Столь же однозначно «человеконенавистник» Мальтус формулировал и свое отношение к эпидемиям: «… я утверждал, и продолжаю этому верить теперь, что если средства существования страны не допускают быстрого возрастания населения (а это не находится в зависимости от оспопрививания), то неизбежно должно произойти одно из двух: или увеличение смертности от какой-либо иной причины, или уменьшение относительного числа рождений. Но я в то же время выразил желание, чтобы произошло последнее; поэтому на основании принципов, которые я всегда провозглашал, меня нужно признавать, как это и есть в действительности, ревностнейшим сторонником оспопрививания. Делая все, что от меня зависит, для улучшения благосостояния неимущих и уменьшения среди них смертности, я поступаю совершенно согласно со своими принципами». Обиженный современниками Мальтус сказал с сердцем: «Нужно совершенно не понимать моего учения для того, чтобы считать меня врагом размножения населения. Враги, с которыми я борюсь – это порок и нищета».
Отвлечемся на время от собственно демографических проблем и посмотрим на Мальтуса как на социального мыслителя. Попытаемся разобраться, относился ли он к людям из низших классов как к цели или как к средству. Для тех, кто знаком с книгой Мальтуса ответ очевиден – его позиция была подлинно гуманистической и выражалась в последовательном неприятии всего того, что влечет снижение стоимости рабочей силы, будь то внедрение картофеля и молока в качестве основной пищи для рабочих или наделение их коровами с целью поощрить трудолюбие и улучшить питание. Только относительно высокая стоимость труда могла оставить в распоряжении работника хоть какие-то средства, позволявшие ему приподняться над уровнем нищеты. «Так как употребление молока, картофеля и похлебки, как главной пищи народа, вызовет понижение заработной платы, то, быть может, найдется такой бессердечный политик, который посоветует принять подобную меру для того, чтобы иметь возможность производить в Англии и поставлять на европейские рынки товары по самой низкой, не допускающей конкуренции, цене. Я не могу одобрить подобных побуждений. В самом деле, трудно представить себе более отвратительного поступка, как осуждение рабочих классов своего отечества на крайнюю нищету из-за желания более выгодно продать партию сукна и бумажных материй. Богатство и могущество наций имеют какое-либо значение лишь в том случае, если они содействуют умножению счастья всех людей, составляющих эту нацию. Говоря это, я не имею в виду уменьшить их [богатства и могущества] значение; напротив, я смотрю на них, как на необходимое средство для достижения такой цели. Но если бы в каком-нибудь частном случае подобная цель и подобные средства для ее достижения оказались в совершенном противоречии, то разум не допускает сомнений в том, какой выбор необходимо сделать».
Веривший в разум Мальтус считал необходимым ответственное отношение к браку, возможному лишь тогда, когда есть возможность содержать свое потомство, не перекладывая эту священную обязанность на общество. Он видел выход в поздних браках, а отнюдь не в «добровольном отказе от вступления в брак и рождения детей». При этом он решительно выступал против традиции, побуждающей женщин выходить замуж в юном возрасте даже за мужчину, который намного старше, чтобы не остаться без семьи. Мужчинам в летах, по Мальтусу, безусловно, следует жениться, но на женщинах, которые значительно ближе им по возрасту. Такое предложение, конечно же, было в интересах женщин, но отнюдь не в интересах самого Мальтуса. Однако наибольшую антипатию современников, передавшуюся, к сожалению, и потомкам, он снискал не этим.
Верный идеалам Просвещения Мальтус считал ответственное отношение к семье долгом каждого человека. Поэтому, с его точки зрения, было бы совершенно безответственным поощрять бедных к ранним бракам, давая возможность содержать свое потомство за счет общества, т. е. приходов. По этой причине он полагал крайне вредным признание за бедными права на прокормление. В случае неурожаев и в других критических ситуациях помогать нуждающимся совершенно необходимо, но нельзя признавать за людьми право на получение помощи, поскольку это приводит к безответственности и иждивенческим настроениям. Потеряла ли эта проблема актуальность за два столетия? Стал ли подход Мальтуса менее непопулярным?
Мальтус решительно спорил с современниками, отстаивавшими это право: «В действительности, что бы ни было по этому вопросу выставлено бесплодным красноречием, наше поведение, в сущности, доказывает, что этого воображаемого права [права бедных на прокормление] вовсе не существует. Если бы бедные имели право содержаться за счет общества, ни один человек не мог бы без нарушения справедливости носить платье из хорошего сукна и удовлетворять свой голод мясом. Те, которые защищают это право и в то же время ездят в экипажах, живут в изобилии, даже кормят лошадей на земле, которая могла бы служить для прокормления людей, по моему мнению, находятся в противоречии с собственными принципами».
Рационалист Мальтус задумывался о долгосрочных последствиях проводимой социальной политики в существенно большей степени, нежели его современники, или, тем более современники наши: «Не полезнее ли отдать кусок баранины, предназначенный для моего обеда, бедному рабочему, который в течение целой недели не ел мяса? Не лучше ли отдать его семье, не имеющей чем утолить свой голод? Если бы эти потребности по природе своей не возникали по мере их удовлетворения, то, без сомнения, было бы весьма полезно удовлетворить их, и я не колеблясь признал бы право тех, которые испытывают эти потребности. Но так как опыт и умозрение неотразимо доказывают, что признание права увеличило бы потребности до такой степени, что не было бы возможности [курсив автора] их удовлетворить, и так как попытка осуществить такой образ действий неизбежно повергла бы род человеческий в самую ужасающую нищету, то очевидно, что наше поведение, безмолвно отрицающее подобное право, более согласно с законами нашей природы, чем бесплодное красноречие, отстаивающее его существование». Можно ли после этого сказать, что Мальтус был глубоко неправ? Или хотя бы, что он безнадежно устарел?
Мальтус писал: «…необходимо сделать один, по моему мнению, неизбежный шаг, прежде чем предпринимать какие-либо важные изменения в существующей системе, будет ли касаться вопрос уменьшения вспомоществований или совершенной их отмены. Этого требует честь и справедливость. Необходимо открыто отказаться от признания за бедными воображаемого права содержаться на общественный счет [курсив и жирный шрифт автора]. Для достижения этой цели я предложил бы издать закон, по которому приходские попечительства отказывают в пособиях детям, рожденным от браков, заключенных через год после обнародования закона, и всем незаконнорожденным, появившимся на свет через два года после его обнародования. Для того чтобы закон стал всем известен и глубоко запечатлелся в сознании народа, я предложил бы вменить в обязанность священникам непосредственно вслед за оглашением предстоящего брака произносить краткое внушение, в котором настойчиво указывалась бы несложная обязанность каждого человека заботиться о существовании своих детей и напоминалось бы о безрассудстве и безнравственности тех, которые вступают в брак, не имея надежды выполнить эту священную обязанность, о бедствиях, которым подвергались неимущие каждый раз, когда стремились к бесплодной попытке заменить попечения, возложенные природой на родителей, заботами общественных учреждений, и, наконец, о настойчивой необходимости отказаться от этих попыток, приведших к последствиям, совершенно обратным тем, которые от них ожидались».
