Или… Я могу уехать куда угодно. Да, отправиться в эпическое путешествие я себе позволить не могу. Но и тетя Лиза не просто разъезжала по свету, я знаю. Где бы она ни оказывалась, она везде работала. В барах, кафе, магазинах. Возможно, и я так смогла бы.
На мгновение я представляю себя рисующей портреты туристов на улицах Парижа, или Милана, или в каких-то иных красивых местах. Именно этим занимался дядя Тай летом после выпуска.
Это выбило бы из меня всю дурь и позволило начать по-настоящему взрослую жизнь. Что ж, семя упало на благодатную почву. Идея выбраться из этой чертовой дыры мне по нраву. Я бы избавилась тогда от копов, смертей, воспоминаний. И от Сейди…
– Пожалуй, я поразмыслю над этим, – говорю я тете Лизе.
Едва я выхожу за ворота, как звонит мобильник. Думая, что это дядя Тай или Кэролин, я отвечаю, не посмотрев на экран.
– Я тебя увидел, – говорит без приветствия Доминик. – Не хочешь зайти в гости?
– Ох нет…
– Родителей нет, если ты переживаешь по этому поводу.
Переживаю. И еще как!
– Они что, еще не вернулись?
– Нет, приедут только завтра.
– Что-то они не торопятся назад. А ведь погиб еще один подросток…
Доминик отвечает не сразу:
– Я не сказал им о Форде.
– Не сказал? Почему?
– Потому что тогда бы они разволновались, а им необходим этот перерыв. Им нужно отрешиться от всего. И так весь город, включая моих родителей, был потрясен тем, что случилось с сестрой. А теперь еще и Форда убили практически так же. Как бы народ не охватила паника.
– А ты считаешь, что для паники нет причин?
– Послушай! Может быть, ты все-таки зайдешь? А то мы разговариваем, как два шестилетних ребенка по игрушечному телефону, – фыркает Доминик.
Я без слов нажимаю «отбой». К тому времени, как я подхожу к воротам, они уже распахнуты настежь.
Доминик не спал. Или не принимал душ, насколько я могу судить по тому, что он все еще остается в костюме Слендермена. Нет, маску-то он снял и щупальца тоже отстегнул. Получился чисто похоронный костюм. И по-моему, он очень сочетается с моим длинным черным пальто.
– Заходи, – говорит Доминик, отступая от дверного проема в сторону.
Едва я оказываюсь в гостиной, как у меня перехватывает дыхание. Я ожидала, что она будет выглядеть по-другому. И тот омерзительный, отталкивающий зеленый цвет, в который Миллеры выкрасили фасады, предупреждал меня: изменения внутри дома тоже неизбежны. Но то, что предстает моим глазам, я и вообразить себе не могла.
Густой сливового цвета ковер и обои с орнаментом замечательного художника и дизайнера Уильяма Морриса – такие же, какие можно увидеть в некоторых замках Великобритании, – исчезли из гостиной. Теперь дощатый пол оголен и, похоже, ожидает покрытия бездушной серой плиткой. Стены выкрашены в ослепительно-белый цвет, а наши классические пейзажи и портреты маслом заменили фотографии в хромированных рамках.
Причем, подойдя к ним поближе, я замечаю, что это вовсе не фотографии Миллеров и их детей, что было бы понятно. Нет, из рамок на меня смотрят исключительно киношники, с которыми Мэдок и Люсиль Миллеры работали. Один из них даже попивает коктейль в компании режиссера фильмов ужасов, арестованного, насколько мне известно, за убийство своей жены.
Я с отвращением отступаю назад. Похоже, Миллеры начали в доме ремонт, как только переехали. Иначе они не успели бы так сильно его переделать. Такое впечатление, будто они не смогли бы прожить в наших интерьерах даже неделю.
– Пойдем в мою комнату, – говорит Доминик и начинает подниматься по лестнице, не давая мне времени чертыхнуться.
И… проклятие! Я следую за ним. То есть он, конечно, не силком и не хитростью заманил меня в дом. Но я здесь, в нашей старой усадьбе! И направляюсь в его спальню.
Доминик исчезает в конце коридора восточного крыла, но я точно знаю, куда иду. В свою бывшую комнату. Вот и знакомая до боли дверь. Собравшись с духом, я переступаю порог. Что за черт? Комната выглядит так же, как выглядела и раньше. Мебель, конечно, другая, но расставлена так же, как было при мне. Кровать – на том же месте, письменный стол – у окна. Стены такого же насыщенного темно-синего цвета – цвета штормового моря. На полу такой же ковер под серый мрамор. Даже зеркало в полный рост висит там же, где висело мое.
– Странно, – вырывается у меня, и Доминик отрывает глаза от ноутбука, лежащего на кровати.
– Снова здесь оказаться?
– Ну, типа того… Я думала… Я просто думала, что эта комната претерпела такие же существенные преобразования, как и весь остальной дом. А оказалось – нет.
– А-а… Но мне нравятся выбранные тобой цвета. Ты как будто находишься на дне водопада.
Я никогда этого раньше не замечала, но Доминик прав. Если встать в центре комнаты и позволить зрению затуманиться, то можно вообразить, будто бы вокруг тебя низвергается вниз вода, а под ногами – скальная порода.
– А кроме того, я не вижу смысла что-либо переделывать, раз я здесь не останусь.
Я чувствую в груди укол боли. И впервые осознаю: мне не по сердцу его идея уехать. Хотя, наверное, он будет в большей безопасности за пределами нашего проклятого городка.
– Когда ты планируешь уехать?
Доминик пожимает плечами:
– Через несколько недель. Мне надо быть здесь, пока копы проводят расследование. Но ты не беспокойся, у нас еще есть время, чтобы закончить твой комикс. По крайней мере, достаточно для того, чтобы ты успела представить готовый выпускной проект.
Я киваю, не желая говорить ему, что у меня и так уже предостаточно материалов. Более того, я намерена выложить их уже в следующий понедельник. На всякий случай. Чтобы мисс Шеннон или мистер Хэмиш (да кто бы ни отбирал кандидата на летние художественные курсы) не дисквалифицировали меня за опоздание. И мне реально нравятся страницы, над которыми мы с Домиником работали вместе. И то направление, которое мы задали сюжету во второй части комикса. А возможность закончить ее сейчас нам вряд ли представится.
– Что ты хотел мне показать? – спрашиваю я парня слегка натянутым голосом.
– Вот это, – взмахом руки подзывает меня к себе парень.
Я подхожу и присаживаюсь на краешек кровати рядом с ним. Все напряжение, которое я ощущала – или воображала себе, – исчезает, как только я читаю то, что высвечено на экране его ноутбука.
Это подборка комментариев в соцсетях – самых отвратительных, грязных и мерзких комментариев из всех, что мне доводилось читать. В которых Фрейю как только не обзывают, перемежая угрозы с недвусмысленными сексуальными предложениями.
– Что это?!
– Это комменты под видео «Земли призраков» за последние полгода. Самые гнусные, по меньшей мере.
