Нет, маму свою люблю. Отец умер рано, и мама подняла меня одна. Я очень благодарен ей за это. Но мама очень волнуется, что я до сих пор один. И постоянно пытается кого-нибудь мне приглядеть…
Я отношусь к её тщетным попыткам снисходительно.
Но сегодня звезды так сложились, что звонок мамы и мой более – менее свободный вечер состыковались. Я рад этому.
Становится стыдно, что мысль навестить маму не пришла самому мне в голову.
Глава 20
Виталина
Ванька с утра долго возится. Пыхтит, складывая новые учебники и тетрадки в ранец.
– Тебе помочь? – кричу я из кухни, готовя незамысловатый завтрак.
Овсяная каша на молоке. Наливаю побольше масла. Нет, я так жирно не ем с утра. Но Иван неизвестно когда ещё сможет перекусить.
Кто знает, какие там распорядки в той школе. Хотя деньги за питание я уже перевела онлайн. И за обучение тоже.
В государственную школу сунуться не решилась. Отсутствие документов вызвало бы слишком много вопросов. Вместо школы наверняка бы оказались в полицейском участке. Я загремлю в камеру за похищение чужого ребенка. А Ванька снова в детский дом.
Слышу, пацан недовольно сопит, но стоит на своем.
– Нее, я сам!
С директором частной школы договорился мой юрист Фёдор Петренко, за что была ему безмерно благодарна.
Документов у нас нет никаких. От слова абсолютно. Да и учебный год уже начался.
Ванька грустит. Да что же он так учиться – то не хочет? Еще и боится… странно это.
Но в школе будет безопасно.
Там охрана повсюду. И мне спокойней.
Глаза у ребёнка засветились лишь однажды за утро, когда мы приблизились к парковке.
– Это твоя? – смотрит восхищенно на Бентли.
Сдержанно киваю.
Плюхаемся в машину, и выруливаем на проспект.
Спустя тридцать минут мы на месте.
Старинное здание, утопающее в желто – красной листве деревьев. Парк подступает со всех сторон. Красивое зрелище.
Ворота ползут в сторону, пропуская нас на территорию частной школы.
На входе строго допрашивают, просят документы, куда – то звонят. Затем суровость слетает с лица охранника, и он пропускает внутрь.
В кабинете директора нас пытливо осматривает с головы до ног Пал Палыч Семёнов, директор гимназии.
Под его прицельным взглядом мы с Ванькой съёживаемся и жмемся друг к другу ближе, устроившись на самом краешке кожаного дивана.
Неужели передумал? Сердце колотится в груди.
Руки положила на колени, будто сама школьница. Но старый педагог умеет держать паузу и вгонять в тоску.
Ловлю себя на мысли, что готова убежать отсюда. Теперь я даже немного понимаю Ваньку, который так не хочет в школу.
Здесь дисциплина.
А в этой элитной гимназии, похоже, и того хлеще.
Ваньке уже сочувствую, но альтернативы нет.
– Так…, – тянет Пал Палыч почти угрожающе.
Вздрагиваю и невольно втягиваю голову в плечи.
Сейчас начнётся!
– Мальчик ваш? – разносится по кабинету хриплый голос директора.
Впился в хищным взглядом, под которым меня пробирает дрожь.
– Он сын моей…
Я растеряна, потому что не подготовилась к его допросу с пристрастием. По наивности рассчитывая на Петренко.
Ну, да. И на деньги, которые закинула не только в счет «благодарности» за услугу лично Пал Палычу, но еще и на нужды школы в качестве благотворительности.
Думала, вопрос исчерпан.
Ошиблась.
Неплохо бы в той записке, в которую он всё время косится, приписать цифру «один» с множеством нулей. Ну, так, чтобы не забывал на всякий случай про мою щедрость.
Ерзаю на диване.
Комок застрял в горле, прокашливаюсь.
– …приятельницы, – неуверенно добавляю.
Семёнов хмыкает, качает головой.
Не поверил? Я бы тоже не поверила.
Врать надо нагло и смело, тогда сойдёт за правду.
– У них случился пожар в доме, – выпаливаю первое, что приходит в голову. – Документы сгорели… Все сгорело!
– А мама… Баженова Ивана? – смотрит в записку перед собой. – Тоже того…
Косится на Ваньку.
– Нет, конечно! – поспешно выпаливаю, бросая быстрый взгляд на мальца.
Тот сидит, округляет свои глазёнки, ничегошеньки не понимая в разговоре взрослых.
Ну, я так думаю. Вид у него взъерошенный и растерянный.
– Она в больнице… без сознания, – отчаянно вру я.
– А-а! – понимающе выдаёт Пал Палыч.
Атмосфера немного рассеивается. Но всё равно дискомфортно.
– Хорошо, – наконец, Семёнов что- то для себя решил.
Затаив дыхание, жду его вердикта.
– Тогда вы госпожа, Андреева, свободны. Я сам провожу Ваню в пятый «А».
Радостно подскакиваю с места.
– Ну, все, Вань, – бросаю взгляд на часы.
Чёрт! Опаздываю – то как!
– Вечером заберу, – беру двумя руками за голову Ивана, смотрю в его перепуганные глаза, одобряюще киваю и чмокаю в макушку.
Пулей вылетаю из кабинета директора.
***
В рабочий кабинет врываюсь как цунами. Ещё бы, опоздала на целых пятнадцать минут.
– Привет! – бросаю на ходу.
Нестройный хор мужских голосов лениво откликается в ответ.
Бегло оцениваю обстановку.
Что не дружно-то так? Может, раньше я, то есть Полина, по-другому их приветствовала?
Все почему-то одаривают меня красноречивыми взглядами. Непроизвольно одёргиваю подол.
Что не так?
Плохо, конечно, никого не знаю, кроме Васюты. Тот в отличие от ребят смотрит на меня с нескрываемым обожанием.
Напоминает мне взгляд Виски, когда тот хочет получить от меня лакомый кусочек.
Фыркаю и, выпрямив спину, дефилирую к своему столу.
В звенящей тишине слышно лишь цоканье моих каблуков. Чувствую на себе прожигающие мужские взгляды.
Веду плечами. Как – то не очень… для коллег.
Падаю на свое рабочее место, включаю комп, жду, когда он загрузится.
И только тут до меня доходит, что в спешке с первым учебным днем Вани сегодня утром я забыла подколоть волосы так, как это делает Поля. А еще я в своих туфлях на шпильке. Возможно, что – то еще не так.
