Конечно, девушку привела ко мне музыка, но почему она продолжает поддерживать этот разговор, если мое присутствие настолько ей неприятно? Почему во что бы то ни стало она хочет прояснить ситуацию, если намерена вскоре покинуть Собор и не иметь со мной ничего общего?
Я мог бы попытаться вызвать очередное видение и увлечь Сефизу в лабиринт, как сделал ранее, во время бала, мог бы увидеть еще кусочек другой жизни, в которой так отчаянно нуждался. Однако совесть не позволила мне предать хрупкое доверие, проявленное девушкой по отношению ко мне.
Глупая, бесполезная сдержанность – и я это знал. В конце концов мне нечего терять…
Сефиза здесь, прямо передо мной; вероятно, завтра она уже не придет. И все будет кончено…
К моему величайшему удивлению, девушка все же переступила порог и положила в кресло скрипку и смычок.
– В таком случае я требую, чтобы ты поклялся больше не допускать ничего подобного, – сурово отчеканила она. – Это больше не должно повториться, ни по твоей инициативе, ни по моей.
– Извини?
Я резко выпрямился на обитом бархатом табурете, совершенно выбитый из колеи.
– В будущем тебе придется сдерживать свои порывы. Для тебя это должно быть нетрудно, коль скоро ты «не подвержен низменным желаниям, свойственным моему виду».
Сефиза повторила мои слова, произнесенные тем вечером, когда она хотела выпрыгнуть из окна, решив, будто я сделал ее пленницей, чтобы вдоволь над ней поглумиться.
Теперь я уже не был так уверен в истинности тех своих слов, однако наш разговор принимал весьма странный оборот, и это меня заинтриговало.
– Еще ты должен будешь воспротивиться, если я вдруг поведу себя несдержанно, – продолжала Сефиза, кривя губы, словно испытывала отвращение при одной только мысли о такой возможности. – Я хочу, чтобы ты мне это пообещал, Верлен. Мне нужно твердо знать, что я могу рассчитывать на тебя, дабы между нами всегда сохранялась дистанция.
Я прищурился, не в силах понять, куда она клонит.
– Договорились… Если ты так хочешь, – пробормотал я.
Сейчас я согласился бы на что угодно – лишь бы она осталась рядом со мной.
Девушка глубоко вздохнула, подошла еще на шаг, потом села прямо на ковер, поджав под себя ноги.
– Хорошо, в таком случае я готова, – серьезно заявила она. – Нужно выяснить, почему судьба так упорно старается свести нас вместе. Мы должны вернуться туда, где все началось: в другой мир.
Глава 17
Верлен
Мое сердце пропустило удар, и на секунду я замер, не сводя глаз с девушки.
Верно ли я понял? Неужели Сефиза действительно ждет, что я подойду к ней и мы вместе отправимся исследовать другой мир? Она в самом деле даст мне то, чего я так страстно желаю?
«Нет, по правде говоря, это не совсем то, чего я хочу…»
В памяти мгновенно всколыхнулись яркие образы: ощущение ее свежих губ, скользящих по моим губам, ее тело, прижатое к моему, мои руки на ее тонкой талии…
Я немедленно подавил этот порыв.
Я же только что пообещал, что подобное больше никогда не повторится. Ни в коем случае нельзя больше возвращаться к этим воспоминаниям, позволять им преследовать меня.
Сефиза права: в моих венах течет кровь богов, а следовательно, предполагается, что я свободен от низменных инстинктов, защищен от них благодаря своей природе. По крайней мере, именно так я до сих пор думал, всегда полагал, что у меня совершенно нет таких, чисто человеческих слабостей…
Я медленно встал, оставив свое место у рояля, и тоже сел на пол, лицом к Сефизе, скопировав ее позу. Девушка вскинула голову, по-прежнему глядя на меня с осторожностью: очевидно, она все еще меня опасалась.
Я видел, как напряглись ее худые плечи под тонкой тканью ночной рубашки, а на шее нервно билась жилка. Тем не менее от девушки совершенно не исходили волны страха. Несомненно, ее напряженная поза – это всего лишь признак отвращения, вызванного моей близостью…
С другой стороны, чем дольше я смотрел на Сефизу, тем больше понимал: эта девушка обладает редкой, уникальной красотой. Каждая новая черточка, которую я подмечал в ее внешности, становилась для меня драгоценной тайной, столь же приятной, сколь и очаровательной.
Я находился так близко, что мог различить некоторые особенности, прежде ускользавшие от моего внимания. Ее карие радужки были усеяны мелкими крапинками бледно-зеленого цвета, что придавало глазам великолепный оттенок бронзы. Родинка между скулой и уголком губ добавляла Сефизе очарования, одновременно подчеркивая волнующую дерзость, сквозившую во всем ее облике.
– Хм-м-м, полагаю, прикосновение – это все-таки самый эффективный способ, – хрипло проговорила она, вырывая меня из глупых, бессмысленных мечтаний.
Нерешительным жестом девушка протянула мне руку, повернув ее ладонью вверх.
– Давай попробуем увидеть самое начало, – продолжала Сефиза и сурово сдвинула брови. Вероятно, она хотела продемонстрировать решительность, однако на ее лице отражались сомнения и беспокойство. – Возможно, если мы будем осознанно направлять свои мысли, нам удастся управлять этим путешествием?
– Действительно, мне тоже так кажется.
Когда мы впервые оказались на берегу таинственной реки, в нашем мире я держал Сефизу за шею. Еще я прекрасно помнил, как в другой жизни мы впервые взялись за руки во время вальса, в то время как в реальности я схватил девушку за руку – тоже впервые, – пытаясь снять ее с подоконника, чтобы она не выпрыгнула из окна и не разбилась насмерть.
Затем было видение, в котором я умер, при этом в реальном мире я тоже готовился испустить дух, после того как Сефиза ударила меня ножом в грудь…
Я не мог точно определить, как происходят эти перемещения между мирами. Тем не менее существовала неоспоримая связь между настоящим, нашими мыслями и видением, в которое мы в итоге попадали.
У меня перехватило дыхание, когда я последовал примеру Сефизы и потянулся кончиками пальцев к ее ладони. Я робко коснулся ее кожи, опасаясь, что девушка вдруг отшатнется или вздрогнет от отвращения. Наши руки соприкоснулись, и от этого контакта, такого освежающего и странного, меня охватила дрожь. Необыкновенно приятное ощущение и…
И… такое необходимое?
Сефиза крепче прижала руку – очень маленькую и тонкую – к моей ладони, ее веки чуть опустились, твердый взгляд вдруг изменился, в нем мелькнуло какое-то странное выражение, тень сильных эмоций.
Совершенно другой взгляд, не мстительный, как раньше, более мягкий. И такой волнующий…
Взгляд, в котором – я почти был в этом уверен – сквозила скрытая нежность… если, конечно, я не вообразил все это, не выдал желаемое за действительное…
– Давай вернемся к началу, – через силу произнес я, стараясь сдержать и перенаправить свои резвые мысли.
