– Мне это нисколько не в тягость, – вздохнул старик, не поворачивая головы к собеседнице. – Ну же, Верлен, пожалуйста, сыграй еще раз.
Маленький мальчик коснулся клавиш и попытался повторить мелодию, но сразу же сделал ошибку – у него дрожали руки. По его щекам скатились две серебристые слезы.
– Он снова хнычет? – вскинулась женщина, отшвыривая рубашку, которую держала в руках. Она подскочила к Верлену, схватила его за ухо и сильно дернула. – Отправляйся к себе в комнату, не желаю тебя здесь видеть! Чего доброго, соседи заметят тебя в окно. Даже слезы у тебя отвратительные! Это ненормально, мальчишка не человек!
Очертания комнаты расплылись, потом обстановка изменилась.
Появилась кухня, в центре которой за столом собралась семья. Женщина с пучком сидела за одним концом стола, а напротив устроился рыжебородый мужчина, между ними разместились старик и двое детей, один рыжий, другой темноволосый, с белой прядью в шевелюре.
За окном было темно. Над столом горело несколько масляных ламп, но в углах комнаты сгустилась тьма.
Маленький Верлен сжимал голову руками, упершись локтями в стол по обе стороны от миски, и, казалось, боролся с сильной болью. Второй мальчик тихо скулил и покачивался на стуле, глаза его округлились от ужаса. Женщина с пучком обеими руками ухватилась за край стола и тяжело дышала, мужчина, сидевший напротив, – тоже.
Казалось, все окаменели от невыносимого ужаса и не могут сдвинуться с места. Старик тоже дрожал от испуга. Однако он единственный из всей семьи сохранил способность двигаться и как ни в чем не бывало продолжал есть кашу, хотя было видно: его трясет.
– Ты… прекрати… прекрати это немедленно! – процедила женщина сквозь стиснутые зубы. На ее лице попеременно отражались страх и злоба. – Ты на всех наводишь жуть, и я не хочу, чтобы ты пугал моего Рейнара!
– Не получается, – жалобно пробормотал маленький Верлен. – Клянусь, я пытаюсь, но ничего не выходит.
– Мама… – прорыдал рыжеволосый мальчик. Наверное, это и был вышеупомянутый Рейнар. – Мама, я хочу, чтобы он ушел…
Послышалось журчание, и под стулом перепуганного малыша начала расплываться лужа.
Человек с длинной рыжей бородой резко вскочил и жестом обвинителя наставил на маленького Верлена указательный палец.
– Ни один нормальный ребенок не может вытворять такие штуки! Ты просто мерзкое отродье!
Внезапно он схватился за грудь и скривился, из его широко открытого рта потекла струйка слюны. Женщина рванулась к маленькому Верлену и с размаху влепила ему пощечину. В следующую секунду все наконец смогли вздохнуть свободно – очевидно, парализовавшая людей невидимая сила перестала действовать.
– Убирайся отсюда! – завопила женщина, отвешивая Верлену подзатыльник. – Больше никогда не смей так делать, негодяй!
Мальчик прикрывал голову руками. Спотыкаясь, он выскочил из-за стола и выбежал из кухни.
Он промчался мимо меня, и я невольно протянула к нему руку, но, как и ожидалось, мои пальцы прошли сквозь ребенка. Я вспомнила, что мы здесь всего лишь зрители. И все равно мне было грустно осознавать, что я никак не могу повлиять на эту ситуацию, случившуюся много лет назад.
– Позволить мне расти среди людей было ошибкой, – спокойно заметил настоящий Верлен. Он стоял рядом со мной, скрестив руки на груди, и невозмутимо наблюдал за разворачивающейся перед нами сценой. – Я причинил столько вреда, сам того не осознавая… В то время я совершенно не контролировал свою силу. Теперь я начинаю понимать, почему все так себя со мной вели. Разве могло быть по-другому?
– Что ты говоришь? – вырвалось у меня. Я даже не подумала, как юноша может воспринять мои слова. – Ты же был такой маленький… Ни один ребенок не заслуживает подобного обращения.
Верлен бросил на меня скептический взгляд, потом отвернулся и указал на постепенно вырисовывающееся перед нами окно. Обстановка вокруг нас снова изменилась.
– Я всегда отличался от других детей, – заключил он, задумчиво глядя на своего двойника. – Эти ужасные способности присутствовали во мне изначально. Подожди и увидишь, что будет дальше.
Глава 25
Сефиза
Теперь юному двойнику Верлена было лет десять. Он прижался носом к стеклу и пристально смотрел в маленькое окошко. На засыпанной пеплом улице веселилась стайка детей в коротких штанах – среди них был и Рейнар, мальчик, которого мы видели недавно. Ребята играли в какую-то игру и оглушительно хохотали.
Не знаю, как долго маленький Верлен наблюдал из окна за веселящимися сверстниками. Судя по почти опустевшему стакану воды, стоявшему на подоконнике, придвинутому к окну креслу и подложенным под колени мальчика потертым подушкам, он находился на этом наблюдательном пункте уже несколько часов – несомненно, это занятие давно вошло у него в привычку.
Снаружи одна из девочек прыгала по нарисованным в грязи квадратам; дойдя до конца линии, она подняла лежащий в последнем квадрате камешек и выпрямилась. Остальные ребята разразились одобрительными выкриками, однако девочка вдруг замерла, ее взгляд был прикован к маленькому окошку.
Лицо девочки исказилось от ужаса. Дрожащим указательным пальцем она указала на подглядывавшего за ней и ее товарищами мальчика и закричала, привлекая внимание приятелей. Все как один дети подняли головы и посмотрели вверх, на их лицах читался страх.
Девочка замахнулась и швырнула камень в окно. Импровизированный метательный снаряд разбил стекло, пролетев мимо лица мальчика, после чего покатился по полу комнаты.
– Грязное чудовище! – пронзительно завопила девочка. Остальные дружно подхватили этот клич. – Мы ведь тебе уже сказали, что больше никогда не хотим тебя видеть! Пошел вон!
Она подобрала второй камень и снова бросила в окно – на этот раз он ударил маленького Верлена в плечо.
– Убирайся! – злобно выкрикнула девочка.
Мальчик с белой прядью в волосах скатился с кресла и, прикрывая голову руками, скорчился на полу, подальше от окна.
Внезапно все дети разом перестали кричать и будто окаменели. Глаза у них округлились и мгновенно наполнились слезами. Потом они все попадали на колени, прямо в толстый слой пепла, покрывающий улицу, и жалобно застонали, объятые неведомым ужасом.
Стены комнатки поблекли, их очертания расплылись, и обстановка в очередной раз изменилась: мы оказались в другой комнате, очень узкой, погруженной в полумрак.
Я разглядела две кровати, стоявшие друг против друга, каждая возле стены. На одной сидел Рейнар: он забился в угол, подтянув ноги к груди, и слегка покачивался, обхватив руками колени. Взгляд его прикипел ко второй кровати, на которой метался во сне маленький Верлен.
Спящий тихо стонал и обеими руками сжимал одеяло, как будто боролся с невидимым противником; глаза его под опущенными веками быстро двигались. Очевидно, мальчику снился кошмар. Вдруг ночную тишину разорвал резкий, зловещий звук ломающихся костей: рука Верлена, прижатая к телу поверх одеяла, неестественно изогнулась под странным углом, а потом снова выпрямилась. Послышался болезненный, хриплый стон.
