Несколько мгновений я выжидал, стараясь унять дрожь, сотрясающую все тело.
Нужно играть…
Руки отказывались слушаться, пальцы свело судорогой: я не попал бы по нужным клавишам, лишь устроил бы бессмысленную какофонию – даже начинающий музыкант так не опозорился бы.
– Проклятие! – в ярости выкрикнул я.
Дурацкий приступ, вызванный особенностями моей природы, превратил меня в бесполезную, ни на что не способную развалину.
В конце концов так даже лучше, это точно. Несомненно, Сефизе лучше не видеть меня в таком состоянии…
Внезапно тишину нарушил какой-то негромкий звук.
Кто-то стучал в дверь, но так тихо, словно надеялся остаться незамеченным.
– Можешь войти, не заперто, – произнес я, не подумав.
Потом, опомнившись, лихорадочно одернул рукава рубашки, чтобы скрыть почерневшие, набухшие вены, и торопливо застегнул манжеты. Несколько раз провел пятерней по растрепанным волосам, стараясь хотя бы немного их пригладить, и с досадой осознал, что лоб у меня мокрый от пота.
Вероятно, я выгляжу довольно жалко…
Вот болван, ну почему я даже не подумал хотя бы немного привести себя в порядок?
– Я собирался начать играть, – быстро сказал я, не дожидаясь, пока Сефиза сама уличит меня в этом прегрешении.
Я прекрасно помнил, что во время нашей предыдущей встречи обещал сделать это.
– Я все равно собиралась прийти, – ответила Сефиза, медленно подходя к двери комнаты.
У порога она остановилась.
Мне хотелось встать, но меня приковал к месту новый приступ: все тело свело судорогой. Тогда я повернулся к девушке, не поднимаясь с табурета, стараясь выглядеть расслабленным, хотя все мышцы в теле скрутило.
Сефиза не торопилась входить в комнату: упершись ладонью в дверной косяк, она смотрела на меня странным взглядом, одновременно задумчивым и любопытным. Во всей ее позе чувствовались осторожность и даже нерешительность.
Увидев ее, я почти забыл о боли.
Как же она прекрасна…
Девушка не прибегала ни к каким свойственным женщинам ухищрениям, чтобы лучше выглядеть, – очевидно, все дело было в ее естественном очаровании. В ее темных глазах горел дикий огонек: гордость и свободолюбие.
Сегодня на Сефизе было простое кремовое платье из муслина, без вышивки и каких бы то ни было украшений. Скромный, зато сидящий точно по фигуре наряд выгодно подчеркивал тонкую, изящную талию. На лице девушки не было ни следа макияжа – она даже не пыталась скрыть свою медового оттенка кожу под слоем пудры. Единственное, что Сефиза себе позволила, – заплела волосы над висками в тонкие косички и прикрепила к ним золотые украшения. Их доставили в ее покои, не сказав, что это сделано по моему приказу, иначе девушка наверняка отказалась бы от подарка.
Мне было ужасно приятно видеть в волосах Сефизы драгоценности, которые я сам выбрал, хотя вряд ли я сумел бы объяснить причину своей радости…
– Почему ты не сказал, что ты сын бога богов, когда открыл мне тайну своего рождения? – спросила девушка, явно заинтригованная.
– Не думаю, что наши отношения улучшились бы, знай ты об этом. Скорее наоборот.
Она скрестила руки на груди и опустила глаза.
– Это так, но… Несмотря ни на что, возможно… возможно, это помогло бы мне кое-что понять…
Мне хотелось спросить, что именно Сефиза хочет лучше понять и почему, но я проглотил эти вопросы, нескромные и совершенно неуместные.
Видя, что я молчу, Сефиза пожала плечами и вошла наконец в комнату.
– Нужно узнать остальное, – заявила она, усаживаясь на ковер и поджимая под себя ноги. – Видений, которые мы наблюдали до сих пор, недостаточно. Нужно понять, что произошло в другом мире, что именно случилось с нашими двойниками.
– Наши двойники… – озадаченно повторил я.
– Исмахан и Люк, – уточнила Сефиза.
Мне показалось, она пытается дистанцироваться от наших отношений в другой жизни, подчеркивая, что все это не имеет к ней отношения.
– А наши настоящие имена в этом мире служили им псевдонимами, – добавил я.
Эта деталь казалась мне чрезвычайно важной для понимания того, что же произошло в прошлом.
Девушка поджала губы, разгладила юбку, потом подняла голову. Она уже открыла было рот, намереваясь что-то ответить, но потом замерла, сдвинула брови и окинула меня внимательным взглядом.
– Верлен, с тобой все в порядке? – спросила она на удивление обеспокоенным тоном.
– Я… Да, конечно, – немедленно соврал я.
Не хватало только, чтобы Сефиза, узнав о моих сегодняшних приступах, решила отменить наше путешествие по видениям.
– Лжец из тебя неважный, хотя ты и убежден в обратном, – сказала Сефиза, прищурившись. – Кроме того, я вижу все кровеносные сосуды у тебя на лице – уверена, это ненормально.
Досадуя, что не удалось сбить девушку с толку, я пригладил волосы, дабы немного привести их в приличный вид. Потом прочистил горло, собираясь с духом, с трудом переместился с табурета на пол и сел рядом с Сефизой.
– Во мне нет ничего нормального, – с горечью ответил я, стараясь не кривиться от боли. – В любом случае подобное состояние для меня привычно, если тебя это успокоит.
– Меня это совершенно не успокаивает…
Я пожал плечами, не зная, что на это сказать, а Сефиза упорно смотрела мне в лицо. В ее глазах все явственнее читалась тревога.
Поскольку она не двигалась, отказываясь проявлять инициативу, я решился первым нарушить неловкое молчание: поднял руку, повернув ее ладонью к девушке. Я видел, что Сефиза колеблется, и моя рука начала дрожать.
– Пожалуйста, Сефиза, – взмолился я, отчаянно желая нырнуть в другой мир, где мне по крайней мере не грозили приступы чудовищной боли.
Девушка моргнула, озадаченно нахмурилась и сделала глубокий вдох. Затем она коснулась моей ладони своими маленькими тонкими пальцами.
Глава 27
Верлен
Я немедленно выпал из реальности и очутился на берегу реки, а на другом берегу стояла Сефиза и смотрела на меня.
– Давай сосредоточимся на окончании предыдущего видения, – предложил я. Избавившись от изматывающей боли, я сразу обрел способность легко двигаться и здраво мыслить. – Мы пришли на какое-то тайное совещание, помнишь?
– Да, конечно, – согласилась Сефиза. Она присела на корточки перед рекой и потянулась к воде. – Ты прав, сосредоточимся на том собрании…
Я скопировал ее движение, стараясь сконцентрироваться на нашей общей цели.
Между нашими опущенными в воду руками проплывало по течению множество льдин. Изображение на поверхности одной из них изменилось, явив нашим взорам подземный зал, в который привел меня Аристарх во время нашего последнего путешествия в прошлое.
