Просыпаясь в холодном поту, я видела скрюченную белую фигуру, слонившуюся надо мной, но она исчезала раньше, чем я успевала моргнуть. Какое-то время я думала, что у меня были галлюцинации, но вспомнив про серых полупрозрачных волков, я склонялась к тому, что эта фигура была чем-то подобным.
Возможно она питалась моей болью или сомнениями, а возможно именно она посылала мне все эти кошмары. Но кем бы она не была и с какой целью не посещала меня, я была уверена в том, что моё подсознание искало ответы, всё те же ответы на вопросы, которые так часто меня мучали: кем я была, кем я стала, какой я могла бать, какой я хотела быть?
Оглядываясь назад, я видела ошибки, неудачи, противоречия моей натуры, оказывающие влияния на мою жизнь и жизни людей меня окружающих. Я не видела себя целостной, и если бы кто-нибудь составил график моих поступков или даже настроения, то это была бы абсолютная кривая изломанная линия. И это меня убивало, ведь если я не могла быть однородной, то мой жизненный путь был обречён петлять.
Оптимист бы сказал, что надежда умирает последней, но я ответила бы, что моя смерть случится раньше, чем я поседею. И даже если бы я хотела поверить в само существование надежды, то как я могла это сделать, если не доверяла самой себе и всему, на что раньше я всегда полагалась и опиралась?!
Глава 2. Тамбовский волк
Дни летели за днями, пылинки за пылинками, вши за вшами, обрывая листочки на сентябрьском календаре. Прислушавшись к совету Серёжи, я перестала бинтовать ожёг. Когда же чувствительность на левой стороне стала стабильной, я забросила и мазь.
Смирившись с молчаливостью моего крёстного, я уходила на улицу, когда он был дома. По домашним обязанностям ко мне претензий не было, так что я спокойно могла погружаться в одиночество и собственные переживания. В редкие минуты просветления я думала об Игоре и о нашей с ним связи.
Возможно, ему тоже снились кошмары только с моим участием. Возможно, он тоже карил себя за те или иные поступки. Хотя и, в отличие от меня, он научился справляться с ними способами, не имеющими ничего общего с бегством.
Двадцать третьего сентября, в мною любимую пятницу (ещё одно "любимое" сменившее свою полярность и пополнившее список смазанного), дождь застал меня в дороге, когда я ехала из захудалого отделения банка, где получала высланные родителями деньги.
Вообще было унизительно, конечно, в моём возрасте попрошайничать у родителей, но если бы я этого не делала, то пришлось бы просить милостыню на бензин и сигареты. Голос вобщем-то у меня ничего, но вот со слухом не повезло, а просить у родителей было проще, чем лечиться после "вежливых" просьб заткнуться.
Я вытерла байк насухо настолько, насколько это было возможно, и накрыла его чехлом. У Серёжи сегодня был выходной, поэтому я застала его за неожиданным занятием.
– Дядь Серёж, вам жить надоело? – удивлённо спросила я, наблюдая как он перебирает грибы.
– Я между прочим в этом разбираюсь, – побурчал он. – Не мешай! Иди, куда шла!
Чудненько! Если он травонётся и дуба врежет, меня могут и пришить к этому (с моей-то внешностью тем более). Может, следовало свалить, пока деньги были и на байке ещё можно было проехать по трассе?
Я ещё раз внимательно посмотрела на него, оценивая его физические характеристики. Та не! Крепкий, не врежет! Таких и мышьяк не возьмёт! Сто процентов!
Пожав плечами, я пошла к себе. Дождь не прекращался всю ночь, то стихая, то снова усиливаясь. Спала я как обычно плохо. Мало мне было кошмаров, так ещё и по всему дому сквозил ветер и скрипели половицы.
Честно говоря, последние скрипели часто по ночам, я даже думала, что в доме жил кто-то ещё. К тому же Серёжа упорно не разрешал мне даже подходить к одной из комнат, что только подтверждало моё предположение.
Я много раз ночью подходила к запертой двери, откуда, кстати, больше всего и доносился срип, но ничего кроме тянущей из-под двери вони, подозрительного не было, поэтому я оставила эту затею. Серёжа всё равно не признался бы, а мне вобщем-то плевать на это хотелось.
Однако этой ночью скрип был сильный и громкий. Складовалось впечатление, что в той проклятой комнате метался дикий зверь. Представив на минутку, что это Серёжа буянил, приняв немножко (ну, или множко!) своих волшебных грибочков, я даже улыбнулась, но когда дом наполнился звуком вдребезки разбившегося стекла, стало не смешно.
Я выбежала из комнаты в чём была. Запертая дверь была нараспашку, а окно в ней было разбито изнутри, впуская в дом пробирающий холодом ночной воздух. Под струями дождя во дворе мелькала чья-то тень. Я нахмурилась и настороженно подошла ближе. Что-то тут было явно не так, и мне это совсем не нравилось.
– Кто здесь? – крикнула я в ночь, но ответом была тишина.
Я всё ещё видела чью-то тень, хотя она уже больше не двигалась, а просто стояла в самом тёмном закутке во дворе. Очередной приток воздуха принёс новый запах. Вонючий запах…
– Псины, – сказала я вслух, – запах псины.
Что-то в моей голове зашевелилось. Заржавевшие шестерёнки некогда живого интелекта быстро заработали, напоминая мне о существах с похожим неприятным запахом, существах магического мира, в котором я была ведьмой-двоедушницей.
Из тёмного закутка донеслось глухое рычание. Кроваво-жёлтые глаза светились на уровне метра от земли. Трансформация произошла быстрее, чем моя человеческая часть успела вмешаться. Моё преображённое гибкое тело прыгнуло в окно, отвечая дерзким рычанием зверя, на территорию которого вторгся посторонний.
Мы сцепились в воздухе. Крепкие челюсти вцепились в мягкую плоть, и мой противник зарычал ещё сильнее. Я успела увернуться от ударов массивных лап, и вцепилась снова, но задние лапы перевёртыша ловко и сильно отбросили меня в грязь. Я быстро перевернулась, готовясь к новой атаке.
– Прекратите немедленно! – закричал Серёжа, размахивая палкой со светящимся треугольником на конце. Её мощьности было достаточно, чтобы осветить двор, и она явно имела магическое происхождение. – Вас же увидят, идиоты! Немедленно в дом!
Я замерла на месте, не зная как поступить. Такого я не ожидала! Передо мной мало того, что стоял гигантский чёрный волк, так ещё и Серёжа в своём новом амплуа ведьмака.
– Твою ж мать! – прорычала я. – Тамбовский волк!
– Я сказал немедленно в дом! – повторил он, угрожающе сжимая свою палку. – Больше повторять не буду! Загоню как овец!
Чёрный волк хромая на заднюю левую лапу потрусил в дом. Я поплелась следом. Вернувшись в свою комнату и обратившись в человеческий вид, я быстро оттёрла грязь и переоделась. Вне себя от злости и возмущения, я ещё раз напомнила себе поблагодарить отца за столь дивную путёвку. Кому-то предстояло много чего объяснить!
Серёжа уже поставил чайник и вовсю крутился возле предмета мебели, который разве что с натяжкой можно было назвать диваном.
