Я невольно прыснул со смеху, потом решил уступить.
– Ты права. Наш суперандроид должен быть женщиной.
– Значит, мы договорились, – кивнула Сефиза.
Она выгнула бровь, уголок ее рта пополз вверх – получилась очаровательная, потрясающая улыбка.
– Теперь нам придется вести долгие разговоры, чтобы обсудить все, что мы хотим и чего не хотим, разработать план, определить четкие и понятные правила, – заметил я. Меня так радовала возможность проводить много времени с Сефизой, что я почти не думал о содержании наших будущих разговоров. – Боюсь, теория займет нас надолго.
– Само собой. Можно встречаться после работы и вместе ужинать – насколько позволит твое и мое расписание. Если хочешь, начнем прямо сегодня вечером. Приходи ко мне, я сумела раздобыть целый ящик почти свежих и обеззараженных помидоров. Предупреждаю, кухарка из меня никудышная, но все же постараюсь состряпать что-нибудь относительно съедобное.
– Предложение весьма заманчивое, хотя и слегка пугающее. И как тут отказаться?
Сефиза засмеялась – раздался удивительный, кристально чистый звук, от которого меня мгновенно окатила волна доселе неведомого счастья. Я тут же забыл, что минуту назад мы говорили о конце мира и об оружии массового поражения, имеющего форму бионического существа с искусственными органами…
Вот уже несколько недель мы с Сефизой встречались почти ежедневно. В ходе долгих обсуждений мы очень часто отклонялись от нашего проекта, каким бы важным он ни был, и в итоге затрагивали более личные темы. Между нами установились весьма необычные отношения, определить суть которых я затруднялся. Мне так нравилось видеть Сефизу, что я начал сомневаться в своих первоначальных мотивах: так ли уж для меня важен наш совместный проект создания андроида?
Я получал безумное удовольствие, просто находясь рядом с этой девушкой…
Возможно, это была лишь иллюзия, и все же мне казалось, что я для кого-то важен и делаю нечто по-настоящему полезное.
Однако наши отношения оставались чисто платоническими. Я понимал, что долго так продолжаться не может: рано или поздно один из нас сделает следующий шаг – несомненно, это буду я. И все же было очевидно, что мне ни в коем случае нельзя этого делать, так что приходилось постоянно напоминать себе об этом.
Мое состояние ухудшилось, болезнь стремительно прогрессировала, день ото дня разъедая меня все сильнее, так что время мое быстро сокращалось, и не оставалось никакой надежды на будущее. Аристарх снабжал меня сильными обезболивающими и другими веществами, однако мне все труднее становилось скрывать свое состояние от Сефизы, и я начинал серьезно из-за этого беспокоиться…
Я не был готов сообщить Сефизе, что обречен, потому что слишком боялся ее реакции. Она, скорее всего, подумает, что я предложил ей совместную работу над проектом исключительно для того, чтобы иметь возможность проводить с ней время – причем я и сам уже не знал, верно это предположение или нет…
Отныне я не знал, нужно ли ускорять этот процесс, чтобы получить хотя бы малейший шанс увидеть, как наши планы воплотятся в жизнь, или следует просто-напросто положить конец нашим отношениям и нашему сотрудничеству.
Я до сих пор не принял решения.
После ужина, к которому я едва притронулся, я пригласил Сефизу в свой кабинет, чтобы продемонстрировать ей свои последние достижения.
Пропустив девушку внутрь, я запер дверь на ключ, надеясь, что Сефиза не поймет меня неправильно. Это всего лишь мера предосторожности, а вовсе не бесчестный способ побыть наедине с девушкой – хотя, честно говоря, я только об этом и мечтал. Ведь теперь мне тоже приходилось многое скрывать от организации – несмотря на то что вся нужная нам информация хранилась на простом жестком диске размером с небольшой шарик, который умещался на ладони.
Я достал этот диск из кармана штанов и подключил к одному из стоявших в комнатке компьютеров, после чего придвинул к столу ближайшее кресло на колесиках и предложил Сефизе сесть. Девушка послушно устроилась в кресле и молча, не задавая лишних вопросов, ждала, пока я настраивал систему.
Когда все было готово, я протянул Сефизе шлем виртуальной реальности.
– Ты серьезно? Хочешь сыграть со мной в видеоигру? – удивленно протянула она. Потом насмешливо прищурилась. – Ведь знала же: последний на земле любитель поэзии XIX века наверняка окажется гиком.
– Это не совсем то, что ты думаешь. Хотя ты недалека от истины…
Сефиза засомневалась, затем все же надела устройство на голову. Я включил второй экран, чтобы в реальном времени следить за развитием событий.
На экране монитора возник мир, который я так долго моделировал – огромный, похожий на лабиринт. Вдруг среди древних развалин появилась девушка с длинными темными волосами, одетая в платье из фиолетового шелка. Я с удовлетворением отметил, что сумел довольно точно передать фигуру и черты лица Сефизы.
Девушка повернула голову – и в реальности, и в виртуальном пространстве – и стала медленно поворачиваться вместе с креслом, осматривая открывшийся ее глазам придуманный мир, который ей показывал шлем.
– Ух ты… Это место просто… Как красиво, Верлен! – воскликнула она. Потом опустила голову и оглядела свое платье. – Подожди, я, кажется, сплю! Почему я одета так, словно собралась на бал? Это ты меня так нарядил?
Она задала этот вопрос так, словно вкладывала в него какой-то скрытый смысл…
Я кашлянул и нахмурился, застигнутый врасплох. Прежде чем я успел придумать, что ответить, Сефиза поправила на голове шлем, плотнее прижав его к уху.
– Но… эта музыка… Это же вальс, под который мы танцевали во время приема, верно?
– Да, это просто… маркеры памяти, – пробормотал я, радуясь, что девушка не видит, как я краснею.
В лабиринте веял легкий ветерок, неся с собой печальную мелодию, – на самом деле музыка играла в наушниках Сефизы и лилась из музыкальных колонок компьютера.
– «Маркеры памяти»? Зачем они нужны?
У меня не было устройства, позволявшего войти в систему, однако мой аватар тоже появился на экране, выйдя из-за одной из каменных колонн.
– Ты тоже в игре? – озадаченно спросила девушка.
– И да, и нет, – ответил мой цифровой двойник вместо меня. – Я загрузил сюда свое сознание, так что одновременно нахожусь и в виртуальном мире, и в своем кабинете, смотрю на экран и наблюдаю за нашим разговором.
– Что? Не уверена, что понимаю… Это точно ты, Верлен?
Девушка на экране подошла ближе и остановилась на берегу речушки, разделявшей наши аватары.
– Спроси у меня о чем угодно, – предложил мой цифровой двойник. – Все мои воспоминания здесь, как и все мои решения, чувства, реакции… Все, из чего складывается моя личность, записано в этом пространстве.
– Ты выглядишь как настоящий, как, впрочем, и все здесь. Это просто безумие… – прошептала Сефиза. Было видно: она потрясена до глубины души. – Верлен, все это весьма впечатляет. И все же, как именно нам поможет этот виртуальный мир?
