– Ага, вижу, – задумчиво произнес Игорь, рассматривая обновленную карту. – Первое убийство датировано июлем, а последнее совсем свежее.
Они пустились в обсуждения хронологии, пытаясь усмотреть в ней какую-нибудь закономерность и сопоставить даты с днями, подходящими с магической точки зрения для различных манипуляций. Матвей, отставший еще на фотографиях, видимо решил забить, и тихо похрапывал на диване.
Я же задумалась над географией. Последнее убийство произошло у нас в области, как и большинство других, но вот начало они взяли в Мурманской области.
Мысленно сделав себе пометку о том, чтобы выяснить все, что можно про нее, я снова вернулась к несостыковкам рунического алфавита с бинду.
Если убийства носили ритуальный характер, то, исходя из круга с точкой в центре и оккультного числа двадцать три, можно было предположить, что для его завершения нужно было убить еще одну ведьму, которая была бы, как и предыдущие, отмечена руной, и тогда оставалась еще одна руна, явно лишняя.
Но, если было не зацикливаться на круге и числе двадцать три, а посмотреть на круг, как на что-то промежуточное, то тогда оставшаяся руна была как раз не лишней. И, если бы я наносила две оставшиеся руны на карту, то одна из них была бы конечной точкой в центре круга, а вторая, которая вроде как была лишней, была бы отправной точкой.
Я достала телефон и задала в поиске скандинавские руны, чтобы выяснить, какие же руны остались не использованными.
– Вот черт! – вырвалось у меня. Сердце с такой силой ударилось о грудную клетку, что я невольно схватилась за грудь. Этого просто не могло быть!
– Нина, что такое? – Игорь, ощутив взрывной прилив моих эмоций, взволновано взял меня за плечи.
– Ах, ты ж скотина! – хрипло произнесла я, в упор глядя на Марка. Он опустил глаза, и на щеках его напряженно заходили желваки. – Знал ведь, но молчал. Думал, я не замечу? – Игорь нахмурился и вопросительно посмотрел на Марка, а потом на меня. – Скажи ему!
Марк поднял глаза и, встретившись с хмурым взглядом Игоря, глухо ответил:
– На карте не хватает двух рун.
– Я знаю, – ответил Игорь, и тень еще большей тревоги скользнула по его лицу.
– Первая – это руна Ингуз.
– А вторая? – Марк с горечью посмотрел на меня, и вновь потупил взгляд.
– Одал, – хрипло ответила я, и в воздухе зеленым пламенем вспыхнул ромб с двумя удлиненными сторонами, похожий на человечка с ножками.
Руна эта была до боли знакома. Внутри ромба разве что не хватало гравировки цветка – символа Ордена Белой лилии.
Глава 11. Послание
– Невозможно, – сквозь сжатые зубы выдавил побледневший Игорь. – Мы уничтожили всех.
– Ты прекрасно знаешь, что не всех, – возразил Марк.
– Невозможно, – повторил Игорь.
– Возможно, – сказала я.
Первое потрясение прошло, и мозг начал работать с новой силой. Вернувшись к карте, я нанесла на нее светящиеся зеленые руны, поставив Ингуз в центр круга, а Одал за его пределами, то есть там, где убийства начались. Зеленая линия четко прошла через круг.
– Нина… – Голос Игоря волнительно дрожал.
– Я не думаю, что это орден, – перебила я, выразительно посмотрев на Марка, кивнувшего в знак принятия моих извинений за столь резкую реакцию.
Отбросив эмоции, я поняла, почему он сразу не сказал про руну Одал. Он просто не хотел, чтобы мы сразу же провели необъективные параллели с орденом, ведь хотя и мало все это смахивало на случайность, все же было глупо не рассматривать другие варианты.
– Не думаешь? – изумленно спросил Игорь.
– Допускаю, но не думаю, что это они, – ответила я. – Орден использовал руну Одал, но ведь она не славянская, то есть древние славяне ее тоже использовали, хотя и в другом немного смысле, но для Витольда, она ничего не значила. И если он и вкладывал в нее какой-то смысл, то скорее что-то символичное, а здесь четко используется скандинавский рунический алфавит, и используется не просто символично, а с магическим смыслом.
– Или кто-то очень хочет, чтобы так оно выглядело, – мрачно добавил Марк, показывая на синие точки, места убийств простых людей.
– Да, это немного сбивает, – согласилась я. – Может, он кровью рисует руны?
– Нет, – ответил Марк, – я проверил. На местах преступлений крови не было вообще нигде.
– Кроме ищейки, – сказал Игорь. – Там все было залито.
– Куда же девается кровь? – задумалась я. – Кровь ведьм может быть использована, ну, а остальная? Куда используется остальная кровь?
– Есть у меня одна мысль, – мрачно сказал Марк. Мы с Игорем вопросительно посмотрели на него. – Еда.
– Что? – переспросила я, очень надеясь, что я неправильно расслышала.
– Это еда. Он ее ест, то есть пьет. Кровь ведьм дает ему силу, а кровь простых людей – просто жратва.
Было бы чем, я бы струганула дальше, чем видела. Хотя, это было вполне логично. Я же собственными глазами видела две дырочки на шеях тех бедолаг в квартире, под которой мы с Марком нашли гнездо.
– И что же тогда получается? Ведьмак-вампир проводит какой-то ритуал с использованием рун? Как-то тоже натянуто, не находите? – У Игоря тоже прошло потрясение, и он с сомнением посмотрел на карту.
– Фиг его знает, – устало ответил Марк. – Но если это и ритуал, то не из стандартных. Докопаться до его сути будет очень сложно.
– Согласен, – заметил Игорь, тоже уже порядком уставший.
– Добавьте к этому еще падальщиков и непонятную смерть ищейки, – добавила я.
– И про брата своего не забудь, – любезно напомнил Марк. – Его роль во всем этом тоже как-то не ясна.
Я поджала губы, не в силах вступать в спор. И хотя умом я понимала, что Марк был прав, но сердцу было больно от того, что Слава все еще был в зоне недоверия.
– Я поговорю с ним, – только и сказала я. – Обещаю. – Обычно мрачное лицо Марка смягчилось, и на нем проступило сочувствие. – Карту оставь нам, – попросила я, обнимая его. – Может, у нас еще какие-нибудь мысли появятся.
– Конечно. – Он ободряюще похлопал меня по спине и, кивнув Игорю, исчез.
– Ты как, родная? – заботливо спросил Игорь, обнимая меня.
– Устала, – ответила я, прижимаясь к нему. – И голова снова разболелась.
– Сделать тебе отвар? – Он нежно поцеловал мою макушку.
– Я сама. Проверь лучше, как там девочки.
– А ты?
– А я покурю и приду.
Дождавшись скрипа самой верхней ступеньки, я открыла окно и, достав из кармана кусочек стекла, потерла его в руках. Как говориться, попытка – не пытка. Возможно, тот, кто был здесь, оставил еще какой-нибудь след, и тогда осколок сможет пойти по нему и, вернувшись ко мне, показать, куда его это привело, и что он нашел. Осколок засветился и, поднявшись с моей ладони, тихо поплыл в приоткрытое окно.
