Помню, когда он мне его показал, я подумала, что это платье произведение искусства: цвета спелой черешни с длинными рукавами и полностью открытой спиной оно было присобрано на груди, обтягивая талию и бедра и плавно расходясь цветком до самого пола.
– Как же я мог его забыть, – немного хрипло ответил он.
Конечно, не мог, ведь именно в ту ночь у нас был первый секс (отличный, кстати), и мы начали наш путь от врагов, ставших союзниками, до тех, кем мы были сейчас, то есть одним целым.
Я встала с кровати и подошла к нему. От него пахло гелем для душа и лосьеном после бритья. Казалось бы, такие простые запахи, но такие возбуждающие. Ммм…
Прижавшись к его груди, я глубже вдохнула его запах и провела пальцами по его влажной спине вниз до полотенца, плавно соскользнувшего на пол.
– А на сколько хорошо ты помнишь это платье? – прошептала я, прижимаясь губами к его ключице. По его коже побежали мурашки.
– Помню, что, – прерывисто ответил он, положив руки мне на бедра, – под ним не было ничего. – Руки его плавно переместились вверх до плечей. Глаза наши встретились, и губы сошлись в страстном поцелуе. Платье полетело на пол, и окружающий мир перестал для нас существовать.
За окном мягко падали пушистые хлопья снега. В доме было тепло и тихо. В воздухе парила уютная атмосфера любви и еще не выветревшейся ночной страсти, хотя и был уже вечер.
В камине поигрывали горящие поленья, посыпаные апельсиновой стружкой. Стол был накрыт празднично и на троих. Давно обещанный брату ужин должен был состояться сегодня, и для этого как раз были благоприятные условия: детей не было, Игорь был в подходящем настроении, да и я. И, несмотря на то, что мы в любой момент ожидали нападения, все складывалось очень даже ничего.
Слава принес мне по истине зимний букет из красных мини-гербер, сидящих в окружении еловых веточек с маленькими шишечками, притрушенный снегом. Рядом с необъятной корзиной красных роз, подаренных Игорем, букет брата смотрелся скромно, но безумно мило, ведь главным был не подарок, а внимание.
Специально для ужина я принарядилась, выбрав черное облегающее платье без рукавов длиною до колена. И даже надела каблуки и чулки, в надежде, что после ужина мои старания будут оценены по достоинству.
Игорь надел брюки, конечно же, черные и рубашку тоже черную с одной единственной белой вставкой по линии пуговиц, подаренной мною на рождество. Эта самая вставка удачно гармонировала с сединой волосах.
Слава же был одет как всегда, то есть в желтый джемпер и светлые джинсы, в которые не стыдно было, простите, обгадиться, настолько они свисали сзади.
И, не успела я порадоваться тому, как все гладко шло, как в один момент направление ветра резко изменилось, и все пошло наперекосяк. Причем, я даже толком и не поняла, кто начал первыми, и с чего вообще взялась такая ядовитая агрессия.
Сначала Игорь, вроде как вежливо, прокомментировал принесенный братом букет, на что Слава, углядевший в этом что-то оскорбительное или унизительное, "вежливо" оценил ассортимент оранжереи, намекнув, что букет из тех цветов мало кто бы вообще принял за цветы.
Далее Слава, видимо, пожалев, что отреагировал так остро, сделал Игорю комплемент по поводу его одежды, на что тот, засмеявшись, ответил, что только в таком виде и следует находиться не только за столом, но и вообще в присутствии женщин. На это, правда, брат не особо отреагировал, высказав мнение, что женщины в его присутствии мало обращают внимание на его одежду, предпочитая видеть его без нее.
– Ну, а сестрица, – весело подмигнул мне он, – не считается. Мы с ней жили в одной избе, понимаешь, без перегородок, так что насмотрелись много.
Я натянуто улыбнулась, скосив глаза на нож, который подрагивал в руке Игоря. В висках глухо стучала нарастающая мигрень, и мысль, что этот ужин мало того, что опять оказался провальным, мог еще и закончиться совсем уж плохо, заставляла меня держать тело в напряжении на тот случай, если придеться разнимать мужа и брата.
– Еще вина? – тупо спросила я, нарушая повисшую вместе с невидимым топором тишину в гостиной. Игорь отказался, показав стакан с недопитым виски, а Слава с удовольствием подставил бокал.
Я налила и себе немного, подумав, что, может, в вине все дело. Алкоголь с тестостероном не очень хорошо сочетались.
А, может, все дело во мне и в моих тупых попытках сблизить их? Игорь же не навязывает мне своих родственников, так зачем я так упорно насаждаю ему брата, если даже последний этому противиться?
– Классное у тебя кольцо, Игорь. – Слава залпом осушил бокал с вином и отодвинул от себя тарелку с остывшим стейком, к которому он так и не притронулся. – На заказ делали?
– Это подарок, – сухо ответил Игорь, брезгливо посмотрев на брата, наливающего себе еще вина. – Твоей сестры, кстати.
– Да, да, – как-то издевательски произнес Слава, – что-то припоминаю. Ты, кажется, рассказывала мне эту историю, да, сестрица? – Он взял меня за левую руку, на безымяном пальце которой было кольцо в форме полумесяца цвета морской волны, такое же, как было и у Игоря. – Хризоберил, кошачий глаз, перстень двоедушницы, – благововейно глядя на кольцо, протянул он. – То есть, был перстнем, пока ты, спасая его, не разделила перстень и свою душу. Вот мне интересно, а ты стал после этого сильнее? Типа, на половину двоедушником? Ты поэтому начал седеть?
Стакан с недопитым виски треснул в руке Игоря, и незримо висевший в воздухе топор войны с грохотом упал на стол между ним и моим братом.
– Пошел вон! – Разноцветные глаза опасно потемнели. На разлитом по скатерти виски заиграли искры.
– Игорь! – Стул подо мной возмущенно заскрипел.
– Все в порядке, Нина. – Слава встал из-за стола. Мимолетно на лице его проступило удовлетворение.
– Слав, – мучительно выдавила я.
– Правда, все хорошо. – Слава печально улыбнулся и, поцеловав мою руку, которую все еще держал, удалился, громко хлопнув дверью.
– Как ты мог? – дрожа от злости проговорила я. Боль, обида, досада – все самые горькие чувства переполняли меня.
– Я не позволю себя оскорблять, – ответил он, по-прежнему восседая во главе стола. – Особенно в моем доме.
– В твоем? – Внутри все застыло от его слов, и температура моего тела резко упала до нуля градусов.
– Да, в моем, черт побери! – сорвался он.
– А я думала, что это наш дом, – с горечью произнесла я. Игорь переменился в лице.
– Я не это…
– Ты всегда "не это", – хрипло ответила я.
Горло свело от подступившего комка. Правы были родители, когда говорили, чтобы я не продавала свою гостинку. А ведь, как в воду глядели! Только я и не думала даже, что настанет день, когда наш дом окажется его домом.
Игорь с сожалением на лице встал из-за стола и подошел ко мне, протянув руки. Я отступила на шаг назад.
