Я медленно провел большим пальцем по ее коже. Потом наши пальцы переплелись в едином порыве, ладони крепко прижались друг к другу. В моей груди мгновенно вспыхнуло пламя, и этот жар заставлял меня дрожать от наслаждения и страха.
Мною овладело человеческое желание. Раньше я всегда полагал подобные порывы низменными, но теперь понял, что в этом чувстве нет ничего отталкивающего, скотского или непристойного. Совершенно естественное ощущение, волнующее и пьянящее, результат слишком мощной алхимии…
– Я не смогу сдержать данное тебе обещание, Сефиза, – признался я. – Никогда не смогу тебя оттолкнуть, для меня это невозможно. Даже в тот день это было невероятно трудно и больно.
Глава 38
Сефиза
Я до сих пор ощущала на языке горький привкус разочарования и недоумения, от обиды в горле встал ком. В той сцене из нашего прошлого я все-таки проявила инициативу, потому что устала ждать, когда же Верлен сделает первый шаг.
В воспоминании он едва меня не поцеловал…
Так и не поцеловал.
И тем самым разбил мне сердце. Я до сих пор чувствовала, как острые осколки у меня в груди покрываются трещинами и крошатся.
Теперь я знала, почему Верлен из прошлого так поступил, почему в решающий момент отстранился и не стал продолжать. Я поняла, какие причины им руководили, я все поняла…
И все же это не означало, что я одобряю его поступок.
Я так долго мечтала об этом поцелуе…
Как мне хотелось получить все то, что не смог мне дать Верлен в прошлой жизни по причине отсутствия у него времени. Ради того чтобы встретиться снова, нам пришлось ждать несколько эпох и нарушить законы природы, но вспыхнувшая между нами страсть разгорелась с новой силой и, несмотря ни на что, вновь нас соединила. Ради этой встречи мне пришлось отказаться от своих стремлений и принципов, забыть, что теперь нас разделяют высокие стены, которые судьба безжалостно воздвигла между нами.
Мне так этого хотелось…
Очень сильно…
Я до боли стиснула пальцы Верлена, надеясь, что это неприятное давление поможет мне собраться с духом и отступить, пожалеть об этих внезапных мыслях. Однако мой пульс стремительно ускорялся, дыхание стало частым и прерывистым, а мы находились слишком близко друг к другу, так что прийти в себя мне не удалось.
Красивое, мужественное лицо Верлена находилось всего в нескольких сантиметрах от моего лица; невероятно притягательное, оно излучало такой магнетизм, что я просто не могла противостоять сильнейшему влечению, грозившему захлестнуть меня с головой.
Веки молодого человека были полуопущены, однако устремленный на меня взгляд оставался настороженным – Верлен пытался уловить даже малейшую мою реакцию. В его глазах цвета ночи отражалась обезоруживающая нежность, которой я совершенно не заслуживала. Еще в них читался вопрос, который юноша не мог задать, и угадывалась скрытая боль, слишком сильная, чтобы ее можно было выразить.
От тела полубога исходил удивительный жар, мало-помалу согревавший меня, обжигавший мою кожу, вдруг ставшую необычайно чувствительной.
Мне было очень больно оттого, что я так сильно его желаю…
Ведь именно этот человек забрал у меня семью, из-за него я так долго страдала. И все же я ничего не могла поделать: притяжение оказалось намного сильнее снедавшей меня злобы, оно с корнем вырвало из моей души последние слабые ростки жажды мщения.
Мне не удалось его убить, я даже не смогла безучастно наблюдать, как он умирает…
Прошлой ночью ради спасения Верлена я совершила непоправимое, просто потому что не могла представить, что снова его потеряю. Самое удивительное заключалось в том, что я совершенно не испытывала угрызений совести, мой поступок казался мне абсолютно необходимым и неизбежным.
Нравится мне или нет, у меня есть чувства к Верлену. Его одиночество с самого начала вызывало у меня сострадание, потому что я доподлинно знала, как это тяжело и больно. Трагические события его детства безмерно меня взволновали, так что все в душе перевернулось – я взглянула на молодого человека совершенно другими глазами. А сильнее всего меня потрясло его вчерашнее отчаяние – оно буквально разрывало меня изнутри, отзывалось в глубине моего существа…
Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы Верлен меня оттолкнул.
– Я освобождаю тебя от данного слова, – выдохнула я едва слышно, как будто эта идея становилась не такой ужасной, если озвучить ее шепотом. – Забудь об этом, все равно это было очень глупо…
«Пожалуйста, забудь обо всем. Во всяком случае, я хочу обо всем забыть хотя бы на несколько секунд…»
В тот же миг в темных глазах Верлена зажегся огонек, и его взгляд еще больше потяжелел. Он глубоко вздохнул и вдруг наклонился ко мне, стремительно сократив то малое расстояние, что еще оставалось между нами. Его рука легла на мою щеку, вынуждая меня придвинуться ближе, – жест получился одновременно нежный, поспешный и неуверенный.
Затем Верлен накрыл мои губы своими и поцеловал отчаянно и в то же время трепетно, словно это мгновение могло вот-вот исчезнуть или от исхода этого поцелуя зависела судьба мира.
Я отвечала ему с жадностью и страстью, смутившими меня саму, и инстинктивно запрокинула голову, чтобы Верлену было удобнее. Торопливо обхватив юношу за шею, я выгнула спину и прижалась к нему изо всех сил, так что моя грудь оказалась притиснута к его обжигающе горячему торсу. Исходивший от молодого человека жар действовал на меня пьяняще, так что я вся дрожала.
Я не знала, что это значит, и не хотела об этом думать. Ясно было одно: я полностью отреклась от всех своих убеждений и назад пути уже не будет.
В эти несколько секунд чистого блаженства я отбросила все, что прежде составляло мою суть. Все ради этого безумного, головокружительного чувства, подарить которое мне мог только Верлен.
Юноша коротко выдохнул мне в рот, и я рефлекторно раздвинула губы. Верлен словно только этого и ждал и немедленно наклонился ко мне еще сильнее; его мягкий, горячий язык скользнул по моему языку. Тихо, изумленно ахнув, я запустила ногти в его густые, спутанные волосы, приводя их в еще больший беспорядок. Раскаленная рука Верлена скользнула по моей спине, так что у меня по коже побежали мурашки, и остановилась на талии, крепко удерживая меня на месте.
Ноги у меня внезапно стали ватными. Мне показалось, что я сейчас потеряю равновесие и упаду, но Верлен надежно меня держал.
Не прерывая поцелуя, он сдавленно зарычал, так что его грудь, прижатая к моей, завибрировала, породив во мне волну новой, невероятно приятной дрожи. Я восторженно поддерживала заданный им безумный темп и испытывала безграничное счастье, чувствуя Верлена таким живым и полным страсти, хотя еще вчера он был подавлен и обессилен.
Мне нравились его порывистые движения, нравилась исходящая от него искренность и естественность, нравилось, что он испытывал такую же безумную потребность во мне, какую я испытывала по отношению к нему. Больше всего мне нравилось, что наши объятия, похоже, заполняют пустоту в его душе, так же как они заполняли пропасть, расколовшую мое сердце…
