– Да… Прости… Эээ… Ехать…
Я подняла вопросительный взгляд на Алешу: адреса своего нового дома я как бы и не знала.
– Же-Ка Ар-ка-да, – громко и по слогам произнес Алеша, не отрываясь от видео, которое он просматривал еще раз, только уже без звука.
– Понял! – ответил Миша. – К десяти тебя устроит?
– Вполне, – ответила я. – Спасибо! – добавила я и сбросила вызов.
Мне совсем не хотелось посвящать Мишу во что бы то ни было. Он симпатизировал мне и оказал помощь, когда было необходимо, но по большому счету с самого нашего знакомства он преследовал свои интересы, а для меня сейчас были важны мои, поэтому я хотела встретиться с ним в первую очередь, как с адвокатом.
– Сколько? – спросила я. Голос снова ушел на низкие частоты.
– Десятка три, не больше, – быстро ответил Серый, выкручивая тряпку, будто это была чья-то шея.
Майка, как минимум на размер больше, чем было нужно, помято висела на нем, прикрывая пистолет, засунутый за пояс. Пластырь на плече отставал, будто заявляя, что ему там было не место, ведь рана, скорее всего, уже затянулась, напоминая о себе лишь запахом засохшей крови.
Я потерла холодные ладони, обдумывая его слова.
Десятка три… Не больше… От шальных пуль переодетых мартышек мы потеряли почти половину. И это не считая тех, что не вернулись вместе с Гришей.
Я всмотрелась в лицо Серого. Его глаза вернули прежнее пугающее выражение и в них появился мстительный блеск.
Я была несправедлива к нему: он не списал Гришу, просто он разрывался между желанием сорваться с оставшимися мотоциклистами и перевернуть весь город в его поисках, и какой-то инстинктивной потребностью следовать указаниям Гриши, и охранять меня и Никиту.
Вот только, к сожалению, мы оба понимали, что три десятка бойцов даже при условии самого лучшего вооружения для города были кучкой блох. Мы не смогли найти Кохана, пока он сам не пригласил нас в казино, так что же было говорить про Коппеля, окруженного наемниками, не потерявшими в отличие от нас своих бойцов?
Они могли быть, где угодно, и даже если бы я достала записи со всех видеокамер в городе, гарантии в том, что у меня было бы конкретное место, не было. Город был слишком большим, а маленьких улочек и подворотен с укромными местами было не счесть.
И это если было брать только город, не допуская, что после звонка мне Коппель вместе с Гришей мог выехать за его пределы. У него ведь тоже мог быть вертолет, для которого не было замедляющих преград в виде битых дорог и закрытых на ремонт магистралей.
– Гриша говорил, что у него много друзей, – нарушила я молчание. – Свяжись со всеми.
Серый сжал ни в чем не повинную тряпку в кулаке. Похоже, что у акулы снова появлялись зубы.
– Сделаю! – ответил он.
Подумав, я посмотрела на Алешу. Когда-то мы с ним были хорошей командой, а теперь были еще и семьей. Сейчас он был нужен мне, как никогда, и мой старший брат без раздумий кивнул, отвечая на беззвучный вопрос согласием.
– Еще мне нужно, чтобы ты кое-кого нашел, – добавила я, вернув взгляд на Серого. – Одного моего старого друга, с которым я очень давно не виделась.
– Как срочно он тебе нужен? – уточнил Серый таким голосом, будто еще и спрашивал, в каком виде он был нужен.
– До рассвета.
Я объяснила ему, кто был мне нужен и назвала адрес, с которого можно была начать, и Серый ушел выполнять мои распоряжения.
– Поешь.
– Не хочу, – ответила я Алеше.
– Надо, – не отстал он.
– Раз надо, то ешь! Разве я тебе запрещаю?! – нагрубила я, поднимаясь с дивана.
Алеша промолчал и провел меня хмурым взглядом.
Проверив Никиту, я в полумраке прошла к нашей с Гришей спальне. В ней невыносимо пахло им, и каждая его вещь, непринужденно лежавшая то тут, то там… Бл*дь, она меня убивала, как и запах.
Я схватилась за стену и надрывно всхлипнула. Как… Как же он это не предвидел, не просчитал? Еще каких-то несколько часов назад мы…
В разрывных чувствах я подхватила с пола сумку и швырнула ее в другой конец комнаты. Она была не застегнута, и все содержимое из нее посыпалось на пол, включая парюру с голубыми бриллиантами и алмазы. Гриша все говорил мне, чтобы я переложила их в сейф, но я так этого и не сделала.
Опустившись на пол, я сгребла в ладонь проклятые красные камни, владение которыми стоило мне почти всего. Я ненавидела их и ненавидела себя, и то, что высвободилось из самых темных уголков моей души, заполнило меня под завязку.
Я думала, что знала все про ненависть и желание отомстить, про желание причинить боль, но это было не так.
С Ангеловым я жила этим, но по большому счету те мои стремления были сомнительными: я ненавидела его и хотела отомстить, но также меня посещали мысли остаться с ним и начать жизнь с начала, ни в чем больше не нуждаться, быть кому-то нужной. Мать давно была мертва, Саша тоже, про Алешу я тогда не знала, о таких чудесах, как дети я и не мечтала, но жить все же хотела, хоть и не для кого было.
А вот что значило по-настоящему ненавидеть я поняла, только когда обрела смысл жизни и полюбила снова. По-настоящему.
Так вот, настоящая ненависть, жажда мести, жажда крови… Они были не горячими, не огненными. Точнее они такими были только первое время, пока не испепеляли все внутри и снаружи. Далее приходил холод. Леденящий холод.
Чувства, боль, страх… Они никуда не уходили, нет, но они принимали вид фотографий в красивых рамках, которые мы ставили на самые видные места, чтобы не забывать о них.
Печально, да? Ведь была вероятность того, что они так и останутся в рамках, потому что лед просто поглотит… Целиком.
На автомате я сложила сумку и собрала камни обратно в футляр. Время работало против меня и тратить его на то, чем я всегда раньше любила заниматься, то есть депрессивным самокопанием, было той роскошью, которую я не просто не могла, но и не хотела себе позволять.
Пора было взрослеть, Кира, не только на словах, но и на поступках, и, оставив в покое прошлое, наконец, начать двигаться вперед. Только там, в будущем, а не в прошлом, можно было что-то изменить.
Я взяла с прикроватной тумбочки сигареты Гриши и закурила, но в этот раз даже не закашлялась. Они даже не показались мне крепкими, как раньше.
"Это не для леди", – услышала я насмешливый голос Гриши.
Я ткнула на половину выкуренную сигарету в пепельницу и сняла платье. Вместе с нижним бельем я бросила его в корзину для мусора. Оно все равно на мне плохо сидело, да и бледно-голубой цвет мне был не к лицу.
Последние четыре дня я не пользовалась косметикой и, не затрачивая время на то, чтобы ее смыть, я приняла душ. Нужно было одеться и, наверное, уложить волосы, накраситься.
