Сквозь звенящую тишину столь близкого, хоть и не реального конца прорвался голос Игоря. Его рука, крепко державшая мою, потянула меня назад.
Я вихрем ворвалась в реальность. Меня тут же вырвало остатками ужина и кровью от прокушенной губы. Отдышавшись и собравшись с мыслями, сквозь мокрую от пота чёлку я посмотрела на Екатерину Павловну. Она прекрасно знала, где я побывала и что увидела. Знала не потому, что видела вместе со мной, а потому что знала всё ещё задолго до меня.
– Как вы посмели? – со злостью выплюнула я.
– Я не могла тебе рассказать. Не имела права вмешиваться в…
– Где он? – перебила я.
– О чём вы вообще? – Игорь, придерживавший меня за плечи, чтобы я не упала в собственную рвоту, вмешался в разговор.
– Где он? – Я повторила вопрос, повысив голос. Екатерина Павловна тяжело опустила веки.
– Углич, – тихо ответила она. – Он в Угличе. Но ты…
– Вон отсюда! – закричала я. Екатерина Павловна поджала губы и удалилась. Я слышала, как хлопнула за ней входная дверь.
– Помоги мне, пожалуйста, встать, – обессиленно попросила я. – Я тебе потом всё расскажу, хорошо?!
После пятнадцатиминутного душа и чашки крепкого кофе, я легла в постель. Игорь присел рядом, терпеливо ожидая моего рассказа. Он чувствовал то же, что и я, но не знал, как это интерпретировать. Я и сама этого не знала.
Я снова ходила по замкнутому кругу, всё повторяя и повторяя собственные ошибки, снова чувствовала себя дурой, поверившей отпетому лжецу, обманывавшему меня неоднократно.
– Я понимаю, почему он тебе не рассказал, – ответил Игорь, немного обдумав рассказанное мною. – Я бы на его месте поступил бы так же.
– Я видела его смерть! Я оплакивала его! И умерла рядом с ним! Думаю, я имела и имею право об этом знать! – возразила я.
– Имела, конечно, и с этим никто не спорит. Но и он имел право об этом умолчать.
– Я что-то не пойму, ты на его стороне или на моей?
– Я всегда на твоей стороне, но ты часто судишь строго и упрямо не признаёшь, что на всё есть причины.
– Плевать я хотела на его причины! – огрызнулась я. Кто бы мог подумать, что Игорь, мой Игорь, примет сторону Кости. Это что была мужская логика, том второй? – Вообще я спать хочу! Потуши за собой свет, когда будешь уходить!
Отвернувшись от него, я закрыла глаза. На самом деле я не хотела спать, а просто хотела остаться наедине со своими мрачными мыслями. Мне не хотелось признавать, что Игорь был прав. Поставив себя на место Кости, я и представить себе не могла, как бы я смогла о таком рассказать.
К тому же мне было стыдно, что я так повела себя с Екатериной Павловной. Она же не была виновата в том, что Костя так поступил. Была ли она участницей тех событий, или сам он ей рассказал, но это было только между мной и им. Она всего лишь старалась в это не вмешиваться.
Следующие несколько дней я всё время только и думала о том, что теперь делать с тем, что узнала. Я видела свою смерть, чувствовала, как кровь вытекает из меня вместе с жизнью. Это не испугало меня в отличие от чувства безысходности и бессмысленности в таком пустом конце. Да, я боролась, но я проиграла, и это не давало мне покоя.
Но больше всего мне не давали покоя слова Витольда про то, что у меня ещё будет возможность сделать правильный выбор. Они подобно плесени въелись в меня, направляя все мои мысли на поиск этого заветного выбора.
В пятницу вечером я украдкой собрала пару вещей в рюкзак и тихонько спустилась в гараж. Игорь вернулся из командировки очень уставшим. Пока он принимал душ, у меня было небольшое окно для побега. Врать любимому человечку было, конечно, не хорошо, но я и не врала, а просто подло и трусливо решила всё сделать за его спиной.
Застегнув шлем, я села на мотоцикл и повернула ключ. Раздался щелчок, но двигатель не завёлся даже после четвёртой попытки.
– Что ж такое? – пробормотала я, снимая шлем.
– Должно быть свечи барахлят. Ты давно их проверяла?
Выйдя из-за машины, Игорь показал зажатые у него в руке свечи зажигания. Мокрые волосы небрежно были зачёсаны назад, а футболка влажной.
– Далеко собралась? – как бы между прочим спросил он, перебирая в руке мои свечи.
– Хочу смотаться домой ненадолго, – соврала я.
– Могла бы и постараться. Ты умеешь врать лучше. – Сделав несколько шагов ко мне, Игорь остановился и скрестил руки на груди. – Ну что? Попробуешь ещё раз?
– Отдай свечи! Ты меня задерживаешь! – потребовала я, разозлившись.
– Зачем тебе свечи, если у тебя пустой бензобак?! – ответил он, указав на разливающийся по полу гаража бензин. Я подбежала к мотоциклу, но бак был уже пуст.
– Ах, ты ж маленький… – Игорь сверкнул глазами, и шины на моём мотоцикле лопнули.
– Прекрати! – закричала я.
– А ты прекрати делать что-то за моей спиной! Мы теперь единое целое и по твоей воле, кстати говоря! Или ты забыла?
Напоминание об этом охладило меня до минусовой температуры. Игорь был уязвлён, и мне стало стыдно. Я приняла решения для себя, совершенно не подумав про него, и это после всего, через что мы вместе прошли.
– Прости, – опустив глаза, прошептала я, удивив больше себя, чем его. – Я сглупила! Я не хотела… Не знаю!
Пристыжено покраснев, как подросток, я прислонилась к мотоциклу. Устало выдохнув, Игорь прислонился рядом. Небрежным движением руки он заправил уже подсохшие волосы назад.
– Я улажу дела на работе, и мы вместе поедем, договорились? – Я кивнула, всё ещё просверливая взглядом дырку в мокром от бензина полу. – А теперь идём спать, – взяв меня за руку, Игорь потянул меня в дом. – Кстати, я оценил твои извинения, – хитро добавил он.
Я засмеялась. Игорь был эмпатом, поэтому он всегда чувствовал всё, что и я. С одной стороны, это было удобно, когда объяснять было сложно или просто лень. Но с другой стороны, это делало меня уязвимой перед ним, открытой книгой в свободном доступе, что далеко не всегда мне нравилось.
Игорь, как и говорил, закрыл все рабочие вопросы в ближайшую неделю, а я выпросила отпуск, но накануне отъезда мы традиционно поругались: видите ли он собирался ехать на машине, оставив мой мотоцикл дома.
В этом он, конечно, был прав, но для меня было жизненно необходимо поспорить с ним. В конечном итоге, оказавшись в постели, спор решился в его пользу. Банально, конечно, но так уж мы были устроены, наверное.
Любуясь каждым изгибом его стройного тела, я в который раз восхищалась его красотой, достоинством каждого движения, задумчивостью разноцветных глаз, внутренней силой. Если бы я была художником, то рисовала бы его днями и ночами.
– О чём думаешь? Судя по выражению лица, о чём-то приятном. – Я улыбнулась и закурила. Игорь уже давно смирился с тем, что я везде разбрасывала пепел и окурки.
