Но вспомнить мне не дают.
Слышу за спиной тяжелые шаги и прерывистое дыхание. Оборачиваюсь и замираю.
Рубашка облепила майора, подчёркивая прокаченные мышцы торса. Завороженно разглядываю мужское тело, будто он раздевается тут рядом со мной.
Расстёгивает пуговицы, скидывает с себя рубашку…
Я зачарована обескуражена…
– Андреева! Я уже пятнадцать минут жду тебя у себя в кабинете! – цедит Красовский. – И чем ты только занимаешься на работе?!
Он издевается?
Его назидательный недовольный тон топит все вокруг, проникает прямо под кожу, отравляет, будто ядом.
Да, умеет он всё испортить! Фыркаю я.
И как только такому брутальному красавцу достался такой несносный характер!
Глава 21
Клим
– Климушка, сыночек! – встречает мама на пороге. В глазах её блестят слёзы радости.
Нависаю над мамой, обнимаю за плечи. Теплые родные руки гладят мою спину. Так уютно и хорошо.
Нет, я точно козёл!
Мог бы почаще приезжать к ней. Ведь она совсем одна. Кроме меня, у нее никого нет…
Отрываюсь от мамы и смотрю в сторону, откуда исходит своеобразный шелест. В кухонном проёме двери стоит… в вечернем переливающемся платье… Софья.
Я что- то пропустил?
Какого… чёрта она припёрлась к моей матери? Да ещё в таком наряде?!
Что ей здесь надо?
Ведь ничего не изменилось за прошедшие годы. Я всё тот же опер, пропадающий дни и ночи на службе.
Вряд ли она по мне соскучилась.
Может, ей деньги понадобились?
Ну, да. Что еще может привести её к порогу дома моей матери? С которой в пору нашего совместного проживания, Софа даже не собиралась ладить.
А что теперь?
Ловлю на себе пристальный изучающий взгляд исподлобья. Раздражает и бесит меня. Мы оба чувствуем друг друга кожей. Но она игнорирует мой настрой.
Отстраняю от себя маму, которая тоже чувствует во мне перемену.
Ещё бы! Могла бы и предупредить. Съёжилась, сутулилась, поспешно ушла на кухню.
Иду в комнату, не хочу разговаривать со своей бывшей.
Но Софа упрямая, следует за мной. Недовольный останавливаюсь посреди комнаты, резко разворачиваюсь к ней.
– В чём дело? Зачем ты пришла? – небрежно бросаю я.
Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не послать её сразу и подальше.
Ведь я не знаю, зачем она прикатила из своего Лондона. Вроде там она обосновалась со своим вторым мужем. Плохо помню. Нет привычки отслеживать людей, с которыми развела жизнь.
– Клим, ну зачем ты так… со мной? – в её голосе звучат нервозные нотки.
Ну, давай закати мне скандал, дорогая. Может, забыла, мы уже одиннадцать лет с тобой как в разводе.
– Если у тебя ко мне дело, – цежу. – То говори быстрее.
Судорожно ищу часы на стене.
– У меня времени нет.
– Я специально прилетела… к тебе, – голос её срывается.
О-о, даже как!
– А ты не забыла спросить, мне это надо? – сухо бросаю я.
Волна раздражения накрывает с головой. Хмуро смотрю на неё исподлобья, чувствую, как желваки ходят на скулах.
– Давай сядем и поговорим спокойно, – миролюбиво произносит бывшая.
– Спокойно? С тобой? О чем…, – резко говорю, отодвигаясь от Софы.
Мерю её взглядом. Холёная высокомерная чужая. В шикарном вечернем платье.
Что это значит?
Возможно в её планах присутствовал поход в ресторан и романтический ужин… Самое паршивое, что привлекла к своим коварным планам мою мать.
Смотрю и не узнаю.
Неужели я когда – то любил эту женщину?
Невероятно. Любил. Но давно стёр из своей памяти, вырвал из сердца. И сейчас при виде неё такой «обворожительной» сердце моё больше не ёкает, не делает кульбитов и не падает куда – то вниз.
Впрочем, эта женщина – загадка. Я её так до конца и не разгадал.
Иначе, ни за чтобы не женился!
Она изначально хотела перекроить меня под себя. Её даже не смущало то, что я упёртый самоуверенный болван, с её слов. Она рассчитывала на то, что я влюблён, как мальчишка. И что она будет веревки из меня вить…
– Давай не будем ругаться. Я к тебе с предложением, – в её серых глазах мелькает что – то незнакомое.
– И?
Она победно улыбается. Не рано ли?
– Мой папа…
Ах, да! Её папа высокопоставленный чиновник еще тогда делал мне ряд выгодных предложений, от которых невозможно отказаться.
Но я отказался.
– Папа через год уходит на пенсию, – продолжает по-деловому Софа. – И это последний шанс что – то изменить в нашей жизни. Не можешь же ты вечно ходить в майорах!
Последний шанс… в нашей жизни…
– Софа, ты сама себя слышишь?! О чем ты говоришь… Нас больше нет. Давно… одиннадцать лет, – зло сиплю я.
Резко хватаю её за руку и веду к двери.
– Отпусти, мне больно! – вопит она.
Встряхиваю головой, ерошу волосы. Резко рву её на себя. Она пошатнулась. Налетела на меня.
– А-а, я понял! Твой второй муж дал тебе отворот – поворот, и ты вспомнила, что где – то там, в России прозябает долбанутый опер, – нервно хохотнул. – Который по первому зову припадет к твоей ноге.
– Ну, что ты такое говоришь, Климушка! – округляет глаза Софа.
– Я тебе не Климушка! – рыкаю я. Слышно, как на кухне звенит посуда. Мама выронила. – И не надо было сюда приезжать, – устало падаю на край дивана. – Между нами ничего не может быть.
– Твоя мама говорила, что ты до сих пор один. Я думала, не можешь забыть меня…, – её голос проникновенно будоражит.
– Бред! Вот поэтому мы с тобой и развелись, Софа! Что ты всё время думала за меня. Я сам способен думать. А вот ты лучше бы мне ребёнка родила… тогда. Может, все по-другому бы и вышло.
Опускаю голову, зарываю ладони в волосы.
Не хочу её видеть, слышать. Шла бы отсюда!
– А я и родила…, – слова её обжигают, будто калённым железом.
Дрянь… Знает на чём играть! Родила она…
Усмехаясь, вскидываю на неё глаза.
– Это ты сейчас придумала? Чтобы позлить меня.
Рубанул рукой воздух. Бессмысленный разговор!
Теперь усмехнулась она. Смотрит на меня, сощурившись, словно тайну какую знает.
