– Напугана, – честно признаюсь я. – Но, похоже, мне придется с этим жить до тех пор, пока я не выясню, какие из видений, преследовавших меня последние недели, были реальными, а какими я обязана ангельской пыли.
Доминик молчит.
– Что?
– Пожалуй, я мог бы тебе помочь, – говорит тихо парень. – Понять, что случилось с Кэролин на мосту.
Я еще вечером рассказала ему обо всем, что видела. Доминик тогда выслушал меня, не пытаясь ничего опровергнуть или списать на действие галлюциногенного препарата.
– Как? – удивляюсь я, но до меня сразу доходит. – У тебя есть запись с камеры на мосту?
Кивнув, Доминик достает из кармана одноразовый мобильник. Наверное, ему дали его родители или друзья, после того как я утопила его телефон в колодце с призраком.
– Я загрузил ее ночью. Хочешь посмотреть?
С минуту я раздумываю. Просматривать еще раз то, что я видела, страшно. Но проживать все это гораздо хуже. И мне надо узнать, что из увиденного было реальным.
– Да, покажи, – прошу я парня.
На крошечном экране разворачивается действие. Кэролин стоит в ожидании. Смотрит на горящую усадьбу. Меня еще нет в кадре, когда она меня замечает и начинает пятиться к водопаду. В тот момент, когда за спиной Кэролин появилась Сейди (в моей памяти), на видео возникает странная тень. Она словно сгущается из пара над водопадом и обволакивает отступающую назад Кэролин. А за секунду до того, как Кэролин натыкается на перила и исчезает, руки тени взлетают к ее лицу…
Копам нечего мне предъявить. Но по телу пробегает дрожь. Я так и не знаю наверняка: это ангельская пыль вызвала в моем воображении образ Сейди или она помогла мне видеть вещи явственней? Как бы там ни было, все кончено. Мне надо взять себя в руки и жить дальше.
После окончания видео мы довольно долго молчим. А потом Доминик спрашивает:
– Ты слышала о том, что случилось с Хэмишем?
Честно говоря, я вообще о нем забыла. Чуть отстранившись, я заглядываю Доминику в лицо:
– Нет… А что с ним стряслось?
– По-видимому, твоя записка так его напугала, что он сам пришел в полицию и во всем признался. Хэмиш взял у Фрейи взятку, чтобы обеспечить ей место на курсах. А когда выяснилось, что она не может учиться на них в силу возраста, отказался возвращать сестре деньги. Он уже потратил их на обручальное кольцо для своей подружки.
– Вот это да!..
Я вовсе не этого ожидала, но Хэмиш все-таки урод!
Доминик вздыхает:
– Мне жаль, что Фрейя таким способом пыталась избавиться от тебя как от конкурентки. Это было неправильно.
– Сейчас это уже не имеет значения, – цежу я сквозь зубы.
Я не смогла бы сейчас разозлиться, даже если бы захотела. Разве это возможно после того, что сделали дядя и Кэролин? Они ведь лишили Фрейю не места на курсах, а жизни! Они отняли у Миллеров дочь, а у Доминика сестру.
– Я даже выразить словами не могу, как я сожалею о том…
– И не надо, – тихо, но твердо говорит Доминик. – Ты не знала, что они творили. На тебе вины нет.
Я вздыхаю:
– Фрейя заслуживала лучшего…
Как и Форд. Они не были образчиками совершенства, но кто из нас идеален? Они должны были вырасти, повзрослеть, строить свою жизнь. Жить.
– Я должен идти – дать показания, – говорит Доминик. – Где тебя потом искать? Мы с родителями сняли номера в гостинице в Хаверфорде. А ты у кого поживешь?
И Дафна, и Карла предлагали мне пожить у них. Но мне какое-то время надо побыть одной – осмыслить все случившееся.
– В коттедже, когда бы ты ни освободился.
* * *
Через несколько дней, когда пыль в буквальном смысле оседает, я сижу и разговариваю с Мэдоком и Люсиль Миллерами. О многих вещах – об аварии, усадьбе, о вековой вражде между нашими семьями. И о чеке, который мне выписал Мэдок. Я хотела его вернуть, но Миллеры настаивают, чтобы я оставила деньги себе.
– Это действительно твоя доля от продажной стоимости усадьбы, – твердо говорит Мэдок. – Жаль, что я не смог предугадать, на что способен был пойти твой дядя, чтобы завладеть этими деньгами. Мне очень, очень жаль, Ава.
– Вы ни в чем не виноваты, – говорю ему я (и впервые сама так считаю!). – Я прожила с ним и Кэролин целый год и не догадывалась, что они планировали.
– Что может подвигнуть мужа и жену на такие злодеяния? – громко восклицает Люсиль.
И я вспоминаю статью о Мертвоглазой Сейди и убивших ее Эфраиме и Сюзанне Тёрнах.
– Думаю, в любых отношениях один человек вскрывает в другом какие-то потаенные качества, – цитирую я теорию Дафны. – И иногда это оказываются самые плохие, низменные свойства натуры…
Странно находиться в коттедже одной. Но одиночество дает мне возможность обдумать, что делать дальше. И к тому времени как ко мне через неделю наведываются подруги посмотреть кино, я уже принимаю решение.
– Ник предложил мне отправиться с ним в путешествие, – объявляю я.
И не могу сдержать ухмылки, когда Дафна охает. Даже Карла отрывается от фильма.
Доминик еще до пожара приготовил свой роскошный новый трейлер к «путешествию по легендам», как я его обозвала (Доминик, правда, не одобряет это название). Трейлер стоял в гараже, в отдалении от дома. И потому – в числе немногих вещей – избежал гибели в огне.
Мне очень жаль Миллеров. Мало того что им надо как-то пережить утрату дочери, так еще и дома они лишились. Хотя усадьба и была их домом недолго, но все же она была их.
Образ дома, который я так любила, теперь начал меркнуть – как сон, что блекнет после пробуждения. И пожалуй, это даже к лучшему. Он не будет вызывать во мне тот ужас, который я пережила. Лишь воспоминания могут это делать. Но, надеюсь, и они рано или поздно померкнут.
По словам Доминика, его родители планируют снова переехать в Эвансвилл. И я их не виню за это.
– И когда вы отправляетесь в путешествие? – спрашивает Дафна.
Она делает вид, будто очень рада за меня, но у нее плохо получается скрыть истинные чувства.
– Я не поеду, – спешу я утешить подругу. – По крайней мере до выпускных. Потому что я хочу получить аттестат, а не лишать себя перспектив на будущее. Ник вернется за мной, как только мы окончим школу.
– Вернется? – Дафна так старательно натягивает на лицо улыбку, что я прыскаю со смеху.
Мне, конечно, будет тяжело не видеться с Домиником три месяца. Но я решительно настроена использовать это время с пользой. Сдать выпускные экзамены. Пройти медицинское обследование, чтобы удостовериться, что ангельская пыль, которую мне подсыпала в кофе Кэролин, не нанесла ущерб здоровью. А самое главное – я намерена возобновить консультации у психотерапевта. Я не желаю, чтобы все случившееся затаилось где-то в глубине меня и выстрелило в будущем.
