Девонские силы, которые мне дал Набериус вместе с девонской сущностью, были привязаны к Игорю и, чем ближе подходило время его смерти, тем быстрее они утекали из меня, освобождая место для души, заключенной в кошачий глаз, но теми остатками, что еще были во мне, я видела черную дыру, нависавшую над Игорем.
Ее водоворот стремился затянуть его надломленную душу из истощенного, мертвого тела в место, откуда для нее уже не было возврата, а я ничего не могла с этим поделать.
Смерть всегда шла бок о бок с жизнью, и она была единственным врагом, которого я победить не могла.
– Я не хочу уходить, – вытерев слезы, горькими водопадами стекавшие по моим щекам, добавил он, – но еще сильнее я не хочу, чтобы ты уходила следом за мной. Наша жизнь была прекрасна, ты была прекрасна, и я никогда не был так счастлив, как с тобой, но мой путь окончен, а твой только начинается. Я люблю тебя, Нина. Не плачь, пожалуйста, отпусти меня и живи.
Бледность делала его красивое лицо почти прозрачным. Разноцветные глаза поблескивали на нем, как драгоценные камни. Я поцеловала его приоткрытые губы.
– Прости, – прошептала я, – но я не могу этого сделать.
Небо над Ладожским озером, покрытое кляксами облаков, расчистилось, и его ровная гладь, потревоженная лишь дуновениями майского ветра, осветилась призрачным светом звезд.
Когда-то очень давно его воды переродили меня и указали мне путь, поэтому я и перенесла нас к нему, надеясь, что и в это время скорби вода не отвернется от меня.
– Вода-матушка, – взмолилась я. Зелёный свет с жаром выбился из моих рук, окрашивая воду сиянием. – Царица и повелительница над всеми, нет тебя сильнее. От ветра можно спрятаться, землю можно обойти, огонь потушить, но от тебя, мать, нет спасения. Сжалься надо мной, помоги спасти любимого.
Озерные воды качнули меня с Игорем, заключенном в моих объятиях. Он слабо шевелил губами, пытаясь досказать мне то, что не хотел, но я это игнорировала. У него еще будет возможность повторить мне все миллион раз в течении той жизни, которую мы проведем вместе.
– Душа твоего любимого сильно повреждена, – прошумела вода, – и ты прекрасно знаешь, что твоя душа не сможет ее исцелить. Ему нужна целая, не поврежденная душа, только так его можно спасти.
– Укажи мне путь, матушка, – снова взмолилась я. Сердце бешено отбивала удары об грудную клетку, отсчитывая секунды, оставшиеся у Игоря.
– О многом ты просишь, Александра, – прошумела вода. – Но я исполню твою просьбу, однако помни, что душа должна пойти добровольно. Если ты принудишь ее, то желаемого исхода не получишь.
– Я рискну, – ответила я.
Шум воды стих и теплый майский ветер в миг стал сильнее и холоднее. Над озером открылась воронка и из ее серебристого водоворота отделился не менее серебристый силуэт.
По мере приближения его очертания становились четче, набирая краски. Высокий со смуглой кожей парень опустился в воду рядом с нами и с печалью в теплых карих глазах взглянул сначала на Игоря, потом на меня.
– Спаси его, – прошептала я, с мольбой глядя на того, кто все свои жизни посвятил мне и дважды отдал за меня жизнь.
Это было несправедливо и даже жестоко просить Костю о таком, ведь спасение Игоря для него подразумевало огромную жертву. Решившись на такое, Костя лишал себя права перерождения в новой жизни, в новом теле, обрекая себя на вечное существование в Игоре в качестве его части. Фактически я просила его раствориться в нем, пожертвовать собой ради того, кого я выбрала вместо него, но просить мне было больше некого, разве что Надю, сестру Игоря, но ко мне явился только он, а времени было слишком мало, чтобы ждать еще кого-нибудь.
– Прошу!
Костя улыбнулся мне нежной улыбкой и взглянул на Игоря, вряд ли понимавшего, где мы и что вообще происходит.
Озерные воды мягко засеребрились и забурлили вокруг нас, и время словно замедлилось. Сияние становилось все ярче, и я прикрыла глаза. Долго ли так продолжалось, я понятия не имела, но постепенно вода успокаивалась, холод проходил, да и ветер стихал.
Запахло дождем, и его не заставившие долго ждать косые капли оставляли разводы на темной поверхности озера.
Я рискнула открыть глаза, как раз застав последние серебряные отблески, коснувшиеся груди Игоря. Ресницы его подрагивали, дыхание было слабым, но ровным и глубоким. Он словно спал и легчайшие капли едва заметно оседали на его черные с проседью волосы.
Затаив дыхание, я погладила его по лицу. Оно было болезненно бледным, но больше не казалось прозрачным.
– Игорь, – тихо позвала я. – Родной. – Он открыл глаза. Взгляд был уставшим, измученным, но при этом ясным и живым. – Ты вернулся ко мне.
Прохладные, влажные пальцы смахнули с моей щеки слезу.
– Пришлось, – слабо улыбнулся он, – ты ведь отказалась меня отпускать.
Я осторожно заглянула в него: черных нитей, стягивающих его душу больше не было. Душа Кости исцелила ее, и пульсирующее мерцание внутри Игоря было полно жизни.
Не думаю, что он понял, что произошло. К тому моменту, как душа Кости явилась на мой зов, Игорь был уже в полубессознательном состоянии, и, всматриваясь в его лицо, чувствуя биение его сердца, я дала себе обещание никогда не рассказывать ему, как мне удалось вернуть его. Жертва, которую принес ради меня Костя, навсегда останется только моим бременем.
Непримечательное здание клуба с незаурядным названием "Чистилище" опустело, и унылая неоновая вывеска с горящими через одну буквами больше не отбрасывала потустороннюю тень. Живые мертвецы, вернувшие свои души, покинули то место, двигаясь каждый в своем направлении. И это был далеко не последний хепи энд.
Алена, та самая миниатюрная блондинка с тонюсенькими ножками и голубыми глазами с жуткими завитыми ресницами, загремевшая в рабство к хозяину клуба при поисках возлюбленного, таки нашла последнего. Им оказался мой дорогой друг Марк, тосковавший по ней еще с прошлой жизни, в которой она, будучи ведьмой, была сожжена при налете хранителей.
Черт, как же было противно наблюдать за их муси-пусями! Шучу, конечно! Я была очень рада за друга и улыбка, которую я никогда раньше не видела на его лице, грела меня, как и улыбка Игоря. Правда, последняя у него иногда пропадала, уступая место тонкой линии сурово поджатых губ, подкрепление которым оказывали разноцветные глаза, метающие молнии и с упреком сверлившие во мне обвинительную дырку за то, что я сотворила с собой.
Девонская сущность вместе с силой покинули меня, но оставили на память зеленые волосы и вертикальные зрачки, что, собственно, и служило катализатором для вспышек гнева Игоря, но чем больше выпирал мой живот, тем меньше их становилось, и разноцветные глаза его наполнялись таким счастьем и нежностью, что я просто не могла ими налюбоваться.
Наш разрушенный коттедж мы восстанавливать не стали, а обзавелись вместо него небольшим участком земли недалеко от Ладожского озера, где Игорь построил новый дом. К счастью, строил он его не сам, а с помощью опытных работников, изредка подгоняя некоторые детали с помощью магии.
