыла глаза. Гриша хотел прижать меня к себе, но я уперлась ладонями ему в грудь и затрясла головой, в попытке отогнать мрачные мысли.
Бл*дь! За что нам все это?
– Послушай меня, Кира! – Гриша взял меня за плечи и ощутимо встряхнул, чтобы привести в чувство. – Кохан разменная монета. Он сдохнет первым. Я тебе это обещаю. Я глотку ему вырву голыми руками. Слышишь? Ему и тому п*дару, что за ним стоит. Поняла меня? А теперь слушай дальше: сложи сумку.
Я затравленно посмотрела на него, очень четко ощущая острую грань, к которой он меня подводил.
– Возьми только самое необходимое, – продолжал Гриша. – Алмазы не забудь и пистолет. Если здесь станет слишком жарко, ты без слов сядешь в вертолет. Я заправил его и в кабине еще есть канистра с топливом на всякий случай. Полетишь с Серым. У меня есть квартира в высотке в центре. Вертолет сможет сесть на ее крышу. На подземной парковке сядешь в машину, ключи у Серого, он отвезет тебя к моей матери. Я оставлял ей конверт для тебя с наличкой, доступом ко всем моим счетам и документами для тебя и Никиты. В крайнем случае, если она его похерила, то твой бугай знает, что делать. Кира! Ты все запомнила? Кира!
– Гриша… – рвано выдохнула я, закрыв глаза, чтобы не видеть его серьезное выражение лица.
Каждое его слово и без того осколком врезалось в мозг, сердце и душу. Как я все это выдержу, если даже мысли об этом наносили смертельные раны?
– Ну, посмотри на меня, Кира! – уже мягко произнес Гриша. Я открыла глаза и посмотрела на него. – Все будет хорошо! Это не предсказание, а просто подстраховка. Понимаешь? Завтра все закончится. Мы будем свободны, как ты и хотела. Свободны так или иначе, – с нажимом добавил он.
Я догадалась, что подразумевалось под последней фразой: это был вопрос. Несмотря на то, что Гриша поставил меня перед фактом совместной жизни с ним, он как бы ждал ответа, буду ли я с ним. Захочу ли я быть с ним.
Гриша был очень проницательным и умел меня чувствовать, но порой, вот как сейчас, например, мог быть и полным идиотом.
За эти два дня я много думала о нас и о будущем. Нашем будущем, потому что я больше не испытывала сомнений и не хранила обид.
Я любила волкодава и хотела быть с ним, но я не хотела говорить ему об этом сейчас, потому что это прозвучало бы как прощание, а мы не прощались, мы закладывали кровью наше будущее.
Глупо, да? Смешно? Наивно? Не логично? На х*й все! На х*й логику! Что вы вообще о ней знаете? Что знаете о любви вопреки всему? О сопутствующей этому боли? О верности?
Все верно: вы не знаете о ней ничего.
И не узнаете, пока не прочувствуете на себе так, как прочувствовала я.
И хоть плюньте в меня, хоть что возразите, но больше я не предам свои настоящие, как Гриша любил говорить, чувства, ни тем более его чувства.
Последний раз я отдалась гулу поездов, вновь звучавшему в моей голове, и положив поверх вещей мешочек с кровавыми алмазами, застегнула сумку. У поездов, как и у меня была конечная остановка, была цель, но в отличие от них мне возврат был не нужен.
Мой путь уже был не важен, и двери в прошлое, в котором уже ничего изменить было нельзя, закрывались. Впереди было будущее, но за него еще предстояло побороться, поэтому полностью заряженный пистолет я оставила в кабинете, прикрепив его скотчем под стол.
Марта с Розой покинули резиденцию под покровом ночи и их сменили дюжины волков во главе с Мишей.
Со старой кухаркой, знавшей еще моего отца, у нас все-таки состоялся молчаливый разговор. Я не винила ее ни в чем, потому что понимала, что она всего лишь исполняла просьбу Алеши. Что касалось последнего, то я сильно сомневалась, что мы с ним когда-нибудь затронем тему, изложенную в тех страницах текста, что были у него на телефоне.
