– Здесь ваш посох никто не возьмет, – сказал Алексей. – Можете оставить его на хранение до тех пор, пока не понадобится.
– Спасибо, но мне будет спокойнее держать его как можно ближе к себе. Так что это лишь временная мера. – Профессор с улыбкой поставил посох в угол.
Когда Воронин снова запер дверь, Тюменцев вытащил из кармана куртки кусок мела и опустился на колени.
– Что вы делаете? – изумился Алексей.
– Так будет надежнее, – произнес профессор и аккуратно нарисовал вдоль порога пять странных значков, напоминающих иероглифы.
– Твари, подвластные Эвриале, не могут переступить через охранные символы, – пояснил Сергей Иванович. – Это проклятие для них и благо для нас. Сама же она вряд ли сюда явится.
– Давайте пройдем в мой кабинет? – предложил Алексей. – Расскажете мне об их сильных и слабых сторонах, намекнете, чего нам ожидать в ближайшем будущем.
– Как ни прискорбно это звучит, ничего хорошего ждать не приходится, – развел руками профессор. – Сейчас все зависит от наших юных заклинателей Журавлевых. Если Эвриале удастся призвать Харибду, все мы пожалеем, что появились на свет.
– Не слишком обнадеживает, – заметил Алексей. – Сейчас вдруг подумал… Может, стоит сообщить куда следует? У меня остались старые знакомства в Департаменте безопасности Санкт-Эринбурга и даже среди военных…
– Вы уверены, что они вам поверят?
– В Департаменте точно поверят. Им приходилось сталкиваться с явлениями, которые невозможно объяснить с рациональной точки зрения.
– Дело ваше, – кивнул Тюменцев. – В любом случае на вашем месте я бы с этим не затягивал.
Глава двадцатая
Интересные вопросы
Николай Вадимович Комиссаров остановил машину у ворот черного особняка мадам Анаит. Ему никогда не приходилось здесь бывать, этот дом он чаще всего видел издалека, когда проплывал на яхте мимо скалы, на которой стоял особняк, окруженный чугунной оградой, с жуткими горгульями на кирпичных столбах.
Старинный дом всегда производил на него зловещее впечатление.
Хотя сам Николай не водил знакомство с чокнутой старухой, его жена периодически пересекалась с ней по каким-то своим тайным делам. Все, что Комиссаров знал о мадам Анаит, так это то, что ее считали настоящей ведьмой.
В городе она слыла опытной гадалкой и знахаркой и брала впечатляющее вознаграждение за свои услуги. Но многие были готовы ей платить. Комиссаров никогда не верил в эти россказни, но сейчас, после рассказа Ипполита Бестужева, был готов поверить во что угодно.
В тот момент, когда Николай выбрался из машины, Анаит вышла из особняка и направилась к кованым воротам. Ее сопровождал высокий мускулистый мужчина в черном строгом костюме. Лицо у него было смуглое, немного вытянутое, нижняя челюсть значительно выдавалась вперед, делая его похожим на гориллу. Пронзительные черные глаза хмуро уставились на Николая из-под широких бровей.
Сама мадам Анаит тоже была вся одета в черное – облегающее платье до колен, элегантная шляпа, перчатки, чулки и лакированные туфли на невысоком каблуке. На ее груди сверкал крупный бриллиант на длинной золотой цепочке. Смеркалось, но, несмотря на это, верхнюю половину лица Анаит закрывали большие солнцезащитные очки. Старуха и ее сопровождающий словно на похороны собрались.
– Николай Вадимович собственной персоной, – протянула она, увидев его у ворот. – Чем обязана?
Горгульи зловеще наблюдали за Комиссаровым со своих столбов.
– Добрый вечер, мадам Анаит, – сдержанно проговорил Николай. – Куда-то собрались на ночь глядя?
– Для скромной пенсионерки вроде меня любой повод выйти из дома – всегда радость.
– Что-то вы не похожи на скромную пенсионерку.
– Да и ты не похож на моего обычного клиента. Зачем явился, Николай? – сухо спросила мадам Анаит.
– Разбирая бумаги жены, я наткнулся на недавнее соглашение, подписанное вами и Викторией, об аренде санатория «Аршакуни» для съемок какого-то фильма.
– Все верно, – кивнула старуха.
– В связи с этим у меня есть несколько вопросов. Почему съемки до сих пор не начались? Почему на документе стоит ваша подпись? Ведь вы, как сами только что сказали, скромная пенсионерка, а не владелец кинокомпании.
– Это легко объяснить, – начала Анаит.
– И как с этим связана госпожа Эвриала? – задал последний вопрос Николай, отчего старуха резко замолчала. – Ваша новая знакомая, которую вы недавно приводили в мой дом. Кое-что мне уже известно, но хотелось бы услышать и вашу версию!
– И что же тебе уже известно? – поинтересовалась старуха.
– Я прочитал судовой журнал «Арканума».
– Возможно, в таком случае тебе лучше услышать все из уст самой госпожи Эвриалы, – после минутной паузы произнесла госпожа Анаит. – Мы с моим шофером Дмитрием сейчас как раз направляемся к ней. Хочешь поехать с нами?
Комиссаров замер в нерешительности.
– Ну что же ты? – насмешливо спросила старуха, а Дмитрий чуть заметно усмехнулся. – Не бойся, тебе ничего не угрожает. Даю слово. Тем более что раньше или позже этот разговор все равно состоится, ведь у госпожи Эвриалы есть к тебе выгодное предложение, Николай.
Комиссаров неохотно кивнул. Старуха с удовлетворенной улыбкой уселась в старинный лимузин, шофер захлопнул за ней дверцу, и вскоре машина тронулась с места. Николай вернулся в свою машину и последовал за лимузином.
Они спустились по узкой извилистой дороге со скалы, пересекли весь Новый Ингершам, затем въехали на гору, которую было видно из любой части города, и через несколько минут лимузин Анаит остановился у покосившихся ворот заброшенного санатория «Аршакуни». Обычно их железные створки были обмотаны толстыми цепями и закрыты на большой замок, но сейчас ворота оказались приоткрыты.
Дмитрий услужливо распахнул дверцу лимузина и помог мадам Анаит выйти из машины. Следом подъехал Николай, и старуха предложила ему следовать за собой. Шофер остался ждать у лимузина.
– Прими мои соболезнования по поводу кончины супруги, – сухо сказала мадам Анаит, аккуратно ступая по заросшей травой тропе. – Это невосполнимая потеря.
– Спасибо. Но что связывало вас с моей женой? – спросил Николай Вадимович.
– Виктория иногда заглядывала ко мне, – подтвердила Анаит. – Как и многие другие жители города. Поговорить, посоветоваться, погадать на будущее.
– Погадать? – недоверчиво фыркнул Комиссаров. – Виктория никогда не верила в эту чушь!
