Неужели дух Верлена тоже успел уйти слишком далеко и на этот раз мне его не вернуть?
Я лихорадочно прижала пальцы к шее молодого человека и нащупала едва уловимый пульс – с каждой секундой он становился все слабее. К тому же свистящее дыхание Верлена тоже становилось все более прерывистым.
– Нет! – закричала я во всю мощь легких. – Нет… Ты должен вернуться, нам нужно закончить начатое…
Я встряхнула юношу за плечи – сначала легонько, потом сильнее, еще сильнее…
Наконец, отчаявшись, я что есть мочи размахнулась и влепила ему пощечину.
Бесполезно.
Что бы я ни делала, как бы ни кричала, столько бы его ни трясла, Верлен оставался неподвижен.
Внезапно мне в голову пришла одна идея.
Если Верлен может одной только силой мысли вызвать меня в другой мир, значит, я тоже могу попытаться перетащить его туда. Накануне ночью во сне я попала на берег загадочной реки и присоединилась к Верлену, сама того не желая. Вероятно, нужно просто очень сильно захотеть, и тогда я смогу встретиться с ним в заснеженном лабиринте.
Не отнимая руки ото лба юноши, другую руку я прижала к его затылку и закрыла глаза. Потом постаралась отрешиться от всех посторонних мыслей и представила реку с несущимися по ней льдинками, снег и полуразрушенные колонны.
Внезапно Верлен оказался прямо передо мной: спокойный и невредимый, в длинном сюртуке из синего бархата, он стоял на другом берегу разделяющей нас реки. Вокруг, куда ни глянь, высились резные мраморные колонны, вдалеке слышалась знакомая мелодия, которую мы так часто играли вместе.
– Я сделала все, что могла, но так и не сумела тебя вернуть, – пожаловалась я.
Неожиданно для меня самой в моем голосе прозвучали странные нотки грусти, почти отчаяния.
На берегу этой реки мне было гораздо сложнее скрывать свои эмоции. Здесь мне пришлось признаться самой себе в том, как сильно я переживаю.
– Ты вовсе не обязана мне помогать, напротив, – ответил Верлен, озадаченно сдвигая брови. – Благодаря тебе я и так уже избавился от боли, это намного больше, чем я мог надеяться…
Я шагнула вперед, встав на самый край берега. Ситуация была критической, но Верлен этого, похоже, не осознавал.
– Не знаю, что с тобой происходит, но моих сил недостаточно, чтобы с этим справиться. Даже с моими способностями я не могу вывести тебя из беспамятства. Что мне делать? Ну же, говори скорее!
– Если я не переживу этот приступ, иди к Гефесту, – равнодушным тоном посоветовал Верлен. – Его покои находятся на одном этаже с моими, в конце северной галереи. Он поможет тебе беспрепятственно покинуть дворец, если ты все еще этого хочешь, конечно.
– Что ты такое говоришь? – выкрикнула я, скрещивая руки на груди. Меня обуял сильный страх, и это меня ужасно злило. – Почему ты отказываешься бороться? Почему… Проклятие, да объясни же, что происходит!
Верлен поморщился, словно во рту у него вдруг стало кисло, и опустил глаза. Потом слегка пнул ближайший сугроб и пожал плечами.
– Всю свою жизнь я боролся со своей человеческой природой, старался отказаться от нее, закопать как можно глубже, чтобы развивать божественную часть меня, и в итоге стал чудовищем, с которым столкнулась ты. Вероятно, уже слишком поздно, но я должен хотя бы попытаться. Я хочу повернуть этот процесс вспять. Сейчас я пытаюсь убить в себе бога. Я должен его уничтожить, понимаешь? Не важно, даже если в итоге это сведет меня в могилу – главное, что больше никто не должен пострадать…
Несомненно, мне следовало бы одобрить это решение; мне даже полагалось радоваться. Однако в моей душе остались лишь всепоглощающий страх и гнев. Сжав кулаки, я рявкнула:
– Сейчас это мне решать, уж извини! У тебя нет права все бросить и исчезнуть, твоя смерть принадлежит мне! Уже забыл? Ты вручил мне свою жизнь в день, когда позволил ударить тебя ножом в грудь! Поэтому только я одна могу выбирать, когда и как ты умрешь, слышишь? А я говорю: сейчас ты не умрешь, об этом не может быть и речи!
Верлен резко вскинул голову и моргнул, очевидно, сбитый с толку. В его устремленном на меня взгляде читалось множество вопросов, ответов на которые у меня не было.
– Прости, – пробормотал он наконец. На его лице все явственнее проступало смущение. – Ты права, Сефиза, моя жизнь принадлежит тебе. Только, боюсь, я уже ни на что не могу повлиять. Если повезет, возможно, после смерти моя душа найдет дорогу в этот лабиринт и мы сможем, несмотря ни на что, исследовать другой мир и дальше…
Эти слова, упоминание скорой кончины, его покорность судьбе привели меня в замешательство и невероятную ярость.
– Никогда не слышала ничего глупее! – завопила я.
Круто повернувшись, я положила конец этому бессмысленному разговору, понимая, что в нашей реальности время стремительно утекает.
В следующий миг я вновь очутилась в комнате, сидела на полу, поджав под себя ноги, а рядом лежал Верлен, его голова покоилась на моих коленях, глаза по-прежнему были закрыты.
– Что же ты наделал? – сердито пробормотала я, понимая, что юноша все равно меня не слышит. – Предупреждаю, я не позволю тебе так просто сбежать!
Почему он сразу не сказал, что с ним происходит? Откуда мне знать, что теперь делать?
И вообще, почему перспектива его скорой смерти так меня угнетает?
Тем не менее эмоции, охватившие меня в другом мире, никуда не делись, не ослабли даже после того, как я вернулась в нашу реальность. При мысли о том, что Верлен может умереть, я испытывала самый настоящий панический страх. Еще у меня на глаза почему-то навернулись слезы, а в груди словно затянулся тугой узел, и это ощущение с каждой секундой становилось все невыносимее.
Аккуратно, с величайшими предосторожностями я встала, пристроила голову Верлена на ковре. Вдруг у него снова начнется приступ?.. Тут я заметила, что слабое, с присвистом дыхание молодого человека стихло и в комнате установилась тревожная тишина. Я прижала пальцы к его шее и замерла, мое собственное сердце билось как сумасшедшее; шли секунды, и я поняла, что не могу нащупать пульс…
Совершенно потеряв голову, я выбежала из комнаты и направилась в то место, о котором говорил Верлен несколько минут назад, – в северную галерею.
Гефест не только бог, но еще и брат Верлена. Наверняка он знает, как спасти юношу от этого смертоносного темного зла.
Глава 29
Сефиза
Тяжело переводя дух, я остановилась перед двойными дверями, ведущими в покои высокопоставленной особы, и что есть мочи забарабанила по створкам кулаками. Уже через пару секунд дверь открыл какой-то облаченный в ливрею человек. Он шагнул вперед, вынудив меня отступить, так что я споткнулась и едва не потеряла равновесие. Человек поднял повыше лампу, которую держал в руке, и окинул меня высокомерным взглядом.
